Я не скорблю. Так было надо. Правый
Перед собой, не знаю я обид.
Ни тайнами, ни радостью, ни славой
Мгновенный мир меня не обольстит.
И женский взор, то нежный, то лукавый,
Лишь изредка меня во сне томит.
Лишь изредка надменно и лукаво
Во мне кричит ветшающий Адам,
Но тот, кто видел лилию Хирама,
Тот не грустит по сказочным садам
И набожно возводит стены храма,
Угодного земле и небесам.
Нас много здесь собралось с молотками,
И вместе нам работать веселей,
Одна любовь сковала нас цепями,
Что адаманта тверже и светлей,
И манит белоснежными крылами
Каких-то небывалых лебедей.
Нас много, но одни во власти ночи,
А колыбель других еще пуста,
О тех скорбит, а о других пророчит
Земных зеленых весен красота,
Я ж — прошлого увидевшие очи,
Грядущего разверстые уста.
Все выше храм, торжественный и дивный,
В нем дышит ладан, и поет орган;
Сияют нимбы; облак переливный
Свечей и солнце — радужный туман;
И слышен голос мастера призывный
Нам, каменщикам всех времен и стран.