Неверный друг и вечно милый!
Зарю моих счастливых дней
И слезы радости и клятвы легкокрылы, —
Все время унесло с любовию твоей!
И все погибло невозвратно,
Как сладкая мечта, как утром сон приятной!
Но все любовью здесь исполнено моей
И клятвы страшные твои напоминает., —
Их помнят и леса, их помнит и ручей.
И эхо томное их часто повторяет.
Взгляни: здесь в первый раз я встретился с тобой
Ты здесь, подобная лилее белоснежной,
Взлелеянной в садах Авророй и весной, —
Под сенью безмятежной,, —
Цвела невинностью близь матери твоей.
Вот здесь я в первый раз вкусил надежды сладость.
Здесь жертвы приносил у мирных алтарей,, —
Когда твою грозила младость, —
Болезнь жестокая во цвете погубить,, —
Здесь клялся, милый друг, тебя не пережить!
Но с новой прелестью ты к жизни воскресала., —
И в первый раз «люблю», краснеяся, сказала, —
(Тому сей дикий бор немый свидетель был).
Твоя рука в моей то млела, то пылала,
И первый поцалуй с душою душу слил.
Там взор потупленный назначил мне свиданье,
В зеленом сумраке развесистых древес,
Где льется в воздухе сирен благоуханье
И облако цветов скрывает свод небес;
Там ночь ненастная спустила покрывало,
И страшно загремел над нами ярый гром;
Все небо в пламени зарделося кругом, —, —
И в роще сумрачной сверкало.
Напрасно! ты была в обятиях моих
И к новым радостям ты воскресала в них!, —
О, пламенный восторг! О, страсти упоенье!
О, сладострастие... себя, всего забвенье!
С ее любовию утраченны навек! —
Вы будете всегда изменнице упрек:
Воспоминанье ваше,
От времени еще прелестнее и краше,
Ее преступное блаженство помрачит
И сердцу за меня коварному отмстит, —
Неизлечимою, жестокою тоскою.
Так! всюду образ мой увидишь пред собою,
Не в виде прежнего любовника в цепях,
Который с нежностью сквозь слезы упрекает
И жребий с трепетом читает
В твоих потупленных очах.
Нет, в лютой ревности карая преступленье,
Явлюсь, как бледное в полуночь привиденье,
И всюду следовать я буду за тобой:
В безмолвии лесов, в полях уединенных,
В веселых пиршествах, тобой одушевленных
Где юность пылкая и взор считает твой.
В глазах соперника, на ложе Гименея —
Ты будешь с ужасом о клятвах вспоминать;
При имени моем бледнея
Невольно трепетать.
Когда ж безвременно, с полей кровавой битвы,
К Коциту позовет меня судьбины глас,
Скажу: «Будь счастлива» в последний жизни час, —
И тщетны будут все любовника молитвы!