Досадно слышать нам людей почтенных речь,
Когда, исполнены обидного презренья,
Они проклятию стараются обречь
Наш век бессилия, тоски и самомненья.
Досадно слышать нам надменных их укор
И хочется тогда вступить в горячий спор.
Да, свежей бодрости в нас мало несомненно,
Пускай по вашему мы слабы и больны;
Но в чем виновны мы, скажите откровенно.
Не вами ль мы на свет такими рождены?
Не вами ль брошены без всяких убеждений
Среди пылающих на торжище строений?
Мы в том виновны ли, что с отроческих лет
В кипучем омуте страстей и сладострастья
Их растлевающий мы видели расцвет
И все изведали, не зная только счастья,
И что, в конце концов, привыкнув ко всему,
Мы допускаем все, не веря ничему!
Нам в душу врезались заржавые оковы,
И сердце чистое нам трудно сохранить;
В погоне призрачной за нравственностью новой
Напрасно жаждем мы и верить, и любить...
Так жалкие кусты, взрастая при дороге,
Ваш поражают взор уродливой красой;
На пыльных их листах, воспитанных в тревоге,
И грязь меняется с алмазною росой,
И с тайной радостью людского сожаленья
Прохожий говорит: какое вырожденье! —
Спеша подалее от сумрачных рабов
Под тень столетнюю раскидистых дубов.