Грустно смотрю я на жизнь, как в окно на ненастную осень…
Словно холодный туман, всю природу сокрывший от взора,
Нравственной мглы пелена облекает весь мир наш духовный.
Разума яркое солнце не может лучом благотворным
Эту мглу пронизать и достигнуть до нашей юдоли.
Помню: когда-то простор расстилался красиво пред нами;
Помню: виднелися нам нас зовущие вдаль горизонты…
Ныне ж: взгляну ли вокруг — ничего ниоткуда не видно,
Кроме безжизненной, серой, отвсюду нахлынувшей мути.
Жизни явленья застыли. Недвижны крылатые мысли.
Сердце любить опасается. Замерло вещее слово…
Страшно подумать, что жизнью зовется подобие смерти!
Жутко, в себя заглянув, сознать, что одни за другими
Все отлетели, поблекнув, живые когда-то надежды,
Словно в ненастную осень последние с дерева листья!..
Весны развертывались силы, -
Вдруг выпал снег… О, падай, падай!
Твой вид холодный и унылый
Мне веет странною отрадой.Ты можешь время отодвинуть
Тепла, цветов, поющей птички…
Еще не хочется покинуть
Зимы мне милые привычки.Пусть дольше жизнью той же самой
Я поживу еще, как ныне,
Глядя в окно с двойною рамой
И на огонь в моем камине.Прелестна жизнь весной и летом…
Но сердце полно сожалений,
Что будет мне на свете этом
Еще одной зимою меней…
Лишь вступит жизнь в такую пору,
Когда конец всё ближе к ней, —
Былое умственному взору,
Представши, видится ясней.И как страстей шумела буря,
И как боролась с правдой ложь, —
Седую голову понуря,
Припомнишь всё — и всё поймешь.На прожитое взглянешь прямо,
То с краской счастья, то стыда;
И пред тобой, как панорама,
Проходят дальние года… Так поздней осенью, порою,
Когда летит увядший лист
И, разрежен от мглы и зною,
Спокойный воздух свеж и чист, В часы, когда уж солнце низко, —
На озаренной им земле
Даль подступает к нам так близко,
Так ясно всё, что было в мгле.
С тех пор как мир живет и страждет человек
Под игом зла и заблужденья, -
В стремлении к добру и к правде каждый век
Нам бросил слово утешенья.
Умом уж не один разоблачен кумир;
Но мысль трудиться не устала,
И рвется из оков обмана пленный мир,
Прося у жизни идеала…
Но почему ж досель и сердцу, и уму
Так оскорбительно, так тесно?
Так много льется слез и крови? Почему?
Так всё запугано, что честно?
О, слово первое из всех разумных слов!
Оно, звуча неумолимо,
Срывает с истины обманчивый покров
И в жизни не проходит мимо.
Да! почему: и смерть, и жизнь, и мы, и свет,
И всё, что радует и мучит?
Хотя бы мы пока и вызвали ответ,
Который знанью не научит, -
Всё будем требовать ответа: почему?
И снова требовать, и снова…
Как ночью молния прорезывает тьму,
Так светит в жизни это слово.
Л.М. ЖемчужниковуТы прав. Я вижу сам: нет силы произвола
В моей душе, как в оны дни;
Но не кори ее; ты с арфою Эола
Ее, безвинную, сравни! Как жертва непогод, лишь струны ветер тронет,
Не может не звучать она, -
Так чуткая душа под бурей жизни стонет
И плач окончить не вольна.С тех пор как друга нет, душа напрасно просит
Отрад, надежд и светлых грез, -
Далёко от меня их тот же вихрь уносит,
Который жизнь ее унес.Так пусть душа звучит; пусть песня скорби льется
И поминается мой друг,
Пока последняя струна не оборвется,
Издав тоски последний звук!
Небо висит надо мною, прозрачно и сине;
Ходят внизу облака…
Слава осеннему утру на горной вершине!
С сердца спадает тоска.Вижу далекие горы, долины, озера,
Птиц подо мною полет;
Чую, что за растущею силою взора
Сила и духа растет.Крепнет решимость — расстаться с привычкою горя,
Волю воздвигнуть мою;
Мыслью спокойной я жизнь, не ропща и не споря,
Как она есть признаю.Холодно, мрачно, пустынно без милого друга;
Нет ее нежной любви…
Что же! Быть с ласковой жизнью в ладу — не заслуга.
