Найдено стихов - 166.
На одной странице показано - 35.
Чтобы посмотреть как можно больше стихов из коллекции, переходите по страницам внизу экрана.
Стихи отсортированы так, что в начале Вы будете видеть более короткие стихи.
На последней странице Вы можете найти самые длинные стихи по теме.
Венец желаниям! Итак, я вижу вас,
О друга смелых муз, о дивный Арзамас!
Где славил наш Тиртей кисель и Александра,
Где смерть Захарову пророчила Кассандра…
в беспечном колпаке,
С гремушкой, лаврами и с розгами в руке.
Видел я тот венец златокованый…
Не завидуй такому венцу!
Оттого, что и сам он ворованный,
И тебе он совсем не к лицу.
Туго согнутой веткой терновою
Мой венец на тебе заблестит.
Ничего, что росою багровою
Он изнеженный лоб освежит.
Я к ногам любимой брошу
Все державы и венцы,
Отворю ей все дворцы.
Я к ногам любимой брошу
Соблазнительную ношу, —
Всё, что могут дать творцы.
Я к ногам любимой брошу
Все державы и венцы.
Венцы печали —
Отрада плачущих невест.
Мы каждый вечер их встречали
У перекрестка, там, где крест.
Идут, рыдая.
К босым ногам их никнет пыль.
Там, у креста, печаль седая
Кровавую им шепчет быль.
Кому венец: богине ль красоты
Иль в зеркале ее изображенью?
Поэт смущен, когда дивишься ты
Богатому его воображенью.Не я, мой друг, а божий мир богат,
В пылинке он лелеет жизнь и множит,
И что один твой выражает взгляд,
Того поэт пересказать не может.
Венец желаниям! Итак, я вижу вас,
О други смелых муз, о дивный Арзамас! Где славил наш Тиртей кисель и Александра,
Где смерть Захарову пророчила Кассандра…. . . . . . . . . . . . . в беспечном колпаке,
С гремушкой, лаврами и с розгами в руке.
Пророк земли — венец творенья,
Подобный молньям и громам,
Свои земные откровенья
Грядущим отдавал векам.
Толпы? последних поколений,
Быть может, знать обречены,
О чем не ведал старый гений
Суровой А’нглийской страны.
Но мы, — их предки и потомки, —
Сиянья их ничтожный след,
Земли ненужные обломки
На тайной грани лучших лет.21 июня 1900
Под алмазным венцом
Среди звезд — Алагяз,
Алагяз — гора.
Выше гор, выше туч
Он на троне сидит, развалясь.
Я помчусь за алмазным венцом
На крылах райской птицы Синам,
Синам — фантастическая птица.
К тем звезда? м обращусь я лицом,
Сердце снам и виденьям предам.
В сердце — рай, там поют соловьи,
Кущи роз, о любви плачет саз…
О, Заро! нас об ятья мои
На алмазный умчат Алагяз!
Увенчанный и пристыженный вами,
Благодарить не нахожу я слов;
Скажу одно: меж царскими венцами
Не видано прекраснейших венцов!
Пусть лаврами украшен я не буду
Пусть сей венец поэту в шутку дан;
Но — ваш казак — я вечно не забуду,
Как пошутил со мной мой атаман.
Безумья и огня венец
Над ней горел.
И пламень муки,
И ясновидящие руки,
И глаз невидящих свинец,
Лицо готической сивиллы,
И строгость щек, и тяжесть век,
Шагов ее неровный бег —
Все было полно вещей силы.
Ее несвязные слова,
Ночным мерцающие светом,
Звучали зовом и ответом.
Таинственная синева
Ее отметила средь живших…
…И к ней бежал с надеждой я
От снов дремучих бытия,
Меня отвсюду обступивших.
Глубокий пруд. Отлоги берега.
С вечерним ветром трепет влаги дружен.
Звезда, качаясь, ни́жет жемчуга.
Одна, и две, и пять, и семь жемчужин.
Тем ожерельем ум обезоружен.
И хочется, жемчужный свет дробя,
Рассыпать весь лучистый час забвенья
На зыбкие созвенные мгновенья,
Тем ожерельем увенчав тебя.
Ты хочешь меду, сын? — так жала не страшись;
Венца победы? — смело к бою!
Ты перлов жаждешь? — так спустись
На дно, где крокодил зияет под водою.
Не бойся! Бог решит. Лишь смелым он отец,
Лишь смелым перлы, мед иль гибель… иль венец.
Сквозь лазурный сумрак ночи
Альпы снежные глядят;
Помертвелые их очи
Льдистым ужасом разят.
Властью некой обаянны,
До восшествия Зари
Дремлют, грозны и туманны,
Словно падшие цари!..
