Ах, я слез любовных жажду,
Жажду нежно-скорбных снов
И боюсь, что эту жажду
Утолю в конце концов.
Ах, небесной муке сладкой
Вновь любовь открыла путь,
Яд любви проник украдкой
В неокрепнувшую грудь.
Подявший крест мучений жаждет.
Стремяся к Господу, аскет
По воле непрерывно страждет,
Чтобы увидеть вечный свет.
Покорным духу стало тело,
Смирился гнев, низложен страх,
Заря спасенья заалела
В непостижимых небесах.
Сердце жаждет любви. В двери жизни немой
Рой мечтаний томительно бьётся.
Так на берег пустынный волна за волной
С негодующим плачем несётся.
Но опененный ряд прибережных камней
Не исчезнет в объятиях моря.
Грёзы бурные! С жизни унылой моей
Не стряхнуть вам прильнувшего горя.
Снова сердце жаждет воли
Ненавидеть и любить,
Изнывать от горькой боли,
Преходящей жизнью жить,
Созидать себе обманы, —
Ряд земных туманных снов,
Незалеченные раны
Прятать в россыпи цветов, —
И томясь тоской щемящей
И желаньями полно,
Снег яблонь — точно мотыльки,
А мотыльки — как яблонь снег.
Еще далеко васильки,
Еще далеко ночи нег.
И все — в огне, и все — в цвету,
Благоухает каждый вздох!..
Зову и жажду — жажду ту,
От чьих слезинок дымен мох!..
Глупости рыжей жажду
И забвения давних путей
Буду дик я дважды
Коль убегу
мысле́й
По полю оглохших камней
Буду срывать плевков
цветы
И надежды большими
Мы скучной дорогою шли
По чахлой равнине.
Уныло звучали шаги
На высохшей глине,
А рядом печально росли
Берёзки на кочках.
Природа больная! Солги
В колосьях, в цветочках.
Обмана мы жаждем и ждём,
Мы жаждем обмана.
Жаждешь узреть — это необходимо —
(необходимо? зачем? почему?) —
жаждешь узреть и собрать воедино
все, что известно уму твоему.Жаждешь, торопишься, путаешь, боже,
вот сколько нужно: глаза, голоса,
горе… а радости? Радости тоже!
Радости, шалости и чудеса! Жаждешь и думаешь: помню ль? могу ли?
Вечер в Риони, клонящий к слезам
солнцем и свадьбою: «Лиде»… «Макрули»…
И Алазань? Как забыть Алазань? Жаждешь в душе твоей, в бедном ковчеге,
Нет, только тот, кто знал
Свиданья жажду,
Поймет, как я страдал
И как я стражду.
Гляжу я вдаль — нет сил;
Тускнеет око…
Ах , кто меня любил
И знал — далеко!
Культурный зверь на двух ногах —
Я утверждаю — жаждет крови:
Ему в войне открыты нови
Разбогатиться на скорбях…
Убив, ограбить мертвеца —
Пленяющая ум возможность…
Итак, да здравствует безбожность
И беззастенчивость лица!
Растлить девицу на войне —
Не преступленье, а геройство.
Хмуро северное небо,
Скорбны плачущие тучи,
С темных скал на воды фьорда
Мрачно смотрит лес могучий.
Безотрадно здесь мерцанье
Безглагольной глубины,
Неприветны вздохи ветра
Между ветками сосны.
Прочь душа отсюда рвется,
Жаждет воли и простора,
Любовь твоя жаждет так много,
Рыдая, прося, упрекая…
Люби его молча и строго,
Люби его, медленно тая.
Свети ему пламенем белым —
Бездымно, безгрустно, безвольно.
Люби его радостно телом,
А сердцем люби его больно.
Я медленно сходил с ума
У двери той, которой жажду.
Весенний день сменяла тьма
И только разжигала жажду.
Я плакал, страстью утомясь,
И стоны заглушал угрюмо.
Уже двоилась, шевелясь,
Безумная, больная дума.
И проникала в тишину
Моей души, уже безумной,
По торжищам влача тяжелый крест поэта,
У дикарей пощады не проси, —
Молчи и не зови их в скинию завета
И с ними жертв не приноси.Будь правды жаждущих невольным отголоском,
Разнузданных страстей не прославляй
И модной мишуры за золото под лоском
Блестящих рифм не выдавай.И если чернь слепа, не жаждет и не просит,
И если свет — к злу равнодушный свет
Надменно, как трофей, свои оковы носит, —
Знай, что для них поэта нет…
Забудь, вакханка, песни, пляски
И припади ко мне на грудь:
Я жажду мира, жажду ласки,
Хочу от жизни отдохнуть.
Готово ложе… белоснежный
Покров венком повитый скинь…
Будь мне любовницею нежной —
Устал страдать я от богинь.
В тебе все грех, движенья, краски;
Задуй огонь, задерни ткань,
Хмуро северное небо,
Скорбны плачущия тучи.
С темных скал на воды фьорда
Мрачно смотрит лес могучий.
Безотрадно здесь мерцанье
Безглагольной глубины,
Неприветны вздохи ветра
Между ветками сосны.
Прочь душа отсюда рвется,
Здесь на земле все слишком скоротечно:
И запах роз, и пенье соловья.
Такой весны, что остается вечно
Хотел бы я!
Здесь на земле все жаждут перемены,
Лобзанья здесь уходят без следа.
Я жажду тех, что вечно неизменны
И — навсегда!
