Я вас любил: любовь еще, быть может,
В душе моей угасла не совсем;
Но пусть она вас больше не тревожит;
Я не хочу печалить вас ничем.
Я вас любил безмолвно, безнадежно,
То робостью, то ревностью томим;
Я вас любил так искренно, так нежно,
Как дай вам Бог любимой быть другим.
Ты любишь танцовать по краю,
Лесной опушки, может быть,
Быть может, пропасти, не знаю,
Но пред тобой я предан маю.
Нашел цветок, его сжимаю,
И снова сладко понимаю,
Что сердцу хочется любить.
Как не люблю на стене и в раме олеографий,
Так их в природе люблю, коль ими можно назвать
Черное море в сиянье лазурно-златого полудня,
Месяц над купой берез, ясный над нивой закат.
Ты любишь танцевать по краю,
Лесной опушки, может быть,
Быть может, пропасти, не знаю,
Но пред тобой я предан маю.
Нашел цветок, его сжимаю,
И снова сладко понимаю,
Что сердцу хочется любить.
Тот, кто любит в первый раз,
Хоть несчастливо, тот — богь;
А кто любит во второй
Безнадежно, тот — дурак.
Я, дурак такой, люблю я
Без надежды вновь. Смеются
Солнце, месяц, звезды; с ними
Я смеюсь — и умираю.
Если б хотел я любить,
Если бы мог я желать, —
В мире кого полюбить,
В жизни чего пожелать?
Только Отец мой да я,
Больше и нет никого.
Жизнь без хотенья — моя,
Воля без жизни — Его.
Вокруг тебя очарованье.
Ты бесподобна. Ты мила.
Ты силой чудной обаянья
К себе поэта привлекла.
Но он любить тебя не может:
Ты родилась в чужом краю,
И он охулки не положит,
Любя тебя, на честь свою.
Скороговоркой — ручья водой
Бьющей: — Любимый! больной! родной! Речитативом — тоски протяжней:
— Хилый! чуть-живый! сквозной! бумажный! От зева до чрева — продольным разрезом:
— Любимый! желанный! жаленный! болезный! 9 сентября
В пресильном я любви горю к тебе огне,
Равно как ты горишь любезный муж ко мне:
Себя не так люблю как мужа дарагова;
Но во сто больше раз еще люблю другова.
Люблю я дам сорокалетних,
Люблю я старое вино,
Мне зимний сад дороже летних,
И разноцветное окно
Полуразрушенной светлицы
Мне так же много говорит,
Как сердцу трепетной девицы
Большого бала первый вид.
Март 1887
О, не тебя люблю глубоко,
Не о тебе — моя тоска!
Мне мнится — вечер недалеко,
Мне кажется, что ночь близка…
Укроет мрачной пеленою
Всё то, что я боготворил…
О, день, исполненный тобою!
Нет, нет! Я не тебя любил! 9 марта 1900
Люблю я вспоминать утраченные дни.
С укором горестным являются они
И душу тяготят правдивыми словами.
Понятен их упрек. Я плачу. Со слезами
Клянусь исправиться и сквозь желаний бред
Шепчу томительно, что цели в жизни нет.
12 февраля 1897
Как он любил родныя ели
Своей Савойи дорогой!
Как мелодически шумели
Их ветви над его главой!
Их мрак торжественно-угрюмый
И дикий, заунывный шум
Какою сладостною думой
Его обворожали ум!
«Люблю», — сказал поэт Темире,
Она ответила: «И я».
Гремя на сладкострунной лире,
«Люблю», — сказал поэт Темире…
И все они забыли в мире
Под сенью дуба у ручья.
«Люблю», — сказал поэт Темире…
Она ответила: «И я».
У меня любимую украли,
Втолковали хитро ей своё.
И вериги долга и морали
Радостно надели на неё.А она такая ж, как и прежде,
И её теперь мне очень жаль.
Тяжело ей — нежной — в той одежде
И зачем ей — чистой — та мораль.
Да, я любила их, те сборища ночные,
На маленьком столе стаканы ледяные,
Над черным кофеем пахучий, тонкий пар,
Камина красного тяжелый, зимний жар,
Веселость едкую литературной шутки
И друга первый взгляд, беспомощный и жуткий.
В лесу, в горе, родник, живой и звонкий,
Над родником старинный голубец
С лубочной почерневшею иконкой,
А в роднике березовый корец.Я не люблю, о Русь, твоей несмелой
Тысячелетней, рабской нищеты.
Но этот крест, но этот ковшик белый…
Смиренные, родимые черты!
Кровь моя холодна.
Холод ее лютей
реки, промерзшей до дна.
Я не люблю людей.
Внешность их не по мне.
Лицами их привит
к жизни какой-то не-
покидаемый вид.
Что-то в их лицах есть,
что противно уму.
Что выражает лесть
неизвестно кому.
Сердце молодое
Верует всему:
Благородным — злое
Кажется ему.Изучивши зрело
И людей и свет,
Я решаюсь смело
Дать тебе совет: Дружбе угождая,
Не забудь себя,
Верь — не доверяя,
Люби — не любя…
Я любил только раз, только раз,
Но зато всем простором души,
Без причуд, без изменчивых фраз…
Это было в сосновой глуши.