Но Восток лишь заалеет,
Чарам гибельным конец –
Первый в небе просветлеет
Брата старшего венец.
И с главы большого брата
На меньших бежит струя,
И блестит в венцах из злата
Вся воскресшая семья!..
Я коронуюсь утром мая
Под юным солнечным лучом.
Весна, пришедшая из рая,
Чело украсит мне венцом.Жасмин, ромашки, незабудки,
Фиалки, ландыши, сирень
Жизнь отдадут — цветы так чутки! -
Мне для венца в счастливый день.Придет поэт, с неправдой воин,
И скажет мне: «Ты будь достоин
Моим наследником; хитон, Порфиру, скипетр — я, взволнован,
Даю тебе… Взойди на трон,
Благословен и коронован».
Не смейся над моей пророческой тоскою;
Я знал: удар судьбы меня не обойдет;
Я знал, что голова, любимая тобою,
С твоей груди на плаху перейдет;
Я говорил тебе: ни счастия, ни славы
Мне в мире не найти; — настанет час кровавый,
И я паду; и хитрая вражда
С улыбкой очернит мой недоцветший гений;
И я погибну без следа
Моих надежд, моих мучений;
Но я без страха жду довременный конец.
Давно пора мне мир увидеть новый;
Пускай толпа растопчет мой венец:
Венец певца, венец терновый!..
Пускай! Я им не дорожил.
1.
Что такое II Интернационал?
Это чуть-чуть (на версту)
правей коммунистов
и чуть-чуть (на вершок)
левее кадетов.
2.
Нас с буржуями оженить в одном венце —
вот II Интернационала цель.
3.
Какая будущность предстоит им?
Убедиться, что капитал и труд непримирим.
4.
А что такое Интернационал Третий? На винтовку полевее буржуев эти.
5.
Их примиришь в соглашательском венце ль?
Их лозунг: «Пролетарий, в буржуя цель!»
6.
Будущность III Интернационала ясная —
расцветет под ним вселенная красная.
Довольно жил я — в меру ли
жизни, в меру ли славы.
К. Ю. ЦезарьТы сердцу близко, Солнце вечернее,
Не славой нимба, краше полуденной,
Но тем, что коней огнегривых
К Ночи стремишь в неудержном беге.«Помедли», — молит тучка багряная,
«Помедли», — долы молят червленые,
Мир, отягчен лучистым златом,
Боготворит твой покой победный.И горы рдеют, как алтари твои;
И рдеет море влажными розами,
Сретая коней огнегривых:
Ты ж их стремишь в неудержном беге.И мещешь в мир твой пламя венцов твоих,
И мещешь в мир твой пурпур одежд твоих:
Венец венцов тебе довлеет —
Счастия легкий венец: «Довольно.
Хочу предупредить заранее
Пришедшего впервые в гости,
Что в нашей маленькой компании
Умеют подшутить без злости
Над самым страшным и трагическим,
Как говорится, нетипическим
Что в жизни приключалось с каждым.
А вот о горе не расскажем.
Пускай бренчат душевно нищие
Дешевой мелочью обид,
Венца тернового не ищем мы, -
Вокруг земли — венец орбит.
Шагавшие путями грозными,
Мы можем искренне и честно
Быть (иль казаться) несерьезными
И улыбаться неуместно.
А. Р. Минцловой
Безумья и огня венец
Над ней горел. И пламень муки,
И ясновидящие руки,
И глаз невидящих свинец,
Лицо готической сивиллы,
И строгость щек, и тяжесть век,
Шагов ее неровный бег —
Все было полно вещей силы.
Ее несвязные слова,
Ночным мерцающие светом,
Звучали зовом и ответом.
Таинственная синева
Ее отметила средь живших…
…И к ней бежал с надеждой я
От снов дремучих бытия,
Меня отвсюду обступивших.
Сквозь лазурный сумрак ночи
Альпы снежныя глядят;
Помертвелыя их очи
Льдистым ужасом разят.
Властью некой обаянны
До восшествия зари,
Дремлют, грозны и туманны,
Словно падшие цари!
Но восток лишь заалеет,
Чарам гибельным конец:
Первый, в небе, просветлеет
Брата старшаго венец.
И с главы большого брата
На меньших бежит струя,
И блестит в венцах из злата
Вся воскресшая семья.
Величества, любви, щедроты, красоты
Изображенны здесь бессмертные черты,
О коих тяжется со Счастьем Добродетель.
Вселенна судия их спору и свидетель.
Но Россы говорят: возложим мы венец
Hе на чело побед, — владычицу сердец.
1789
О коих спор ведет со Счастьем Добродетель.