Иду я, объятый тоской безотрадной;
Ни звука, ни света… везде тишина,
Грусть сердце сосет и язвит беспощадно,
И грудь моя ноет, сомненья полна.Ночь черною тучей висит надо мною
И ум мой пугает своей темнотою;
Мне страшно дорогой идти одному;
Я щупаю землю и, взор напрягая,
Смотрю: не блестит ли звезда золотая, —
Но вижу одну безотрадную тьму.Как путник в степи необъятной, безводной
Страдает и жаждет источник найти,
О, не пой, певунья пташка,
Под моим окном!
Замолчи, — мне слышать тяжко
Песню о былом.
И к томящимся в неволе
Ты не прилетай, —
Жажду счастья, жажду воли
В них не пробуждай.
Моя литавровая книга —
Я вижу — близится к концу.
Я отразил культуры иго,
Природу подведя к венцу.
Сверкают солнечные строфы,
Гремят их звонкие лучи.
Все ближе крест моей Голгофы
И все теснее палачи…
Но прежде, чем я перестану
На этом свете быть собой,
(Перезвучия)
Лишь безмятежного мира жаждет душа, наконец,
Взором холодным окину блеск и богатства Офира,
С гордым лицом отодвину, может быть, царский венец.
Жаждет душа без желаний лишь безмятежного мира.
Надо? — из груди я выну прежнее сердце сердец.
Что мне напев ликований, шум беспечального пира,
Что обольщенья лобзаний женских под звоны колец!
Прочь и певучая лира! Больше не ведать кумира,
Быть обращенным во льдину, быть обращенным в свинец!
Как я жажду обновленья,
оправданья этих дней,
этой крови искупленья
счастьем будущим детей!
Но душа мне отвечает,
темно-ржавая от ран:
искупленья не бывает,
искупление — обман. . . . . . . . . . . . . . . .И когда меня зароют
возле милых сердцу мест, —
крест поставьте надо мною,
Дай устам моим приникнуть
К влажно дышащим устам,
Чтоб в молчаньи мог возникнуть
Мой заветный, тайный храм.
Снова сходы, переходы,
Лестниц узкие винты,
В полутьме лепечут воды,
Веют пряные цветы.
Дальше! дальше! в те покои,
Где во мраке слепнет взор.
В душе горит огонь любви,
Я жажду наслажденья, —
О милый мой, лови, лови
Минуту заблужденья!
Явись ко мне — явись, как дух
Нежданный, беспощадный,
Пока томится, ноет дух
В надежде безотрадной,
Пока играет на челе
Румянец прихотливый,
Христос и Бог! Я жажду чуда
Теперь, сейчас, в начале дня!
О, дай мне умереть, покуда
Вся жизнь как книга для меня.
Ты мудрый, Ты не скажешь строго:
— «Терпи, еще не кончен срок».
Ты сам мне подал — слишком много!
Я жажду сразу — всех дорог!
Под звучными волнами
Полночной темноты
Далекими огнями
Колеблются мечты.
Мне снится, будто снова
Цветет любовь моя,
И счастия земного,
Как прежде, жажду я.
Но песней не бужу я
Красавицу мою,
Далеко предо мною
Мерцают маяки,
Над водной пеленою,
Исполненной тоски.
Налево — пламень красный,
Направо — голубой.
Прощай, мой друг прекрасный,
Прощаюсь я с тобой.
Плыву я к голубому
Прозрачному огню.
„На Полюс! На Полюс! Бежим, поспешим,
И новыя тайны откроем!
Там, верно, есть остров—красив, недвижим,
Окован пленительным зноем!
„Нам скучны пределы родимых полей,
Изведанных дум и желаний.
Мы жаждем качанья немых кораблей,
Мы жаждем далеких скитаний.
Морозная даль нелегка,
И санки подбрасывать будет.
Я знаю: не дрогнет рука,
Но сердце меня не забудет.
Закроет волокнами дым
Начало зимы и дорогу...
Я справлюсь с волненьем своим,
Привыкну к нему понемногу.
Туманы таяли и вновь росли над лугом,
Ползли, холодные, над мёртвою травой,
И бледные цветы шепталися друг с другом,
Скорбя застывшею листвой.
Они хотели жить, блистая лепестками,
Вздыхать, дышать, гореть, лелеять аромат,
Любиться с пчёлами, дрожать под мотыльками,
Из мира сделать пышный сад.
«На Полюс! На Полюс! Бежим, поспешим,
И новые тайны откроем!
Там, верно, есть остров — красив, недвижим,
Окован пленительным зноем!
Нам скучны пределы родимых полей,
Изведанных дум и желаний.
Мы жаждем качанья немых кораблей,
Мы жаждем далеких скитаний.
О Боже мой, возстанови
Мой падший дух, мой дух унылый.
Я жажду веры и любви,
Для новых битв я жажду силы.
Запуган мраком ночи я —
И в нем я ощупью блуждаю;
Ищу в светильник свой огня,
Но где обресть его не знаю.
Дармоедством пресытясь,
С шины — спешится внук.
Пешеходы! Держитесь —
Ног, как праотцы — рук.
Где предел для резины —
Там простор для ноги.
Не хватает бензину?
Вздоху — хватит в груди!
О, если б знала ты, что пред тобою было,
Когда бежал корабль к туманной полосе,
От милой Франции к Шотландии немилой,
Все беды, весь позор и униженья все!
Любила ты балы и пышный чин обеден,
И отдалась стране, где властвует туман,
Где в замках дедовских строй жизни хмур и беден
И где звучат псалмы угрюмых пуритан.
Ты страсти жаждала, как неба жаждут птицы,
Вся подчинялась ей, тонула в ярких снах, —
О благодатная, святая влага!
Со всех сторон,
С востока солнца до заката солнца,
Объемля мир,
Из облаков на жаждущие нивы
Не ты ль дождем
Серебряным, при звуках грома,
Шумишь — как дух,
Когда по воздуху, очам незримый,
Несется он,