Жерому
Там, где-то далеко, медлительный мулла
Пропел вечерний гимн усталым мусульманам…
Ныряет крокодил; закат в пожаре рдяном,
И гордая река, чернея, замерла.
За баркой шелестит текучая стрела.
Недвижный рулевой в забвеньи полупьяном
Затих на корточках над тлеющим кальяном.
По черному гребцу у каждого весла.
Покачиваясь в такт ритмическим ударам,
Едва касаясь струн, над звонким сазандаром
Склонился мстительной улыбкой арнаут,
А старый шейх со дна, застыв в цепях кровавых,
Следит, как месяцы мечетей остроглавых
В дрожаньи нильских струй дробятся и плывут.