Вселенна зрит на них и с плеском им свидетель.
Россия говорит, что истины венец
Отдаст любезнейшей владычице сердец.
Я в свисте временных потоков,
мой черный плащ мятежно рвущих.
Зову людей, ищу пророков,
о тайне неба вопиющих.Иду вперед я быстрым шагом.
И вот — утес, и вы стоите
в венце из звезд упорным магом,
с улыбкой вещею глядите.У ног веков нестройный рокот,
катясь, бунтует в вечном сне.
И голос ваш — орлиный клекот —
растет в холодной вышине.В венце огня над царством скуки,
над временем вознесены —
застывший маг, сложивший руки,
пророк безвременной весны.
В венце из молний гром, его раскат,
Псалом вселенский вечной Литургии,
Лишь в бешенстве разлома все стихии
Зиждительно красивы многократ.
Не только губит жатву крупный град,
В нем праздник формы, пляски круговые,
И старый сказ об искусившем Змие
Весь перевит в пьянящий виноград.
Единой всеисчерпыванья силой
Вступили в свет из тьмы небытия
И дикий смерч и малая струя.
Пред творческой мечтой ширококрылой
Равны — цветок лужайки, горный скат,
Орел, и тигр, и мотылек, и гад.
О, полно извинять разврат!
Ужель злодеям щит порфира?
Пусть их глупцы боготворят,
Пусть им звучит другая лира;
Но ты остановись, певец,
Златой венец — не твой венец.
Изгнаньем из страны родной
Хвались повсюду, как свободой;
Высокой мыслью и душой
Ты рано одарен природой;
Ты видел зло, и перед злом
Ты гордым не поник челом.
Ты пел о вольности, когда
Тиран гремел, грозили казни;
Боясь лишь вечного суда
И чуждый на земле боязни,
Ты пел, и в этом есть краю
Один, кто понял песнь твою.
Сегодня пир отрадный мы венчаем,
Мы брачные под емлем чаши вновь.
Сегодня дружбе мы венец сплетаем
И празднуем счастливую любовь.Красавицы, не преклоняйте вежды;
К чему скрывать румяный пыл сердец,
Когда в груди у всех одни надежды,
Когда в душе у всех один венец? Ни красоты, ни почестей, ни злата
В дыму мечты ты раем не зови;
Наш рай не там, меж Тигра и Евфрата,
А рай вот тут, у дружбы и любви.Как сень его лелеет человека!
Как божеским дыханьем он об ят!
В своей листве хранит он четверть века
Плоды любви и дружбы аромат.И, умилясь сердцами, мы встречаем
Сей вертоград, под емля чаши вновь;
Сегодня дружбе мы венец сплетаем
И празднуем счастливую любовь.28 октября 1883
Заплетя свои темные косы венцом,
Ты напомнила мне полудетским лицом
Все то счастье, которым мы грезим во сне,
Грезы детской любви ты напомнила мне.
Ты напомнила мне зноем темных очей
Лучезарные тени восточных ночей —
Мрак цветущих садов — бледный лик при луне, —
Бури первых страстей ты напомнила мне.
Ты напомнила мне много милых теней
Простотой, темным цветом одежды твоей.
И могилу, и слезы, и бред в тишине
Одиноких ночей ты напомнила мне.
Все, что в жизни с улыбкой навстречу мне шло,
Все, что время навек от меня унесло,
Все, что гибло, и все, что стремилось любить, —
Ты напомнила мне. — Помоги позабыть!
Все чисто для чистого взора,
И царский венец, и суму,
Суму нищеты и позора,
Я все беспечально возьму.
Пойду я в далекие рощи,
В забытый хозяином сад,
Где-б ельник корявый и тощий
Внезапно обрадовал взгляд.
Там брошу лохмотья и лягу
И буду во сне королем,
А люди увидят бродягу
С бескровным, землистым лицом.
Я знаю, что я зачарован
Заклятьем венца и сумы,
И если-б я был коронован,
Мне снились бы своды тюрьмы.
Д. П. и С.С. Боткиным в день двадцатипятилетия их свадьбы 16 января 1884 года
Сегодня пир отрадный мы венчаем,
Мы брачные под емлем чаши вновь.
Сегодня дружбе мы венец сплетаем
И празднуем счастливую любовь.Красавицы, не преклоняйте вежды;
К чему скрывать румяный пыл сердец,
Когда в груди у всех одни надежды,
Когда в душе у всех один венец? Ни красоты, ни почестей, ни злата
В дыму мечты ты раем не зови;
Наш рай не там, меж Тигра и Евфрата,
А рай вот тут, у дружбы и любви.Как сень его лелеет человека!
Как божеским дыханьем он об ят!
