1.
Многих нам удалось отучить.
2.
Но и многие не перестают ножи точить.
3.
Перейдя на путь трудовых годов,
4.
товарищ, и к этому будь готов!
Я к ногам любимой брошу
Все державы и венцы,
Отворю ей все дворцы.
Я к ногам любимой брошу
Соблазнительную ношу, —
Всё, что могут дать творцы.
Я к ногам любимой брошу
Все державы и венцы.
Живи, красуйся во все времена,
Бессмертных дум и дел страна;
Страна, где правду и честь свою
Народ отстоял в бою.Славься, вовеки живая,
Славься во всех уголках,
Наша страна трудовая,
Славься на всех языках! Крепи и зорко оберегай
Союз народов и племен,
Из рук державных не выпускай
Победных своих знамен.Славься, вовеки живая,
Славься во всех уголках,
Наша страна трудовая,
Славься на всех языках! Иди вперед, молода и сильна,
Заветам Ленина верна,
И ленинской правды огонь живой
Да будет всегда с тобой! Славься, вовеки живая,
Славься во всех уголках,
Наша страна трудовая,
Славься на всех языках!
Верою русской свободна,
Незыблема наша Держава!
Древлепрестольного Киев
Князю Владимиру слава!
Девять веков миновало
В пене девятой волны,
Щит нашей веры надежен,
Крепок завет старины!
Веет хоругвь православья
Всюду далеко светясь!
Радуйся, княже Владимир,
Равноапостольный князь!
Сердцу народа любезный,
Ставленник веры святой,
Днесь славословим мы, княже,
День твой всей русской землей!
Если ее не измерить,
Если в ней весей не счесть —
Господу силы - молитва!
Князю Владимиру честь!
Верою русской свободна,
Незыблема наша Держава!
Древлепрестольного Киева
Князю Владимира слава!
Фрагмент из произведения «За далью — даль. (Две кузницы).»Урал!
Завет веков и вместе —
Предвестье будущих времен,
И в наши души, точно песня,
Могучим басом входит он —
Урал! Опорный край державы,
Ее добытчик и кузнец,
Ровесник древней нашей славы
И славы нынешней творец.Когда на запад эшелоны,
На край пылающей земли
Тот груз, до срока зачехленный,
Столов и гусениц везли, —
Тогда, бывало, поголовно
Весь фронт огромный повторял
Со вздохом нежности сыновней
Два слова:
— Батюшка Урал… Когда добром его груженный,
На встречной скорости состав,
Как сквозь тоннель гремит бетонный,
С прогибом рельсов даль прорвав, —
Не диво мне, что люд вагонный,
Среди своих забот, забав,
Невольно связь речей теряя,
На миг как будто шапку снял,
Примолкнет, сердцем повторяя
Два слова:
— Батюшка Урал…
Всевыразительность есть ключ миров и тайн.
Любовь огонь, и кровь огонь, и жизнь огонь, мы огненны.
Кабель под бездной морей, это кличет к державе держава,
Так и паук паутинкой поет о взнесенности радуг.
Кто это молвил, что мы красоте созидаем горнило?
Звезды и звери, цветы, океаны, ручей и вулкан,
Все, что живет в этом мире, влекомо в мирах Красотою.
Зодчим быть хочешь? Спроси земляного об этом червя.
Вслушайся в музыку, в музыке вечное смотрит в минутное,
Луч в подземелье заглянет на миг, потолок золотит.
Ветер заморский домчит с островов к нам дыхание смутное,
Звук обоймет, шевельнет сокровенность и прочь улетит.
К душе от души первоцвет, пробегая,
Весь мир засвечает на миг целиком.
Снежинки с снежинкой летают, мелькая,
И станут весною они родником.
И только целуя, и только лаская,
Я чувствую Бога кругом.
Предвечный! силою Твоею
Да веселится царь!
Да радостной своей душею
Торжеств ликует среди зарь!
Желания его сердечны
Ты предварил и совершил;
Чело елеем благостынным,
Главу сияньем златовидным
Монаршего венца покрыл,
И ниспослал ему дни здравы, долговечны.
