Есть в России город Луга
Петербургского округа;
Хуже не было б сего
Городишки на примете,
Если б не было на свете
Новоржева моего.1817 г.
Иду я влажным лугом.
Томят меня печали.
Широким полукругом
Развёрнутые дали,
Безмолвие ночное
С пленительными снами,
И небо голубое
С зелёными краями, —
Во всём покой и нега,
Лишь на сердце тревога.
По самому жгучему лугу,
Туда, где вскипала вода,
Ничто нас не бросит друг к другу.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Леса вдали виднее,
Синее небеса,
Заметней и чернее
На пашне полоса,
И детские звончее
Над лугом голоса.
Весна идёт сторонкой,
Да где ж она сама?
Чу, слышен голос звонкий,
Не это ли весна?
Там, где темный пруд граничит с лугом
И где ночь кувшинками цветет,
Рассекая воду, плавно, круг за кругом,
Тихий лебедь медленно плывет.Но лишь тонкий месяц к сонным изумрудам
Подольет лучами серебро,
Лебедь, уплывая, над печальным прудом
Оставляет белое перо.
Волшебство немецкой феерии,
Темный вальс, немецкий и простой…
А луга покинутой России
Зацвели куриной слепотой.
Милый луг, тебя мы так любили,
С золотой тропинкой у Оки…
Меж стволов снуют автомобили, —
Золотые майские жуки.
В сумерки девушку стройную
В рощу уводит луна.
Смотрит на рощу спокойную,
Бродит, тоскует она.
Стройного юноши пение
В сумерки слышно в лугах.
В звуках — печаль и томление,
Милая — в грустных словах.
В сумерки белый поднимется,
Рощу, луга окружит,
Плащ золотой одуванчиков
На лугу, на лугу изумрудном!
Ты напомнил старому рыцарю
О подвиге тайном и трудном.
Плащ голубой, незабудковый,
Обрученный предутренним зорям!
Нашептал ты принцессе покинутой
О милом, живущем за морем!
Хороши в лугах травы росные,
Хороши в садах вишни рослые,
А как белый цвет станет ягодой,
Я пойду к реке полем-пахотой.Наберу в кустах я смородины,
Поклонюсь тебе, чудо-Родина.
Всё ты мне дала, что просила я.
Дай же мне теперь друга милого.Он придёт тропой незаметною,
Скажет он слова мне заветные.
Он придёт, придёт лугом, нивою…
До чего ж, друзья, я счастливая!
Полный месяц встал над лугом
Неизменным дивным кругом,
Светит и молчит.
Бледный, бледный луг цветущий,
Мрак ночной, по нем ползущий,
Отдыхает, спит.
Жутко выйти на дорогу:
Непонятная тревога
Под луной царит.
Хоть и знаешь — утром рано
Душой росы, не выпитой пространством,
Дышал зеленый луг, улыбчив небесам.
Душа моя во тьме влеклася по лесам,
Упоена в безмерности пространством
И в изменяемости постоянством,
И я был весь, и снова был я в мире сам,
Когда душой, не выпитой пространством,
Зеленый луг дышал, улыбчив небесам.
Выхожу я на бархатный луг.
Все сверкает и блещет вокруг,
И росинки как искры лежат
И на утреннем ветре дрожат,
А цветы так и лезут в глаза,
Из под ног поднялась стрекоза
И, едва не задев за меня,
Затерялась в сиянии дня.
Зелёный луг! Зелёный луг!
Как расстилаешься ты гладко,
Как отдыхает тут мой дух,
Как тут задумываться сладко!
Ах, если б так, ах, если б так
Постлался путь наземной жизни!
Смелей бы я сквозь вихрь и мрак
Спешил к сияющей отчизне.
Но тут скалы — и всё скалы,
Луг зеленый, чистый дождик…
Может, в этом выход твой?
Что же ты, наш друг Художник,
поникаешь головой? Песенка еще не спета,
не закончены труды.
Не послушать ли совета
неба, дерева, травы? Ты дошел до поворота,
от сомнений изнемог.
Слушай — вечная природа
подает тебе намек.Вникни взглядом просветленным
Тень от облака бежит по лугу,
Пробежала — и опять светло.
Дай мне руку и простим друг другу.
Всё, что было — былью поросло.Не от счастья я была счастливой,
Не от горя горевала я.
Родилась такой уж, юродивой, —
Не кори меня, любовь моя! За твою досаду и обиду
Заплатила дорогой ценой.
Если встречу, — не подам и виду,
Что земля уходит подо мной.
Вторит глух вкруг гул отголосок грома,
Сильный дождь сыр бор застилает мраком,
Солнца мглой скрыт луг животворный, — хладом
Чувства обяло.
С треском вихрь, свой свист усугубив, рушит
Древо. Се пал дуб вековечный, гордо
Ветвьми луг весь сей одевавший, пала
Сильного сила.
Скользят стрижи в лазури неба чистой.
— В лазури неба чистой горит закат. —
В вечерний час как нежен луг росистый!
— Как нежен луг росистый, и пруд, и сад! —
Вечерний час — предчувствие полночи.
— В предчувствии полночи душа дрожит. —
Пред красотой минутной плачут очи.
— Как горько плачут очи! Как миг бежит!
На луга-поляны
Выпали туманы…
Где ты, где ты, мой желанный,
Милый мой? Яблони спят,
Не шумят сады,
Тихо стоят
Широкие пруды.Где ты, мой желанный, где ты, мой родной?