В своей листве хранит он четверть века
Плоды любви и дружбы аромат.И, умилясь сердцами, мы встречаем
Сей вертоград, под емля чаши вновь;
Сегодня дружбе мы венец сплетаем
И празднуем счастливую любовь.
Все ясно для тихаго взора —
И царский венец и суму,
Суму нищеты и позора,
Я все безпечально возьму.
Пойду я в шумящия рощи,
В забытый хозяином сад,
Чтоб ельник корявый и тощий
Внезапно обрадовал взгляд.
Там брошу лохмотья и лягу,
И буду во сне королем,
А люди увидят бродягу
С безкровно-землистым лицом.
Я знаю, что я зачарован
Заклятьем сумы и венца,
И если б я был коронован,
Мне снилась бы степь без конца.
Все ясно для тихого взора —
И царский венец и суму,
Суму нищеты и позора,
Я все беспечально возьму.
Пойду я в шумящие рощи,
В забытый хозяином сад,
Чтоб ельник корявый и тощий
Внезапно обрадовал взгляд.
Там брошу лохмотья и лягу,
И буду во сне королем,
А люди увидят бродягу
С бескровно-землистым лицом.
Я знаю, что я зачарован
Заклятьем сумы и венца,
И если б я был коронован,
Мне снилась бы степь без конца.
Я дом построил из стихов!..
В нем окна чистого стекла, —
там ходят тени облаков,
что буря в небе размела.
Я сам строку свою строгал,
углы созвучьями крепил,
венец к венцу строфу слагал
до самых вздыбленных стропил.
И вот под кровлею простой
ко мне сошлись мои друзья,
чьи голоса — но звук пустой,
кого — не полюбить нельзя:
Творцы родных, любимых книг,
что мне окно открыли в мир;
друзья, чья верность — не на миг,
сошлись на новоселья пир.
Летите в окна, облака,
входите, сосны, в полный рост,
разлейся, времени река, —
мой дом открыт сиянью звезд!
Была душа моя мрачна,
И обнял душу сон суровый, —
Мне смерть на плахе суждена,
Над головой — венец терновый!
Мои слова — огонь и млат,
Сердца дробят и сокрушают!..
Мои слова — огонь и млат,
Вокруг меня сердца пылают!
Меня влекут на эшафот…
Торчат кругом штыки сурово…
За мной безгласно чернь идет, —
В ком дух угас, чье праздно слово!
Вот я взошел на эшафот…
Венец над головою блещет,
И обезумевший народ
Вокруг в смятении трепещет!..
Несет кузнец три молота.святочная песня.
Кузнец, кузнец, ты скуй мне венец,
Ты скуй мне венец золотой,
Чтоб жизнь мне светила по самый конец,
И была бы всегда молодой.
Из остатков, кузнец, скуй мне перстень злат,
Скуй мне перстень злат поскорей,
Чтобы, к счастью пойдя, не пришел я назад,
К пустырям тех изношенных дней.
Из обрезков ты скуй золотую иглу,
Золотую иглу ты мне скуй,
Чтобы вышил я в ткани мирской, там в углу,
Век горящий, один поцелуй.
Я — Демон, гений зла. Я Богом пренебрег!
За дерзостный Мой взлет Бог возгордился мною,
Как перлом творчества, как лучшею. мечтою,
Венцом своих забот, венцом своих тревог.
Я — Демон, гений зла. Я Богом пренебрег!
Но я Его люблю, как любит Он Меня:
Меня ожизнил Бог, экстазом осиянный!
И ныне Я Его приветствую «Осанной»!
Я Демон, гений тьмы, пою Поэта дня
И я Его люблю, как любит Он меня!
Меня вне Бога нет: мы двое — Эгобог.
Извечно Мы божим, но Нас не понимали.
О, человечество! В подсолнечной эмали
Начертаны слова, как упоенья вздох:
«Нет Бога вне меня! Мы двое — Эгобог!»
Ты знаешь, что Мэгги к венцу получила?
Ты знаешь, что Мэгги к венцу получила?
С крысиным хвостом ей досталась кобыла.
Вот именно это она получила.
Ты знаешь, во что влюблена она пылко?
Ты знаешь, во что влюблена она пылко?
У Мэгги всегда под подушкой бутылка.
В бутылку давно влюблена она пылко.
А знаешь, как с Мэгги жених обвенчался?
А знаешь, как с Мэгги жених обвенчался?
Псаломщик был пьян, а священник качался.
В то время как суженый с Мэгги венчался.
А знаешь, чем кончилось ночью веселье?
А знаешь, чем кончилось ночью веселье?
Жених у постели свалился с похмелья.
Вот так и окончилось это веселье!