Ища в мужчине идеала,
Но стыд храня,
Пиявка доктору сказала:
«Люби меня!..»
<1868 (?)>
Из тонких линий идеала,
Из детских очерков чела
Ты ничего не потеряла,
Но всё ты вдруг приобрела.Твой взор открытей и бесстрашней,
Хотя душа твоя тиха;
Но в нем сияет рай вчерашний
И соучастница греха.11 ноября 1890
Исполнен вечным идеалом,
Я не служить рожден, а петь!
Не дай мне, Феб, быть генералом,
Не дай безвинно поглупеть! О Феб всесильный! на параде
Услышь мой голос свысока:
Не дай постичь мне, бога ради,
Святой поэзии носка!
Тупые звуки вспышек газа
Над мёртвой яркостью голов,
И скуки чёрная зараза
От покидаемых столов,
И там, среди зеленолицых,
Тоску привычки затая,
Решать на выцветших страницах
Постылый ребус бытия.
Благословляю сень дубров,
Мою деревню, сад и поле!
Небеден я, живу на воле,
Не знаю тягостных трудов;
Есть полка книг, гряда цветов,
Пишу стихи: чего ж мне боле!
«И ты живёшь без идеала!
Бесцельна жизнь, в груди тоска!» —
Томясь печалью, ты сказала,
И я почувствовал: дрожала
В моей руке твоя рука.
«К былому, друг мой, нет возврата, —
Промолвил я, печаль тая, —
Поверил также я когда-то,
Пленённый буйством бытия,
Что к идеалам путь возможен,
Мне снится книга без ошибок —
О корректуры идеал!
За этот сон сказать спасибо, —
Когда поэзы без ошибок,
Мне хочется. Как сон мой гибок, —
Сон в смокинге, — без одеял:
Ведь в нем — и книги без ошибок,
И корректуры идеал…
Я видел вас, я их читал,
Сии прелестные созданья,
Где ваши томные мечтанья
Боготворят свой идеал.
Я пил отраву в вашем взоре,
В душой исполненных чертах,
И в вашем милом разговоре,
И в ваших пламенных стихах;
Соперницы запретной розы
Блажен бессмертный идеал…
Я долго странствовал по свету,
Я всё увидел, всё узнал,
Но, мглой туманною одета,
Ты мимо шла, мой идеал.
Я много понял звезд лучистых,
Одна лишь тайный свет лила,
Как лунный отблеск серебристый,
Была печальна и светла.
И долго вещие зеницы
Смотрели в сумрачный туман,
Да, ты, конечно, мой идеал, —
Ведь это же без счета
Божбой и обятьями я скреплял;
Но нынче мешает работа.
Вот завтра после двух часов
Приди, — я вновь, по чести,
Влюбленность доказать готов!
Потом пообедаем вместе.
Где ты, мой идеал, блуждающий далеко?
Тебя нигде не в силах я найти,
Ни под звездой, горящей так высоко,
Ни на тернистом жизненном пути.
Но знаю я тебя, высокий, незабвенный,
И пусть в моей груди живет тот идеал.
Утешь меня одной лишь лаской нежной,
И счастья луч уж в сердце засиял.
Призрачна высь. Своим доспехом медным
Средь ярких звезд и ласковых планет
Горит луна. А здесь, на поле бледном,
Я полон грез о той, которой нет; Я полон грез о той, чья за туманом
Незрима нам алмазная слеза,
Но чьим лучом, земле обетованным,
Иных людей насытятся глаза.Когда бледней и чище звезд эфира
Она взойдет средь чуждых ей светил, —
Пусть кто-нибудь из вас, последних мира,
Расскажет ей, что я ее любил.
Вчера, как сумраки по небу
Туманный вечер расстилал,
Я в тишине молился Фебу,
Я вдохновенье призывал;
Уже душой, ему покорной,
Неукротимый, животворной
Его огонь овладевал;
Мечты кипели, разгорались,
Росли, блистали и сливались
И видел я — мой идеал:
Не могу понять, не знаю…
Это сон или Верлен?..
