Вы помните-ль меня? Когда друзей в могилах
И в глубине темниц хочу я перечесть,
Считаю я и вас. В моих мечтах унылых
Для ваших бледных лиц гражданства право есть.
Вас нет теперь со мной. Рылеев благородный,
Кого я обнимал, как брата... О позор!
Задушенный петлей, повис, как труп холодный.
Безславие устам, изрекшим приговор!
Рука Бестужева, сочувственным пожатьем
Сжимавшая мою, от браннаго меча
И быстраго пера оторвана проклятьем
Жестокости людской... Моим в подмогу братьям
Трудится, цепь свою и тачку волоча.
Но рок иным послал еще ужасней долю.
Быть может, не один клейму подставил лоб
И честь свою попрал, на службу отдал волю.
И бьет у... ног поклоны, как холоп.
И, братьев оскорбив насмешливым упреком,
Слагает гимн побед продажным языком,
И дерзко хвалится безстыдством и пороком,
И кровь моей страны багровым льет ручьем.
Пускай же речь моя из стран свободы дальной
Домчится на рубеж пустыни ледяной
И в край изгнания далекий и печальный
Приносить с воли весть, как журавли весной.
Узнайте мой призыв. Под бременем неволи
Я прятался, как змей, и голос свой таил.
Но молча я делил страданье вашей боли,
И кротость голубя для вас в душе хранил.
Теперь я перелил всю горечь скорбной чаши,
Все пламя тайных слез в крылатой песни звук.
Пусть вас щадит она, но жжет оковы ваши.
То кровь моей страны, то вопли долгих мук.
Но тот, кто жалобой прорвется малодушной, —
Да будет он, как пес, визжащий у крыльца,
Который так привык носить ошейник душный,
Что скалит острый клык руке великодушной,
Срывающей с него железный гнет кольца.
Тан.