Отчего ты не со мной? Месяц золотится,
Засыпает птица,
Только мне одной не спится
Вдоль бесконечного луга —
Два, три роскошных цветка,
Выросли выше всех братьев,
Смотрят на луг свысока:
Солнце палит их сильнее,
Ветер упорнее гнет,
Падать придется им глубже,
Если коса подсечет...
Болотистым пустынным лугом
Летим. Одни.
Вон, точно карты, полукругом
Расходятся огни.
Гадай, дитя, по картам ночи,
Где твой маяк…
Еще смелей нам хлынет в очи
Неотвратимый мрак.
Он морем ночи замкнут — дальный
Простор лугов!
Высоко полный месяц стоит
В небесах над туманной землей,
Бледным светом луга серебрит,
Напоенные белою мглой.
В белой мгле, на широких лугах,
На пустынных речных берегах
Только черный засохший камыш
Да верхушки ракит различишь.
Жемчугом ландышей луг оторочен,
Воздух прозрачен и звонок.
Кто вам сказал, что я зол и порочен?
Я – как ребенок.
Хочется бегать, набегаться вволю,
Детским рассыпаться смехом.
Хочется к полю, отзывному полю
Мчаться за утренним эхом.
Каждый листочек как будто отточен:
Гляньте, как зелен и тонок!
Ночь лазурная смотрит на скошенный луг.
Запах роз под балконом и сена вокруг;
Но зато ль, что отрады не жду впереди, —
Благодарности нет в истомленной груди.Всё далекий, давнишний мне чудится сад, —
Там и звезды крупней, и сильней аромат,
И ночных благовоний живая волна
Там доходит до сердца, истомы полна.Точно в нежном дыханьи травы и цветов
С ароматом знакомым доносится зов,
И как будто вот-вот кто-то милый опять
О восторге свиданья готов прошептать.12 июня 1892
У меня была подруга,
Место выбрала близь луга,
Там построила домок,
Очень светлый теремок.
Хмелем дверь свою укрыла,
И, хмелея, говорила:
„Приходи ко мне, дружок,
В мой веселый теремок“.
У меня была подруга,
Место выбрала близ луга,
Там построила домок,
Очень светлый теремок.
Хмелем дверь свою укрыла,
И, хмелея, говорила:
«Приходи ко мне, дружок,
В мой веселый теремок».
Подруги милые! в беспечности игривой
Под плясовой напев вы ре́звитесь в лугах.
И я, как вы, жила в Аркадии счастливой;
И я, на утре дней, в сих рощах и лугах
Минутны радости вкусила:
Любовь в мечтах златых мне счастие сулила;
Но что ж досталось мне в прекрасных сих местах?
Могила!
Тебе бродить по солнечным лугам,
Зеленых трав, смеясь, раздвинуть стены!
Так любят льнуть серебряные пены
К твоим нагим и маленьким ногам.Весной в лесах звучит веселый гам,
Всё чувствует дыханье перемены;
Больной луной, проносятся гиены,
И пляски змей странны по вечерам.Как белая восторженная птица,
В груди огонь желанья распаля,
Проходишь ты, и мысль твоя томиться:
Ты ждешь любви, как влаги ждут поля;
Я — убежавший царь;
Я — сумасшедший гений…
Я, в гаснущую гарь
Упавши на колени, —
Всё тем же дураком
Над срывом каменистым
Кидался колпаком
С заливистым присвистом;
Влез на трухлявый столп
В лугах, зарей взогненных;
Отец богов, Зевес
В обитель светлую свою вознес
Счастливца Ганимеда.
Но юноша, родной покинув луг,
Заплакал вдруг
Среди веселого богов обеда.
Что сделалось с тобой?
Спросила юношу Киприда.
«Богиня, этою порой,
Бывало, всякий день с мной
Ясное утро не жарко,
Лугом бежишь налегке.
Медленно тянется барка
Вниз по Оке.
Несколько слов поневоле
Всe повторяешь подряд.
Где-то бубенчики в поле
Слабо звенят.
Всегда-то грязный и циничный,
Солдатский, пьяный, площадной,
С культурным краем пограничный,
Ты мрешь над лужскою волной.
И не грустя о шелке луга,
Услады плуга не познав,
Ты, для кого зеркалит Луга,
Глядишься в мутный блеск канав.
Десяток стоп живого ямба,
Ругательных и злых хотя б,
Чертя за кругом плавный круг,
Над сонным лугом коршун кружит
И смотрит на пустынный луг. —
В избушке мать над сыном тужит:
«На́ хлеба, на́, на́ грудь, соси,
Расти, покорствуй, крест неси».
Идут века, шумит война,
Встает мятеж, горят деревни,
А ты все та ж, моя страна,
Семицветным полукругом
Ты взнеслась над влажным лугом,
Утвердив в траве края.
Мост, который в долы наши
Вел Ириду с горней чашей,
Знаю, — ты мечта моя!
Ты таилась в каплях влаги,
Словно в зыбком саркофаге, —
Луч зиждительный дробя.
Ясный взор мой, божье чудо,
Над водой поникли ивы,
Гор лесистые извивы
Тайну прошлого хранят,
Луг и дали — молчаливы.
Луг и дали в зное спят.
Там шумит по Волге сонной
Пароход неугомонный
Меж пустынных деревень,
Мимо речки полусонной —
Тени плоские плотов.
Уже весна природу украшает,
Пустив летать Зефиры на луга:
И взор и слух приятством утешает.
Струи биют играя в берега.
От теплых стран полдневных ветр дыхая,
Прелестный зрит по рощам вертоград.
Цветы, в лугах везде благоухая,
Сладчайший льют в весь воздух аромат.
Природа вся возобновилась ныне,
Противны дни сокрылись от нее;