Да распрострется громка слава
О нем везде Тобой:
Порфира, скипетр, меч, держава,
Вся царска сила, власть, рукой
Твоей на нем взложенна,
Как на небе светил, звезд сонм,
Тобой свой блеск да получает:
Твой взор его благословляет,
И на Тебя надежд он полн,
Да не позыблется и вся под ним вселенна!
Да сретит длань вооруженна
Мечем, кто на него! —
Как сильным пещь огнем разжженна,
Так гнев от взора Твоего
На них дохнет — и, скрыв их тмою,
Так в молниях пожнет своих,
Что дым вослед лишь воскурится;
Потомство, племя истребится,
И память даже вся о них
Сотрется вмиг с лица земли Твоей рукою!
Пусть затевает брань соседство,
А злоба — тайный ков;
Но не успеет их злодейство,
Когда сам Бог тебе покров.
Поставил Он тебя предметом
И целию своих очес;
Не двигнется твоя держава,
Но паче возсияет слава
Всех над тобой Его чудес,
И воспоем в тебе царя над всем мы светом.
Во все пространные границы
К Екатерининым сынам
Воззри с горящей колесницы,
Воззри с небес, о солнце, к нам;
Будь нашей радости свидетель,
И кая ныне добродетель
Российский украшает трон;
Подобье види райску крину,
Красу держав, красу корон,
Премудрую Екатерину.И, луч пуская раскаленный,
Блистая, прогоняя тень,
Лети и возвещай вселенной
Сей полный радостию день!
О день, день имени преславна!
Да будет радость наша явна
Везде, где солнце пролетит,
Куда ни спустит быстры взоры
И где оно ни осветит
Моря, леса, долины, горы! Ликуй, Российская держава!
Мир, наше счастие внемли!
А ты, Екатерины слава,
Гласись вовек по всей земли!
Чего желать России боле?
Минерва на ея престоле,
Щедрота царствует над ней!
Астрея с небеси спустилась
И в прежней красоте своей
На землю паки возвратилась.Лучом багряным землю кроя,
Судьба являет чудеса:
Разверзлось небо, зрю Героя,
Восшедшего на небеса;
Российский славный обладатель
И града Невского создатель
Уставы чтет судьбины там;
Богиня таинство вверяет;
Монарх ту тайну сим местам
В восторге духа повторяет.Среди осмьнадесята века
Россия ангела найдет,
А он во плоти человека
На славный трон ея взойдет
И в образе жены прекрасной
Возвысится хвалой согласной
И действом до краев небес:
Екатериной наречется.
Бог ангела на трон вознес —
По всей вселенной слух промчется.Горят и верностью пылают,
Пылают наши к ней сердца;
Уста молитвы воссылают
Ко трону господа-творца:
«Благословляй Екатерину!»
— «Я сей молитвы не отрину», —
Вещает царь небесных стран.
Природа бурей восшумела,
Потрясся вихрем океан,
Подсолнечная возгремела.
Что может быть тебя святее,
О Милость, дщерь благих небес?
Что краше в мире, что милее?
Кто может без сердечных слез,
Без радости и восхищенья,
Без сладкого в крови волненья
Взирать на прелести твои?
Какая ночь не озарится
От солнечных твоих очей?
Какой мятеж не укротится
Одной улыбкою твоей?
Речешь — и громы онемеют;
Где ступишь, там цветы алеют
И с неба льется благодать.
Любовь твои стопы лобзает
И нежной Матерью зовет;
Любовь тебя на трон венчает
И скиптр в десницу подает.
Текут, текут земные роды,
Как с гор высоких быстры воды,
Под сень державы твоея.
Блажен, блажен народ, живущий
В пространной области твоей!
Блажен певец, тебя поющий
В жару, в огне души своей!
Доколе Милостию будешь,
Доколе права не забудешь,
С которым человек рожден;
Доколе гражданин довольный
Без страха может засыпать
И дети — подданные вольны
По мыслям жизнь располагать,
Везде Природой наслаждаться,
Везде наукой украшаться
И славить прелести твои;
Доколе злоба, дщерь Тифона,
Пребудет в мрак удалена
От светло-золотого трона;
Доколе правда не страшна
И чистый сердцем не боится
В своих желаниях открыться
Тебе, владычице души;
Доколе всем даешь свободу
И света не темнишь в умах;
Пока доверенность к народу
Видна во всех твоих делах, —
Дотоле будешь свято чтима,
От подданных боготворима
И славима из рода в род.
