1.
ВЛЮБЛЕНИЕАмур пронзил меня стрелою,
Не знаю я, что делать мне
Куда ни гляну — вижу Хлою…
Амур пронзил меня стрелою,
Моей любви никак не скрою,
Сгорая в сладостном огне.
Амур пронзил меня стрелою,
Не знаю я, что делать мне.
2.
О жизни, догоревшей в хоре
На темном клиросе твоем.
О Деве с тайной в светлом взоре
Над осиянным алтарем.
О томных девушках у двери,
Где вечный сумрак и хвала.
О дальной Мэри, светлой Мэри,
В чьих взорах — свет, в чьих косах — мгла.
Ты дремлешь, боже, на иконе,
В дыму кадильниц голубых.
Мой старый клен с могучею листвою,
Еще ты густ, и зе́лен, и тенист,
А между тем чуть видной желтизною
Уже слегка озолочен твой лист.
Еще и птиц напевы голосисты,
Ты ими полн, как плеском бег реки;
Еще висят вдоль плеч твоих монисты —
Твоих семян созревших мотыльки.
Весна, весна на улице,
Весенние деньки!
Как птицы, заливаются
Трамвайные звонки.
Шумная, веселая,
Весенняя Москва.
Еще не запыленная,
Зеленая листва.
Уж скоро стает снег, и понесутся льдины
Вдоль по течению освобожденных струй,
И вновь слетит весна в расцветшие долины
И подарит земле свой первый поцелуй.
А перелетных птиц ликующая стая
Вернется поглядеть на вешние цветы,
И солнце загорит, восторженно блистая,
Над этим праздником чудесной красоты.Как много свежести, тепла, благоуханья,
Как много света нам несет с собой весна!
Как много счастья в ней, любви, очарованья!
Лиловые тени легли по последнему снегу,
Журча, по наклонам сбежали ручьями сугробы,
Развеял по воздуху вечер истому и негу,
Апрель над зимой торжествует без гнева и злобы.
Апрель! Но вокруг все объято предчувствием мая,
И ночь обещает быть ясной, и теплой, и звездной…
Ах, тысячи юношей, нежно подругу сжимая,
Свой взор наклоняют теперь над обманчивой бездной.
Весна их пьянит, как пьянила и в глубях столетий,
В жестокие темные годы пещерного века,
Пусть злая осень добила дождем
Па́жити, ветром измятые, —
Вы, как птенцы, народились в моем
Сердце — надежды крылатые.
Солнце зовет вас покинуть туман,—
Солнце зовет все, что молодо
К свету, к теплу, в рай полуденных стран,
От листопада и холода…
Надоело в песнях душу разбазаривать,
И, с концертов возвратясь к себе домой,
Так приятно вечерами разговаривать
С своей умненькой, веселенькой женой.
И сказать с улыбкой нежной, незаученной:
«Ах ты чижик мой, бесхвостый и смешной,
Ничего, что я усталый и замученный
И немножко сумасшедший и больной.
Поднялся шум; свирелью полевой
Оглашено моё уединенье,
И с образом любовницы драгой
Последнее слетело сновиденье.
С небес уже скатилась ночи тень.
Взошла заря, блистает бледный день —
А вкруг меня глухое запустенье…
Уж нет её… я был у берегов,
Где милая ходила в вечер ясный;
На берегу, на зелени лугов
Зима свирепая исчезла,
Исчезли мразы, иней, снег;
И мрак, всё в мире покрывавший,
Как дым рассеялся, исчез.
Не слышим рева ветров бурных,
Страшивших странника в пути;
Не видим туч тяжелых, черных,
Текущих с севера на юг.
Растопит солнце грязный лед,
В асфальте мокром отразится.
Асфальт — трава не прорастет,
Стиха в душе не зародится.
Свои у города права,
Он в их охране непреложен,
Весна бывает, где земля,
Весна бывает, где трава,
Весны у камня быть не может.