Жизнью скорбящих живи! Горные выси внезапную бодрость мне дали…
Друг мой, любивший меня,
Ты, чья душа мне светила в дни бед и печали
Пылом святого огня, —Благословеньем своим и теперь помоги же
Другу в духовной борьбе!
Кажется мне, в это утро, что к небу я ближе,
Ближе я также к тебе.
Зиму жизни озаряет
Отблеск вешний. То, что было,
Юность нам напоминает;
Потому оно и мило.
Мне седьмой идет десяток;
Свой роман я кончу скоро.
В нем немало опечаток
И умышленного вздора;
Но я, путь свершая жизни,
Много слышал, много видел;
Много я в моей отчизне
И любил, и ненавидел.
Живы все воспоминанья!
Вижу в прошлом, будто ныне,
Пробужденье в нас сознанья —
Словно выход из пустыни.
Сколько ввысь и вширь стремлений!
Но задержек сколько вместе!..
Всё же болей или меней
Не стояли мы на месте.
Наконец пора приспела:
Мы прославились на деле
И в лицо Европе смело,
Как родне своей, глядели.
Но эпохи этой славной
Всё вспомянутое мною
Было, собственно, недавно;
Нынче ж веет стариною.
Мы, шагнув еще немножко,
К временам вернемся давним.
Европейское окошко
Закрывается уж ставнем.
Ржа доспехов, пыль архива
В жизни внутренней и внешней;
Звук старинного мотива;
Утро жизни; отблеск вешний…
Так всё нынче повторяет,
Что давно уж с нами было,
Юность так напоминает,
Что должно быть очень мило!
О, жизнь!
Я вновь ее люблю
И ею вновь любим взаимно…
Природы друг, я в ней ловлю
Все звуки жизненного гимна; Я исцелен от слепоты,
Красу весны я вижу снова
И подмечаю все черты
Ее стремления живого.На ниве колос уж высок,
Уже густа трава в поляне;
Уже пчела и мотылек
С цветов сбирают много дани; Уж тень дает зеленый лес
И, полон тайны, шепчет что-то;
Уж полдень пламенный с небес
Всё кроет знойной позолотой; С душистой яблони уже
Дол убелен слетевшим цветом…
Весна стоит на рубеже,
Где ждет ее слиянье с летом.Бродить я вышел вдоль полей,
Весь впечатленьям предан внешним;
Заботы все души моей —
О настоящем и о здешнем.Забот я этих не гоню,
Иных пока не призываю, -
Весь предан солнечному дню,
Весь предан радостному маю! Кровь льется в жилах горячо;
Есть чувство бодрости и мощи;
Кукушка много лет еще
Сулит любезно мне из рощи; Привет мне добрый шлют поля,
Подобный дружбы поцелую,
И ветерок, со мной шаля,
Мне треплет бороду седую… О, жизнь! Я ею вновь любим
И вновь люблю ее взаимно…
Стихом участвую моим
Я в хоре жизненного гимна.
Мне за «гражданскую» тоску
Один философ задал гонку
И прочитал мне, старику,
Нравоученье, как ребенку.«Впадать в унынье — неумно;
Смотреть на жизнь должны мы бодро,
Ведь после дня — всегда темно,
И дождь всегда сменяет вёдро.
В явленьях жизни есть черед,
Но ни добра в них нет, ни худа.
Вчера бежали мы вперед,
Сегодня пятимся покуда.
Пускай свистят бичи сатир,
Пусть ноют жалобные песни, -
Когда в дрему впадает мир,
Не разбудить его — хоть тресни!
Коль мы бесспорно признаем
Законы жизни мировые —
Под неизбежным их ярмом
Покорно склоним наши выи.
Гражданских слез логичней — смех!
Против рожна не прет философ.
Не признаю я ваших всех
Так называемых вопросов.
Плач не спасет от бед и зол.
В стихах же плач не даст и славы.
Прощайте. Dixi *».
И ушел.
Что ж! Ведь его сужденья — здравы.
Он сам — и молод, и здоров…
Какие ж могут быть причины,
Что от здоровья этих слов
Так веет запах мертвечины?
_______________
* Я кончил (лат.).- Ред.
