Египет… Жгучая полдневная пора.
Расплавленным свинцом темнеют воды Нила
В сиянии лучей полдневного светила;
Над всем царит неумолимый Фра.
И сфинксы, посреди безмолвья и простора
Храня обычный свой невозмутимый вид,
Не сводят странного, загадочного взора
С вершин высоких пирамид.
Лишь темной точкою в лазури раскаленной
Чернеют коршуны. В пустыне, истомленной
От зноя жгучего — безлюдье, тишина…
И обессилена под лаской неба знойной,
Природа кажется торжественно спокойной,
В глубокий сон погружена.
Блестящая луна взошла над гладью Нила,
Над городом царей усопших и цариц,
И словно силою волшебной воскресила
Тех, кто покоится в безмолвии гробниц.
На миг разорвалась минувшего завеса,
Жрецы и воины, и свита и народ,
Как будто бы во дни великого Рамзеса —
Бесшумною толпой все двинулось вперед.
Под сводом пирамид раскрылись саркофаги;
При звуках систрума несут жрецы и маги
Ковчег Аммона-Ра.
И сфинксы на своем гранитном пьедестале
В сиянии луны как будто оживали
Недолгой жизнью до утра…
С минутой каждою растет толпа видений.
Безмолвные уста, надменно строгий взор…
Воскресшие вожди десятков поколений
И боги во главе: Фра, Озирис, Гатор.
На многих царские сияют диадемы
И бледных призраков бескровные черты
Венчают лотоса прозрачные цветы.
Так движутся они торжественны и немы
Под сводом сумрачным гигантских колоннад,
Где сфинксов и богов темнеет длинный ряд
И некогда жрецы внимали их глаголу…
И тихо, в трепетном сиянии луны,
Причудливо в лучах ее удлинены —
Их тени стелются по мраморному полу…