Я любовь потерял, и никто
Не взволнует сердечной тиши…
Всем простором, всей волей души
Я любил только раз, но — зато!
Любила… Но что это значит?
Да, что это значит — любила?
Откуда узнал я? Не знаю…
Но знаю, что это так было…
Мы счастливы были… Что значит —
Мы счастливы были? Пойми-ка!
Но помню: при ней жизнь и солнце,
А нет ее — жутко и дико…
Люблю лимонное с лиловым:
Сирень средь лютиков люблю.
Лимон фиалками томлю.
Пою луну весенним словом:
Лиловым, лучезарным, новым!
Луна — подобно кораблю…
Люблю лиловое с лимонным:
Люблю средь лютиков сирень.
Мне так любовно быть влюбленным
И в ночь, и в утро, в вечер, в день,
И в полусвет, и в полутень,
Быть вечно жизнью восхищенным,
Любить лиловое с лимонным…
Знаю, больно тебе, дружище:
Хворь, скосив, унесла подругу.
И в глазах твоих будто вьюга
Горько кружит над пепелищем.
Только мне тяжелее было.
Я страшнее знавал дела.
Мне любимая изменила,
Это хуже, чем умерла.
В моем бессилии люби меня.
Один нам путь, и жизнь одна и та же.
Мое безумство манны райской слаще.
Отвергнут я, но ты люби меня.
Мой рдяный путь в метании огня,
Архангелом зажженного на страже.
В моем горении люби меня, —
Нам путь один, нам жизнь одна и та же.
Лаиса, я люблю твой смелый, вольный взор,
Неутолимый жар, открытые желанья,
И непрерывные лобзанья,
И страсти полный разговор.
Люблю горящих уст я вызовы немые,
Восторги быстрые, живые
. . . . . . . . . . . .1819 г.
Сулю ему я розы, рай,
Красы заоблачного края, —
И, к ним любовию сгорая,
Лишь их желал бы я любить.
Знать, то, что в юности любил я в первый раз,
Вовек не разлюбить душою.
О, нет, за красоту ты не люби меня
И не люби за то, что я живу богато:
За красоту люби сиянье дня,
А за богатство — серебро и злато.
И не люби меня за молодость мою:
Люби весну, — она все та же бесконечно.
Меня люби за то, что я люблю,
И что любить тебя я буду вечно!
Я люблю в твоих стихах
Смутный сумрак, жадный страх,
Вспышки всемогущих слов
И тяжелый стук оков.
Я люблю в твоих стихах
Ветра перелетный взмах,
Ширь пространства до конца,
Трепет страстного лица.
Я люблю в твоих стихах
Колыханье трав на мхах,
Под звенящий звон волны
В мире звучной тишины.
Сентябрь 1899
Не тот любил, любви кто сведал сладость,
Кому любовь была на радость;
Но тот любил, кто с первых дней любви
Елеем слез поил палящий жар крови;
Кто испытал все муки и терзанья
Любви отвергнутой; кто в сердце схоронил
Последний луч земного упованья,
А в глубине души молился и любил!
Люблю людей, люблю природу,
Но не люблю ходить гулять,
И твердо знаю, что народу
Моих творений не понять.
Довольный малым, созерцаю
То, что дает нещедрый рок:
Вяз, прислонившийся к сараю,
Покрытый лесом бугорок…
Ни грубой славы, ни гонений
От современников не жду,
Но сам стригу кусты сирени
Вокруг террасы и в саду.
Я любил в тебе слиянье
Качеств противоположных:
Глаз правдивых обаянье
И обман улыбок ложных; Кротость девочки-подростка,
Целомудренные грезы —
И бичующие жестко
Обличенья и угрозы; Сострадательную нежность
Над поруганной рабыней —
И внезапную мятежность
Перед признанной святыней.
Люблю мой камень драгоценный:
В его огне заключено —
Знак искупленья сокровенный —
В кровь претворенное вино.
О сердце, будь как этот камень:
Своей судьбе не прекословь
И претворяй в бессмертный пламень
Всех мук своих живую кровь.
Я не люблю тебя; страстей
И мук умчался прежний сон;
Но образ твой в душе моей
Всё жив, хотя бессилен он;
Другим предавшися мечтам,
Я всё забыть его не мог;
Так храм оставленный — всё храм,
Кумир поверженный — всё бог!
Я уходил тогда в поход,
В далекие края.
Платком взмахнула у ворот
Моя любимая.Второй стрелковый храбрый взвод
Теперь моя семья.
Поклон-привет тебе он шлет,
Моя любимая.Чтоб дни мои быстрей неслись
В походах и боях,
Издалека мне улыбнись,
Моя любимая.В кармане маленьком моем
Есть карточка твоя.
Так, значит, мы всегда вдвоем,
Моя любимая.
Счастливец! Ею ты любим!
Но будет ли она любима так тобою,
Как сердцем искренним моим,
Как пламенной моей душою! Возьми ж их от меня — и, страстию своей,
Достоин будь своей судьбы прекрасной!
Мне ж сердце, и душа, и жизнь, и все напрасно,
Когда всего отдать нельзя на жертву Ей!