В стране, где нет ни злата на сребра,
Речь об изъятии бумажек
Не может принести добра,
Но… жребий слушателей тяжек.
«Все мое», — сказало злато;
«Все мое», — сказал булат.
«Все куплю», — сказало злато;
«Все возьму», — сказал булат.
Всегда и в пурпуре и в злате,
В красе негаснущих страстей,
Ты не вздыхаешь об утрате
Какой-то младости твоей.
И юных граций ты прелестней!
И твой закат пышней, чем день!
Ты сладострастней, ты телесней
Живых, блистательная тень!
В златом сиянии лампады полусонной
И отворя окно в мой садик благовонный,
То прохлаждаемый, то в сладостном жару,
Следил я легкую кудрей ее игру:
Дыханьем полночи их тихо волновало
И с милого чела красиво отдувало…
Заклинаю тебя от злата,
От полночной вдовы крылатой,
От болотного злого дыма,
От старухи, бредущей мимо,
Змеи под кустом,
Воды под мостом,
Дороги крестом,
От бабы — постом.
Как серебро был свет дневной
Как злато цвет закатный
А ты упрямой сединой
Дрожал старик отвратной
Ты звону предан был монет
Из серебра из злата
И больше верил этот цвет
Чем яркий огнь заката.
Всегда и в пурпуре и злате,
В красе негаснущих страстей,
Ты не вздыхаешь об утрате
Какой-то младости твоей.
И юных Граций ты прелестней!
И твой закат пышней, чем день!
Ты сладострастней, ты телесней
Живых, блистательная тень!
Блажен в златом кругу вельмож
Пиит, внимаемый царями.
Владея смехом и слезами,
Приправя горькой правдой ложь,
Он вкус притуплённый щекотит
И к славе спесь бояр охотит,
Он украшает их пиры
И внемлет умные хвалы.
Меж тем за тяжкими дверями,
Теснясь у черного крыльца,
Гулял под зонтиком прекрасный кавалер,
И черт ему предстал в злато-лиловом зное.
Подставил кресло черт складное, расписное.
На кресло черта сел прекрасный кавалер,
И порт его умчал в кольцо своих пещер,
Где пламя липкое и тление сквозное.
Так с зонтиком погиб прекрасный кавалер,
Гулявший по полям в злато-лиловом зное.
Снова в небе тихий серп Колдуньи
Чертит «Здравствуй», — выкованный уже
Звонкого серпа, что режет злато.
На небе сребро — на ниве злато.
Уняло безвременье и стужи,
Нам царя вернуло Новолунье.
Долгий день ласкало Землю Солнце;
В озеро вечернее реками
Вылило расплавленное злато.
Злато прельщает
Разумы всех,
Плод возращает
Слез и утех,
Счастья источник,
Корень всех бед,
В нуждах помочник,
К бедности след.
Кто хочет, собирай богатства
И сердце златом услаждай;
Я в злате мало зрю приятства,
Корысть другого повреждай.
Куплю ли славу я тобою?
Спокойно ли я стану жить,
Хотя назначено судьбою
С тобой и без тебя тужить?
Не делает мне злато друга,
Не даст ни чести, ни ума;
Вдова была богата;
Носила курица ей яица из злата:
Богатство к ней текло вотще,
Она хотела быть богатяе еще;
И мня, что курица уже довольно сыта,
И золотом набита;
Что внутренна ея, вся в золоте в округ.
Возьму, сказала, все то золото я вдруг:
И курицу убила.
Она черевами, не золотом густа,
Звезда сияла на востоке,
И из степных далеких стран
Седые понесли пророки
В дань злато, смирну и ливан.Изумлены ее красою,
Волхвы маститые пошли
За путеводною звездою
И пали до лица земли.И предо мной, в степи безвестной,
Взошла звезда твоих щедрот:
Она свой луч в красе небесной
На поздний вечер мой прольет.Но у меня для приношенья
Дороже почестей и злата
Цени свободу бурсака!
Не бойся вражьего булата,
Отважно стой и мсти за брата
И презирай клеветника! Люби трудов благую сладость,
Науки, песни и вино;
Одной красавице — всю младость:
С ней мрак и свет, печаль и радость,
Уста и сердце заодно! Но бодро кинь сей мир прекрасной,
Когда зовет родимый край:
(Из Анакреона)Если бы возможно было
Нам богатством жизнь продлить,
Я бы стал тогда всей силой
Злато и сребро копить;
И по общему закону,
Когда б смерть ко мне пришла,
Не жалея миллиону,
Чтоб еще пожить дала,
Я старался б откупиться;
Но когда сего нельзя,
Если бы возможно было
Нам богатством жизнь продлить,
Я бы стал тогда всей силой
Злато и сребро копить;
И по общему закону,
Когда б смерть ко мне пришла,
Не жалея миллиону,
Чтоб еще пожить дала,
Я старался б откупиться;
Но когда сего нельзя,
Кому, о господи, доступны
Твои Сионски высоты?
Тому, чьи мысли неподкупны,
Чьи целомудренны мечты;
Кто дел своих ценою злата
Не взвешивал, не продавал,
Не ухищрялся против брата
И на врага не клеветал;
Но верой в бога укреплялся,
Но сердцем чистым и живым
Пауль Флеминг. Перевод А.П. Сумарокова
Град, русских городов владычица прехвальна
Великолепием, богатством, широтой!
Я башен злато зрю, но злато предо мной
Дешевле, нежель то, чем мысль моя печальна.