Слова священные, слова времен былых,
Когда они еще знакомо нам звучали…
Увы! Зачем же, полн гражданственной печали,
Пред смертью не успел ты нам напомнить их?
Те лучшие слова, так людям дорогие,
В ком сердце чувствует, чья мыслит голова:
Отчизна, совесть, честь и многие другие
Забытые слова.Быть может, честное перо твое могло б
Любовь к отечеству напомнить «патриотам»,
Поднять подавленных тяжелым жизни гнетом;
Заставить хоть на миг поникнуть медный лоб;
Спасти обрывки чувств, которые остались;
Уму отвоевать хоть скромные права;
И, может быть, средь нас те вновь бы повторялись
Забытые слова.Преемника тебе не видим мы пока.
Чей смех так зол? и чья душа так человечна?
О, пусть твоей души нам память будет вечна,
Земля ж могильная костям твоим легка!
Ты, правдой прослужив весь век своей отчизне,
Уж смерти обречен, дыша уже едва,
Нам вспомнить завещал, средь пошлой нашей жизни,
Забытые слова.
Вступил я в жизнь к борьбе готовый, -
Но скоро кончилась борьба!..
Неумолим был рок суровый
И на меня надел оковы,
Как на мятежного раба.
Покорно нес я злую долю,
И совесть робкая лгала;
Она меня на свет, на волю
Из тьмы безмолвной не звала.
Шла мимо жизнь, шло время даром!
Вотще я братьев слышал стон, -
Не ударял мне в сердце он
Больным, сочувственным ударом…
Когда теперь смотрю назад,
На время юности порочной, -
Среди пустыни, в тьме полночной
Блуждает мой печальный взгляд.
Вот мной пройденная дорога…
Ее предательский изгиб
Вел к страшной бездне!.. Много, много
Из нас погибло… Воля бога
Меня спасла, — я не погиб.
Но не стою я горделиво,
Увенчан славою побед…
Еще в душе воскресшей нет
С минувшим полного разрыва.
Я долго жил средь скверн и зол!
У их нечистого подножья
Тупела мысль, немел глагол,
Изнемогала сила божья.
Ещё я трепетом объят,
Еще болит живая рана
И на меня, как из тумана,
Виденья прежние глядят;
И, полн знакомой мне боязнью,
Еще я взгляды их ловлю,
Мне угрожающие казнью
За то, что мыслю и люблю…
Сняла с меня судьба, в жестокий этот век,
Такой великий страх и жгучую тревогу,
Что я сравнительно — счастливый человек:
Нет сына у меня; он умер, слава богу!
Ребенком умер он. Хороший мальчик был;
С улыбкой доброю; отзывчивый на ласки;
И, мнилось, огонек загадочный таил,
Которым вспыхивали глазки.Он был бы юношей теперь. В том и беда.
О, как невесело быть юным в наше время!
Не столько старости недужные года,
Как молодость теперь есть тягостное бремя.
А впрочем, удручен безвыходной тоской,
Которая у нас на утре жизни гложет,
В самоубийстве бы обрел уже, быть может,
Он преждевременный покой.Но если б взяли верх упорство и живучесть,
В ряды преступные не стал ли бы и он?
И горько я его оплакивал бы участь —
Из мира, в цвете лет, быть выброшенным вон.
Иль, может быть, в среде распутства и наживы,
Соблазном окружен и юной волей слаб,
Он духа времени покорный был бы раб…
Такие здравствуют и живы.А сколько юношей на жизненном пути,
Как бы блуждающих средь мрака и в пустыне!
Где цель высокая, к которой им идти?
В чем жизни нашей смысл? В чем идеалы ныне?
С кого примеры брать? Где подвиг дел благих?
Где торжество ума и доблестного слова?..
Как страшно было бы за сына мне родного,
Когда так жутко за других!
Из вольных мысли сфер к нам ветер потянул
В мир душный чувств немых и дум, объятых тайной;
В честь слова на Руси, как колокола гул,
Пронесся к торжеству призыв необычайный.
И рады были мы увидеть лик певца,
В ком духа русского живут краса и сила;
Великолепная фигура мертвеца
Нас, жизнь влачащих, оживила.Теперь узнал я всё, что там произошло.