Спокойствие твоей державы
Ничто не может возмутить;
Для чад твоих нет большей славы,
Как верность к Матери хранить.
Там трон вовек не потрясется,
Где он любовию брежется
И где на троне — ты сидишь.
Гремит, гремит священный глас
Отечества, Закона, Славы!
Сыны Российския державы!
Настал великодушных час:
Он наш!.. Друзья! вооружимся,
С врагом отечества сразимся;
Ударим мощною рукой,
Как дети грозного Борея,
И миру возвратим покой,
Низвергнув общего злодея!
Цари, народы слезы льют:
Державы, воинства их пали;
Европа есть юдоль печали.
Свершился ль неба страшный суд?
Нет, нет! у нас святое знамя,
В руках железо, в сердце пламя:
Еще судьба не решена!
Не торжествуй, о Галл надменный!
Твоя победа неверна:
Се росс, тобой не одоленный!
Готов кровопролитный бой!
Отведай сил и счастья с нами;
Сломи грудь грудью, ряд рядами;
Ступай: увидим, кто герой!
Пощады нет: тебя накажем
Или мы все на месте ляжем.
Что жизнь для побежденных? — стыд!
Кто в плен дается? — боязливый!
Сей острый меч, сей медный щит
У нас в руках, пока мы живы.
Ты нам дерзаешь угрожать?
Но римлян страшных легионы
Могли ль дать Северу законы?
Полунощь есть героев мать:
Рим пал, их мышцей сокрушенный,
Колосс, веками утвержденный.
Ищи на Юге робких слуг:
Сын Севера в стране железной
Живет с свободою сам друг,
И царь ему — отец любезный.
Но ты идешь: друзья! вперед!
Гремите звучными щитами,
Сверкайте светлыми мечами
И пойте древний гимн побед!
Герои в старости маститой,
Делами, саном знаменитой!
Ведите юнош славы в храм!
Достойный алтарей служитель!
Кури священный фимиам;
Молись… Росс будет победитель!
О тени древних сограждан!
В селеньях горних вы покойны:
Мы славы вашея достойны;
Обет сердечный нами дан
Служить примером для потомства;
Не знают россы вероломства
И клятву чести сохранят:
Да будет мир тому свидетель!
За галла весь ужасный ад —
За нас же бог и Добродетель!
Раздался гром из жерл медяных,
По стогнам льется шумный клик;
„Велик наш Царь меж глав венчанных!
„Победа!—Руский Бог велик?
„Возвысил рог он нашей славы;
„Потрясшей целый мир державы
„Сломил кичливый, дерзкий рог.
„Победа!—Александр десницу
„Вознес,—и Галлов зрит столицу
„Простерту как рабу у ног.“
О радость! о восторг сердечный!
И слава нашему Царю!
Титана в стыд облек Он вечный,
Последню тмит его зарю, —
Кого страшилася вселенна,
С престола, буйством вознесенна
Низверг Он,—изверга,—стремглав,
Крамолу поразил строптиву,
И мирную вознесь оливу
К спасенью всех земных держав.
Средь страха и среди сомненья
Пав к Александровым стопам,
Ждала столица Галлов мщенья
За бедства нанесенны нам;
Но в Немь зрят милость воплощенну,
К прощенью, к жалости склоненну,
Покорством пленницы своей;
Зрять руку, в бранну непогоду,
От давних, тяжких уз свободу
Дарующу с пощадой ей.
Примера доблести толикой
Не зрел в веках прошедших свет:
Великаго Царя—великой
Душе не лестен лавр побед:
Перуномь Он сразил Антея,
Но кровь и сопостат жалея,
Простер к ним мидующу длань,
О кротости всемощна сила!
Без битв она врагов пленила,
И их любви приемлет дань.