Я люблю иль умираю?
Это чары или плен? Из разбитого фиала
Всюду в мире разлита
Или м_у_ка идеала,
Или м_у_ки красота.Пусть мечта не угадала,
Та она или не та,
Перед светом идеала,
Пусть мечта не угадала,
Конечно ты мой идеал!
И поцалуем подкреплял —
Я это часто, милый друг;
Но нынче право не досуг.
А лучше завтра приходи!
И с новым пламенем в груди
Тебя, от двух до трех часов —
Я ожидать опять готов.
Конечно ты мой идеал!
И поцелуем подкреплял —
Я это часто, милый друг;
Но нынче право не досуг.
А лучше завтра приходи!
И с новым пламенем в груди
Тебя, от двух до трех часов —
Я ожидать опять готов.
Язык оригинала: французский. Название в оригинале: L’Иdéal.—Из цикла «Жизнь души», сб. «Стансы и поэмы». Источник: Век Перевода
Сюлли-Прюдом
Идеал
Бледна луна в равнине неба ясной,
Сияют звезды, спит земля в тиши,
И реет мира дух, и в глубине души
Мне виден лучший свет иной звезды прекрасной.
Звезды невидимой, чей блеск в стране иной
Сердцам другим златые сны вещает
И в чудном мире грез незримо обитает
Не говори, что жизнь — игрушка
В руках бессмысленной судьбы,
Беспечной глупости пирушка
И яд сомнений и борьбы.
Нет, жизнь — разумное стремленье
Туда, где вечный свет горит,
Где человек, венец творенья,
Над миром высоко царит.Внизу, воздвигнуты толпою,
Тельцы минутные стоят
И золотою мишурою
Когда луч солнечный влетит как мотылек,
За ним гоняются в затихшем классе дети,
Держа меж пальцами, подобно яркой сети,
Осколки зеркала иль стеклышка кусок.
И — птицей золотой из клетки без усилья
На волю выпорхнув — лучи на потолке,
На стенах и скамьях, на аспидной доске —
Повсюду светлые развертывают крылья.
О, солнце — идеал! Его скрывает мгла
В высоких небесах, и гордо зеркала
Прозрачна высь. Своим доспехом медным
Средь ярких звезд и ласковых планет
Горит луна. А здесь, на поле бледном,
Я полон грез о той, которой нет;
Я полон грез о той, чья за туманом
Незрима нам алмазная слеза,
Но чьим лучом, земле обетованным,
Иных людей насытятся глаза.
Люблю, люблю в задумчивом величье
Природы красоту,
Люблю глухой полуночи затменье,
И мглу, и темноту,
Мне темные вдали картины сада
С домами поселян,
И свет луны бродящий, как отрада,
Среди печальных стран,
И свежее дыхание зефира -
С цветов и их росы,
Что жалеть о разбитом бокале!
Пролитое вино пожалей.
Не об юности пылкой твоей,
О забытом тоскуй идеале.
Пусть трудами измучена грудь,
И неправдами сердце разбито, —
Лишь была бы любовь не забыта,
В дикой мгле указавшая путь,
Та любовь, что предстала так рано
Пред тобой, оробелым от зла,
Красою звездною сияют неба своды,
Но лишь к звезде одной летит моя мечта,
И мнится мне — душа великая природы
В дыханьи ночи разлита.
О, дивная звезда! Она еще незрима
Для миpa, где царят насилье и вражда,
Но тьма рассеется: над ним непобедимо
Она взойдет в грядущие года.
Бледна луна в равнине неба ясной,
Сияют звезды, спит земля в тиши,
И реет мира дух, и в глубине души
Мне виден лучший свет иной звезды прекрасной.
Звезды невидимой, чей блеск в стране иной
Сердцам другим златые сны вещает
И в чудном мире грез незримо обитает
И нам когда-нибудь пришлет свой свет живой.
Прости меня, мой ангел белоснежный,
Подруга дней моих и идеал мой нежный,
Что я, забыв любовь, стремглав туда бросаюсь,
Где смерти пасть… О, ужасаюсь!