Хоть не было меня на празднике народном,
Но сердцем был я с тем, кто честно и светло,
Кто речью смелою и разумом свободным
Поэту памятник почтил в стенах Москвы;
И пусть бы он в толпе хвалы не вызвал шумной,
Лишь был привета бы достоин этой умной,
К нему склоненной головы.Но кончен праздник… Что ж! гость пушкинского пира
В грязь жизни нашей вновь ужель сойти готов?
Мне дело не до них, детей суровых мира,
Сказавших напрямик, что им не до стихов,
Пока есть на земле бедняк, просящий хлеба.
Так пахарь-труженик, желающий дождя,
Не станет петь, в пыли за плугом вслед идя,
Красу безоблачного неба.Я спрашиваю вас, ценители искусств:
Откройтесь же и вы, как те, без отговорок,
Вот ты хоть, например, отборных полный чувств,
В ком тонкий вкус развит, кому так Пушкин дорог;
Ты, в ком рождают пыл возвышенной мечты
Стихи и музыка, статуя и картина, -
Но до седых волос лишь в чести гражданина
Не усмотревший красоты.Или вот ты еще… Но вас теперь так много,
Нас поучающих прекрасному писак!
Вы совесть, родину, науку, власть и бога
Кладете под перо и пишете вы так,
Как удержал бы стыд писать порою прошлой…
Но наш читатель добр; он уж давно привык,
Чтобы язык родной, чтоб Пушкина язык
Звучал так подло и так пошло.Вы все, в ком так любовь к отечеству сильна,
Любовь, которая всё лучшее в нем губит, -
И хочется сказать, что в наши времена
Тот — честный человек, кто родину не любит.
И ты особенно, кем дышит клевета
И чья такая ж роль в событьях светлых мира,
Как рядом с действием высоким у Шекспира
Роль злая мрачного шута… О, докажите же, рассеяв все сомненья,
Что славный тризны день в вас вызвал честь и стыд!
И смолкнут голоса укора и презренья,
И будет старый грех отпущен и забыт…
Но если низкая еще вас гложет злоба
И миг раскаянья исчезнул без следа, -
Пусть вас народная преследует вражда,
Вражда без устали до гроба!
Дай оглянусь…
ПушкинТы победил!.. Все силы жизни
Ты положил в борьбу… Ну что ж?
Ты в ком обрел любовь к отчизне?
В ком честь?. Где истина? Где ложь?.
Скажи, о совопросник века,
Чтоесть безумец? что- мудрец?
Где ж отыскал ты человека
И гражданина наконец?.
Прочтем времен недавних повесть…
Она печальна и мрачна.
В ней наш позор. Пред ней должка
Скорбеть общественная совесть!
Не говори мне о врагах,
Не говори мне об измене…
Не трогай тех, кто в рудниках…
С какою злобою тупой,
С каким самодовольством глупым
Мы приговор читали свой
Над пылом юности живой,
Как будто лекцию над трупом!..
Не мы ль, безумные, тогда,
О здравомыслии радея,
Бесспорным признаком злодея
Считали юные года?
Не мы ль, как безнадежно падших,
На посрамленье всей земли
И сыновей и братьев младших
К столбам позорным привели?
Припомним подвиги другие…
О тех с тобой поговорим,
Чьи думы и дела благие
Теперь рассеялись как дым.
Кто нас вернул на путь обратный?
И чьей рукою святотатной
Разрушен жизни честный строй,
Чтобы создать на нем другой —
Благонамеренно-развратный?
И этой лжи, и этой тьмы,
Нам неизвестностью грозящей, -
Кто их виновник настоящий?
Мы сами! да, с тобою мы!.. Хотели ль мы порядок стройный
От смутных оградить тревог,
Взнуздать мы думали ль порок
И дерзость мысли беспокойной, -
Но в страшный мы вступили бой,
Все средства в помощь призывая,
И по земле своей родной
Прошли как язва моровая!..
Ни страх неправды, ни боязнь
Пятна позорного на чести —
Не умеряли злобной мести…
То не борьба была, а казнь!
Пьяны усердия разгулом,
Мы, сыщики измен и смут,
Всю Русь на свой призвали суд,
Чтоб обвинить ее огулом.
Наш слух всё слышал; зоркий глаз
Умел во все проникнуть щели…
И никого нам суд не спас
Из тех, кто в мыслях и на деле
Честней и чище были нас!