Не для победы Он кровавой,
Не для стяжанья лавров тек:
Гнушаясь громкой, бранной славой,
Он на престоле—человек. —
От буйств покров—Его порфира:
Не хочет покорять Он мира,
Но мир завоевать хотел;
Хотел, чтобы по всей вселенной,
Гордыней наглой потрясенной,
Подобно крину он процвел.
Орел полнощный! возносися,
Ликуй победоносный Росс!
Отцем твоим—Царем гордися:
Светящий миру Он колосс.
Низринуты возставит троны,
Преобразит на радость стоны,
Изгладит бедств народных след.—
На путь добра привесть злодеев
Ему приятней всех трофеев,
И плод достойнейший—побед!
Капнист.
Xор (*).
Непобедима ваша слава,
Царица благодатных гор!
Красуйся Фебова Держава!
Ликуй священных Муз собор!
Древа и камни хладны
Великому во след!
Парнасский ключь отрадный,
Преми хвалой побед!
Ты, вечной лавр, склонись
К Нему своей главою!
Мирт юный, сам собою
В венец Его вплетись!
Се Он против Тифона,
Против врага наук,
Святыни и закона
Напрягнул таки лук!
Се! доблий, светозарный
По радужным зыбям,
Вождь сил высокопарный —
Несет конец войнам!
Гром, брани непогоды
Впреди парят; вкруг дымь!
Вся суша, небо, воды —
Вселенная за Ним!
Как?—сей дракон, стрелою Феба
; Сраженный к счастию людей,
Вновь оживлен противу Неба
Преступной—матерью землей?
Как?—снова он дерзает
Разверсть сожженный громом зев?
И изможденный обвивает
Узлами трон Царев?
Куда геенны порожденье?
Отколе в мирныя места.
Тебя влечет ожесточенье?
Кто отпер адовы врата?
Кто отпер извергу?—Бог мести!
На миг с злодея узы снял,
Чтоб Фурий полк на поле чести
Его для казни низкой гнал,
Да Феб вселенныя пред взором,
В урок народов и веков,
Последних, грозных кар дозором
Ее избавит от оков!
Безумной! чем ты, чем ты льстился?
Против кого твой злый совет?
Смотри: ты в ранах истощился,
Ты тьма? возставшая на свет?
Смотри; едва ты собрал члены,
Едва ты движешься в пыли!
За Аполлоном в грозны стены
Стеснясь, грядут Цари земли!
Здесь бурей брани удравляет
Он в гневе праведном своем
В Отчизне храмы обновляет,
Твоим пожранные огнем!
Дыханьем ада попаленный,
Се паки град Его цветет,
И лесом лавров осененный,
Он сам себя не узнает!
Непобедима ваша слава,
Царицы благодатных гор!
Красуйся Фебова Держава!
Ликуй священных Муз собор!
Древа и камни хладны
Великому во след!
Парнасский ключь отрадный,
Греми хвалой побед!
Мрзлкв.
(*) Петый в Московском Университете в день торжественнаго Собрания, 2 го Июля.
ИЗ ЧАЙЛД-ГАРОЛЬДА.
К морю.
Ах! если бы я мог от смертных отложиться,
И с добрым Гением в пустне дни вести;
Делить досуги с ним, душою с ним сдружиться,
И к ближним ненавист от сердца отвести!
Там страсти бурныя и суеты мирския
Не волновали бы моих забытых дней.
Ужель не властна ты, державная стихия!
Ты, породившая восторг в груди моей,
Переселить меня в заветный край желаний?
Иль обольщен мечтой, я всуе созидал
Приюты тайные, места очарований,
И Гениями их по воле населял?
Ах! ежели они в сем мире обитают,
То к кругу своему нас редко приобщают!
Отрадны для меня дремучия дубравы,
Картины дикия прибрежия морей;
Есть с берегом морским беседы величавы,
Утехи тайныя—в мелодии зыбей.
Я ближняго люблю,—природа мне милее,
Душой сливаюсь с ней; забыв чем ныне я,
И чем был некогда, я чувствую живее
Все то, что выразить и скрыть вполне нельзя.
Клуби, волнуй, пучина-море!
Хребты лазоревых зыбей!
Пусть тщетно на твоем просторе
Текут станицы кораблей.
