Товарищи, близятся ужасы зимы.
На фронт хо́лода,
на голодный фронт броситься должны мы.
Нас тянет за фалды Врангель,
за руки пан держит.
Товарищи, покончим с врагами теперь же!
Мы все ходили под богом.
У бога под самым боком.
Он жил не в небесной дали,
Его иногда видали
Живого. На Мавзолее.
Он был умнее и злее
Того — иного, другого,
По имени Иегова…
Мы все ходили под богом.
У бога под самым боком.
I.Спасите, спасите! О ужас, о ужас —
Я больше не вынырну, если нырну.
Немного проплаваю, чуть поднатужась,
Но силы покинут — и я утону.Вы мне по секрету ответить смогли бы:
Я рыбная мышь или мышная рыба? Я тихо лежала в уютной норе —
Читала, мечтала и ела пюре.И вдруг — это море около,
Как будто кот наплакал!
Я в нём как мышь промокла,
Продрогла как собака.II.Спасите, спасите! Хочу я, как прежде,
В нору, на диван из сухих камышей.
Уходим под воду
В нейтральной воде.
Мы можем по году
Плевать на погоду,
А если накроют —
Локаторы взвоют
О нашей беде.Спасите наши души!
Мы бредим от удушья.
Спасите наши души!
Спешите к нам!
Общаюсь с тишиной я,
Боюсь глаза поднять,
Про самое смешное
Стараюсь вспоминать.
Врачи чуть-чуть поахали:
"Как? Залпом? Восемьсот?.."
От смеха ли, от страха ли
Всего меня трясет.
Я слышал так: когда в бессильном теле
Порвутся стропы и отпустят дух,
Он будет плавать около постели
И воплотится в зрение и слух.
(А врач бессильно разведет руками.
И даже слова не проговорит.
И глянет близорукими очками
Туда, в окно, где желтый свет горит.)
Сквозь звёздный звон, сквозь истины и ложь,
Сквозь боль и мрак и сквозь ветра потерь
Мне кажется, что ты ещё придёшь
И тихо-тихо постучишься в дверь…
На нашем, на знакомом этаже,
Где ты навек впечаталась в рассвет,
Где ты живёшь и не живёшь уже
И где, как песня, ты и есть, и нет.