Мы их святыню оплевали;
Мы клеветали на народ;
Против врагов, зажав им рот,
Мы власть доносом раздражали…
И вот — затихло всё кругом…
Но ум замолк не пред умом.
Свободу, честность, чувства, мысли
Мы задушили, мы загрызли!
Богатой жизни в темноте
Лежат обломки… Люди, дело —
В первоначальной чистоте
Ничто от нас не уцелело!.. Что ж, современный гражданин!
Что, соль земли, столп государства,
Питомец крепостного барства,
Времен бессудья буйный сын!
Зачем ты, счастлив и нахален,
Среди погрома и развалин
Трубил победы торжество?
Ведь не создашь ты ничего!..
В наш век заснуть умом не можно;
Несчастье это понял ты,
Подчас лаская с страстью ложной
Благообразные мечты…
Обман!.. В сокровищницу мира
Сам ничего ты не принес!
Ты гложешь, как голодный пес,
Остатки прерванного пира…
Волнуем воздухом, как легкая завеса,
С вершин альпийских гор спускается туман.
Уж высятся над ним кой-где макушки леса…
И вот — весь выступил он, красками убран,
В которые рядить деревья любит осень,
Не трогая меж них зеленых вечно сосен.Как много радости и света в мир принес,
Победу одержав над мглою, день прозрачный!
Не сумрачен обрыв, повеселел утес,
И празднично-светло по всей долине злачной;
Лишь около дерев развесистых на ней
Узоры темные колеблются теней.Казалось, что теперь небесное светило,
Вступив на зимний Путь, прощальный свет лило;
И, на него глядя, земля благодарила
За яркие лучи, за влажное тепло,
Что разносил, струясь над нею, воздух зыбкой,
И озарялась вся приветливой улыбкой.Красавица-земля! Не в этой лишь стране,
В виду гигантов-гор, склонюсь я пред тобою;
Сегодня ты была б везде прелестна мне, -
Лишь бы с деревьями, с кустами и с травою,
Где красок осени играл бы перелив,
Или хоть с бледною соломой сжатых нив.Чем дольше я смотрю, тем шире и сильнее
Всё разрастается к тебе моя любовь.
О, запах милый мне!.. То, сладостно пьянея,
Как бы туманюсь им, то возбуждаюсь вновь…
Землею пахнет!.. Я — твое, земля, созданье, -
И нет иного мне милей благоуханья.Земля-кормилица! Работница-земля!
Твой вечен труд; твои неистощимы недра…
Меж тем как чад своих ты, нуждам их внемля,
Плодами и зерном уж одарила щедро, -
Я вижу — требуя еще твоих услуг,
Тебя там на холме опять взрывает плуг.Я жизни путь прошел, топча тебя небрежно,
Как будто я не сын тебе, родимый прах.
Найти я вне тебя рвался душой мятежной
Причину тайную житейских зол и благ;
И мысль, страшась конца, не ведая начала,
Во тьме и пустоте, тоскливая, блуждала.Земля! Что ж так влекут меня стремленья дум
И сердца пыл к тебе? Не знаю… Оттого ли,
Что от меня далек тревожный жизни шум?
Иль правды я ищу? Иль я устал от боли
Разрушенных надежд, оплаканных потерь?
Иль твой к покою зов мне слышится теперь?.. О мать-земля! Я здесь один; людей не видно…
Хотел бы пасть я ниц и лобызать тебя!..
Увы! я не могу, и не людей мне стыдно…
Восторгом был я полн, красу твою любя;
Но лишь тебя признал я матерью моею, -
Печален и смущен, ласкать тебя не смею.Ты мне чужда еще, но я отныне твой.
Дай силы мне своей на бодрый подвиг жизни,
Чтоб я, на склоне лет, один с самим собой,
Отрады не искал в тоске и в укоризне;
И чтоб меня, когда наступит смерти мгла,
Ты, примиренного с тобою, приняла.Поднялся ветерок, свежея понемногу;
Я вижу на горах вечернюю зарю,
И тени длинные ложатся на дорогу…
Пора домой идти. Земля, благодарю!
Обязан я тебе, твоим осенним чарам,
Что уходящий день прожит был мной не даром.