Сладко выйти в весеннее поле.
Ярко светит заря. Тишина.
Веет ветром, прохладой и волей,
И далекая песня слышна.Вновь весна. И осыпался иней,
Раскрывается трепетный лист.
Вечер русский, торжественно-синий,
Как ты благостен, нежен и чист! Вот оглянешься, так и поверишь,
Что напрасны тревога и грусть…
Никакой тебя мерой не смеришь,
О, Великая Красная Русь! Мать-отчизна! Ты долго томилась,
Зимою вдоль дорог валялись трупы
Людей и лошадей. И стаи псов
Въедались им в живот и рвали мясо.
Восточный ветер выл в разбитых окнах.
А по ночам стучали пулеметы,
Свистя, как бич, по мясу обнаженных
Мужских и женских тел.
Весна пришла
Зловещая, голодная, больная.
Глядело солнце в мир незрячим оком.
На пороге двадцатой весны
Снятся людям хорошие сны.
Снятся грозы, и летний день,
И застенчивая сирень.
Снятся фильм и ночная звезда,
И целинные поезда,
Пальма снится, и горный грот,
Снится легкий, как пух, зачет.
Друзья, природою самою
Назначен наслажденьям срок:
Цветы и бабочки — весною,
Зимою — виноградный сок.
Снег тает, сердце пробуждая;
Короче дни — хладеет кровь…
Прощай вино — в начале мая,
А в октябре — прощай любовь!
Хотел бы я вино с любовью
Где ты, лето знойное,
Радость беспокойная,
Голова курчавая,
Рощи да сады?..
Белая метелица
За окошком стелится,
Белая метелица
Замела следы.Были дни покосные,
Были ночи росные,
Гнулись ивы тонкие
Весной сорок второго года
множество ленинградцев
носило на груди жетон —
ласточку с письмом в клюве.
Сквозь года, и радость, и невзгоды
вечно будет мне сиять одна —
та весна сорок второго года,
в осажденном городе весна.
Георгу фон Гуку
Это было в тот вечер, в тот вечер.
Дома закипали как чайники.
Из окон рвалось клокотанье любви.
И «любовь не картошка»
И «твои обнаженные плечи»
Кружились в паническом вальсе,
Летали и пели как львы.
Но вот грохнул подезд и залаял звонок.
Как счастье внезапное — оттепель эта.
Весны дуновеньем земля обогрета.
Еще не начало весны, а предвестье,
и даже еще не предвестье — намек,
что будет,
что рядом,
что срок недалек.
Нет, эти приметы меня не обманут:
совсем по-особому
грустно до слез,
приглашавшему меня ехать с ним в чужие краяНадежды юности, о милые мечты,
Я тщетно вас в груди младой лелеял!
Вы не сбылись! как летние цветы
Осенний ветер вас развеял!
Свершен предел моих цветущих лет;
Нет более очарований!
Гляжу на тот же свет —
Душа моя без чувств, и сердце без желаний!
Куда ж, о друг, лететь, и где опять найти,
Что годы с юностью у сердца похищают?
Романс
Озарися, дол туманный;
Расступися, мрак густой;
Где найду исход желанный?
Где воскресну я душой?
Испещренные цветами,
Красны холмы вижу там…
Ах! зачем я не с крылами?
Полетел бы я к холмам.
Опять весна! Опять какой-то гений
Мне шепчет незнакомые слова,
И сердце жаждет новых песнопений,
И в забытьи кружится голова.
Опять кругом зазеленели нивы,
Черемуха цветет, блестит роса,
И над землей, светлы и горделивы,
Как купол храма, блещут небеса.
Но этой жизни мне теперь уж мало,
Проделав брешь в затишье,
Весна идет в штыки,
И высунули крыши
Из снега языки.
Голодная до драки,
Оскалилась весна.
Как с языка собаки,
Стекает с крыш слюна.