В могильный склеп с груди горячей,
Убитый, раненый, лежачий,
Стремглав я падаю… Не плачь, прости,
Все птицы будут петь и розаны цвести
Над свежевырытой могилой,
Куда меня злой рок стремглав опустит.
То—солнца яркий луч, затмивший свет луны,
То—сон из пламени, бледнеющий с разсветом,
То—молния на миг пришедшей к нам весны,
Цветок, роняющий свой венчик знойным летом.
То—сон из пламени, бледнеющий с разсветом,
То—лента радуги, прозрачная, в огнях,
Цветок, роняющий свой венчик знойным летом,
Сиянье севера в лазурных небесах.
Наш Федя с детства связан был с землёю —
Домой таскал и щебень, и гранит…
Однажды он домой принёс такое,
Что папа с мамой плакали навзрыд.Студентом Федя очень был настроен
Поднять археологию на щит —
Он в институт притаскивал такое,
Что мы кругом все плакали навзрыд.Привёз он как-то с практики
Два ржавых экспонатика
И утверждал, что это древний клад.
Потом однажды в Элисте
Сначала шел я в ногу с веком,
О всякой штуке не мечтал
И мог быть дельным человеком,
Но зазевался и — отстал.
Пренебрегая капиталом,
Искал сокровищ для души,
Всю жизнь стремился к идеалам
Но увидал — одни шиши!
Кричал я громко о свободе,
Вот он по Гатчинскому саду
Идет с толпой учеников;
Вот он садится к водопаду
На мшистый камень, в тень дерев;
Вкруг дети жмутся молчаливо
К нему все ближе. Очи их
Или потуплены стыдливо,
Иль слез полны, и сам он тих,
Но ликом светел. Он читает
В младых сердцах. Он их проник;
1
Ее он увидел в магический час;
Был вечер лазурным, и запад погас,
И первые тени над полем и лесом
Дрожали, сквозили ажурным навесом.
В таинственном храме весенних теней,
Мечтатель, он встретился с грезой своей.
2Они обменялись медлительным взглядом…
И девичьим, белым, прозрачным нарядом
Она замелькала меж тонких стволов,
Так от меня ты мчишься, младость,
И все отрадные мечты,
Восторг и грусть, тоску и радость —
С собою вдаль уносишь ты!
Златое время жизни полной!
Постой, еще со мной побудь —
Вотще! твои стремятся волны
И в море вечности бегут! Потухли ясные светила,
Пред мной блиставшие в тиши;
Мои мечты судьба разбила —
Я, двух корабликов хозяин с юных лет,
Стал снаряжать их в путь; один кораблик мой
Ушел в прошедшее, на поиски людей,
Прославленных молвой,—
Другой — заветные мечты мои помчал
В загадочную даль,— в туман грядущих дней,
Туда, где братства и свободы идеал,
Но — нет еще людей.
На пятисотый день войны льет беспрерывный ливень.
Как будто мало было нам и сумерек стеклянных,
И ветра, стелющегося вплотную по земле,
И перекрестка, полного каким-то странным пылом,
Как чан, где ядовитые движения кипят,
И вытянувшихся огней, что бродят в полумраке.
Набрасывая в небе план всемирного злодейства;
Нет, были надобны еще и дождь, и грязь, и лужи!
"Поборник истины, ты сожалеешь наше время!
Его страдания тебе сжимают болью сердце!
Они повстречались в магический час.
Был вечер лазурным и запад погас,
И бледные тени над полем и лесом
Ложились, сгущались ажурным навесом.
На ласковом фоне весенних теней
Мечтатель-безумец он встретился с ней.
И первая встреча шепнула им много.
Как ландыш на сердце проснулась тревога,
Мелькнула, скользнула за тонким стеклом
Счастливый милостью судьбины,
Что я и русский, и поэт,
Несу на ваши именины
Мой поздравительный привет.
Пускай всегда владеют вами
Подруги чистой красоты:
Свобода, радость и мечты
С их непритворными дарами;
Пускай сияют ваши дни,
Как ваши мысли, ваши взоры