Мной зришься ты еще в своем прекрасней цвете;
В тебе оставил я что мне миляй всего,
Кто мне любезнее и сердца моего,
Ладьи сверкают летним златом.
Они просторами пьяны
Плывут, усталости полны,
Под окровавленным закатом.
Размерно четки и просты
Удары весел. Путь их дальний
К стране мерцающе-печальной,
Где спят осенние цветы.
Красной калиной покой свой убрав,
Принеся в него много лесных, стреловидных, как
будто отточенных, трав,
Я смотрю, хорошо ль убрана моя хата,
И горит ли в ней серебро, ярко ли злато.
Все как и нужно кругом.
Мысли такие же в сердце, сверкают, цветятся огнем.
Сердце колдует.
Что это? Что это там за окном?
Дрогнула молния в Небе! Темнеет оно. Негодует?
Сонет
Град, русских городов владычица прехвальна
Великолепием, богатством, широтой!
Я башен злато зрю, но злато предо мной
Дешевле, нежель то, чем мысль моя печальна.
Мной зришься ты еще в своем прекрасней цвете;
В тебе оставил я что мне миляй всего,
Кто мне любезнее и сердца моего,
Не мило мне на новоселье,
Здесь все увяло, там цвело,
Одно и есть мое веселье —
Увидеть Царское Село!
— Что ты, цветочек, увядаешь,
Мной сорванный с родных полей?
Иль, гость весенний, ты не знаешь
Завидной участи своей?
Гордись, гордись! — благоухаешь
Когда бы было нам богатством
Возможно кратку жизнь продлить,
Не ставя ничего препятством,
Я стал бы золото копить.
Копил бы для того я злато,
Чтобы, как придет смерть сражать,
Тряхнуть карманом торовато
И жизнь у ней на откуп взять.
Но ежели нельзя казною
Купить минуты ни одной,
Утратив безвозвратно Солнца Град,
бесплодно мы в веках уж вечность бродим
и не дано вернуться нам назад.
Расширив взор, мы смело вдаль уходим,
тысячекратно пасть присуждены,
и вкруг следы отчаянья находим
искавших прежде Солнечной страны,
и солнечная наша кровь струится
из ран тысячелетней старины…
Вдали Огонь священный чуть змеится;
Последнее напутствиеБоль проходит понемногу,
Не навек она дана.
Есть конец мятежным стонам.
Злую муку и тревогу
Побеждает тишина.Ты смежил больные вежды,
Ты не ждешь — она вошла.
Вот она — с хрустальным звоном
Преисполнила надежды,
Светлым кругом обвела.Слышишь ты сквозь боль мучений,
Точно друг твой, старый друг,
(Из романтической драмы «Мулат»)
Нет на нем алмазов, не блистает злато,
Повелитель негров убран небогато:
Брошена пантера на нагие плечи…
Он идет с охоты. Для веселой встречи
С кликами и песней двинулся народ.
Жрец, старик степенный, став перед толпою,
Поздравляет князя с первенцем-княжною,
Подает малютку, князь ее ласкает —
…И золото той земли хорошее;
там бдолах и камень оникс.Бытие, 2, 12
Было в земле той хорошее злато,
Камень оникс и бдолах.
Жили мы вместе в долине Евфрата,
В пышных эдемских садах.
Тени ветвей были наши покровы,
Ложе — цветенье гранат.
Ты мне служил по веленью Иеговы,
Не туча над Русью всходила востоком,
Не буря готовила гибель земли,
Не воды с Кавказа срывались потоком, ―
Под знамя Мамая ордынцы текли.
Стеклися и хлынули в Русское царство!
Но дремлет ли в праздном бессильи орел, ―
Когда расстилает сетями коварство,
Готовя великому тесный удел?
Воскресло, воскресло ты, чувство свободы,
Кто первый был на свете,
Который медь и злато
Преобратил в монеты,
Тот может называться
Всеобщих бед источник:
И зависть, и обманы,
И злоба, и разбои
Оттоле истекают.
Поля, кипящи кровью
Убитых человеков,
Боль проходит понемногу,
Не навек она дана.
Есть конец мятежным стонам.
Злую муку и тревогу
Побеждает тишина.
Ты смежил больные вежды,
Ты не ждешь — она вошла.
Вот она — с хрустальным звоном
Преисполнила надежды,
Полночный час уж наступал;
Весь Вавилон во мраке спал.
Дворец один сиял в огнях,
И шум не молк в его стенах.
Чертог царя горел как жар:
В нем пировал царь Валтасар,
И чаши обходили круг
Здесь были зданиев громады,
Здесь мрамор, здесь сафир блистал,
Стояли гордо колоннады,
Их верх до облак досягал.
Здесь плески радости звучали,
Гремели цепи вкруг мостов,
Мечи у стражи страх вливали,
Блиставшие из-за щитов.
В чертогах, златом испещренных,
Из камней с редкою резьбой,
Слышишь! мчится колесница
Там по звонкой мостовой!
Правит сильная десница
Коней сребряной браздой!
Их копыта бьют о камень,
Искры сыплются струей;
Пышет дым, и черный пламень
Излетает из ноздрей!
(Венецианская баркарола)«Посади меня с собой,
Гондольер мой молодой, —Близко до Риальто.
Дам тебе за труд я твой
Этот перстень золотой,
Перстень с бриллиантом».«Дорог перстень, госпожа!
Не ищу я барыша,
Мне не надо злата.
Беден я, но в цвете сил;
Златом труд я не ценил:
Есть другая плата!»«Что ж тебе? Скажи скорей…