Весенние армии жаждут успеха,
Пустыри на рассвете,
Пустыри, пустыри,
Снова ласковый ветер,
Как школьник.
Ты послушай, весна,
Этот медленный ритм,
Уходить — это вовсе
Не больно.Это только смешно —
Уходить на заре,
Когда пляшет судьба
В этот год я встречаю вторую весну,
Возвратясь с недалекого юга,
Где одна завакханилась, мне проблеснув,
И ушел я в приморский свой угол.
В эту зиму вторично вступил я в зиму́,
От разливной реки к ледоставу
Возвратился опять и с восторгом приму
Ту весну, что дана мне по праву.
1Куда ни глянет
Ребенок в детстве,
Кивая, встанет
Прообраз бедствий.А кто-то, древний,
Полночью душной
Окрест в деревни
Зарницы точит —Струей воздушной
В окно бормочет: «В моем далеком
Краю истают
Годины.Кипя, слетают
При утренней прохладе
Уж веют ветерки,
И пастушков к отраде
Струятся ручейки.
Долины зеленеют
Пушистой муравой,
Стада овец пестреют
У речки под горой.
1
Я помню ясно. Все. Была весна.
Я болен, беден, жалок, я не понят.
Но разве не весной мечты хоронят?
В душе был страх, недвижность, глубина.
Я медлил у высокого окна.
Мне мнилось: за стеною кто-то стонет.
Любимая, проклятая, жена —
Не слышно ей, что дух мой, дух мой тонет.
Я бросился на камни сквозь окно.
За то,
что наша сила
была,
как жизнь, простой,
что наша песнь
косила
молчанье
и застой.
За то,
что дань клубила
Прохладная страна! места преузорочны!
Где с шумом в воздух бьют стремленья водоточны;
Где роскоши своей весна имеет трон,
Где всюду слышится поющих птичек тон,
Где спорят меж собой искусство и природа
В лесах, в цветах, в водах, в небесном блеске свода,
И словом, кто эдем захочет знать каков, —
Приди и посмотри приморский дом Петров.
1771
IВ небе веточка, нависая,
Разрезает луны овал.
Эту лиственницу Хокусайя
Синей тушью нарисовал.
Здравствуй, деревце-собеседник,
Сторож девичьего окна,
Вдохновений моих наследник,
Нерассказанная весна!
В эту встречу трудно поверить,
Глажу снова шершавый ствол.
Весна.
Все пременилось в целом твореньи! —
Все оживает к радости вновь;
Май светозарный, в кротком явленьи,
Дышеш согласьем, славит любовь.
С юга зефиры тихие веют;
Хоры пернатых слышны в лесах;
Рощи, долины вновь зеленеют;
Весело овцы бродят в лугах.
Ясно и чисто небо над нами,
Порой хотелось бы всех веяний весны
И разноцветных искр чуть выпавшего снега,
Мятущейся толпы, могильной тишины
И тут же светлых снов спокойного ночлега!
Хотелось бы, чтоб степь вокруг меня легла,
Чтоб было все мертво́ и царственно молчанье,
Но чтоб в степи река могучая текла
И в зарослях ее звучало трепетанье.
Я узнал весну по блеску голубому
Томных, как мечта, задумчивых ночей,
Но, в душе лелея тайную истому,
Я боюсь весны болезненных очей.
От ее безмолвных и пытливых взоров
В сердце, поднимаясь, воскресают вновь
Тень былых обид и боль былых укоров,
Все, что сердце жгло, что волновало кровь.
Я завесил окна темной пеленою,
Дубравы пышные, где ваше одеянье?
Где ваши прелести, о холмы и поля,
Журчание ключей, цветов благоуханье?
Где красота твоя, роскошная земля?
Куда сокрылися певцов пернатых хоры,
Живившие леса гармонией своей?
Зачем оставили приют их мирных дней?
И всё уныло вкруг — леса, долины, горы!