Рука губителя покрыла
Грядой развалин сонм земель:
Но вод твоих не возмутила,
Ты тот же, Океан! досель.
На зыбкой влаге всех крушений
Ты был виновником один:
Нет и следа опустошеиий
Рук смертных средь твоих пучин.
Тееь человека чуть мелькает
И зыблется твоей волной,
Когда он в бездне утопает
Подобно капле дождевой,
Там без могилы, не обвитый
И саваном, лежит забытый.
Его следы среди зыбей
Без впечатленья исчезають;
И степи влажныя морей
Под власть его не подпадают…..
Воспрянеть в гневе; и его
Далече от себя отринешь;
Иль дерзновеннаго ниринешь
С пренебрежением на дно.
Взыграешь ли?—и с волн на волны
Его мчишь с пеной к облакам,
Потом, бросаешь, силы полный,
Трепещущаго к берегам,
Где пристань, цель его желаний,
Ему видна, его манит!
И после страшных истязаний,
Там—посинелый труп лежит.
Ряд мощных кораблей, как стая
Китов огромных на волнах,
Несется, громом поражая
Цветущи грады на брегах.
Народам возвещает горе,
И цепи на владык несет:
Но для твоих порывов море!
Игралище—несметный флот!
Его в обломки раздробляешь,
И с пеной белой зарываешь
На век в пучину горьких вод:
Так Трафальгара и Армады
Исчезли грозныя громады.
Твоя прибрежия—Державы,
Их изменнл полет времян;
Твои же бездны величавы
Не изменились, Океан!
Где Греция, где Рим цветущий,
Ассирия и Карѳаген?
В дни воли сих держав могучих,
И позже, как в позорный плен
Оне вдались, забыв дни славы,
Ты омывал их рубежи!
Судьбою роковой—державы
В пустыни преобращены!
Но ты, в теченьи, тихом, бурном,
Все тот же, мощный исполин!
И на челе твоем лазурном
Века не провели морщин.
Каким ты был в день мирозданья,
Таков и есть …..
Ты зеркалом Творцу вселенной
Сияешь, Океан! средь бурь.
В спокойном лоне, разяренный,
Светла-ль, мрачна-ль твоя лазурь,
Оковы льдяныя носящий,
Под знойвым небом ли, кипящий,
Всегда могуч, неизмерим;
Ты образ вечности являешь,
Престолом Божества сияешь;
Течешь, один, неодолим.
В. Б-ский.
Что слышим мы!.. Какая страшна весть
По Петербургским стогнам мчится?..
Неверится!.. И страшно произнесть!..
Нет слов в устах!.. Слеза из глаз струится.
Ужель, о, Русские, лишились мы Его,
Премудраго Властителя Отчизны?
Свершилося!… Да, с Ним лишились мы всего,
Свидетели—плачевной тризны!..
Печально колокол уже в церквах звучит
И ѳимиам паникадил куpится,
Народ уж там и в неньи панихид
Душа его горе стремится:
Все молятся, увы, за упокой
Монарха Руси Николая,
Да Царь наследит наш земной
Царя Небеснаго наследье—лоно рая.
И память вечную печально клир гремит
И с ним народ к Творцу взывает:
Да Царь небес Монарха ублажит
И память вечну повторяете.
Да, братья Русские, свершилось, нет Его!..
Он отлетел от нас и чтожь, в какое время?
Как нужен родине он более всего,
Чтоб сокрушить врагов России племя,
Чтоб замыслы их все и козни подавить
И снова Русь на век прославить…
Но нет, друзья, о нет не может быть,
Чтоб Он нас мог в беде оставить!
Да, об России Он всечастно помышлял,
Он помышлял об ней ежеминутно,
Он весь Свой ум для ней на благо посвящал
Во все ея минуты трудны.
Как мудрый Царь ея, как Руси добрый Сын
Он прилагал об ней все попеченья
И, дальновидный Исполин,
Он проникал все вражьи покушенья!
При нем всегда Святая Русь была
"Оплотом вековыя славы
И видели Его могучия дела
Все Европейския державы.
И ныне вот—кичливый, дерзкий враг
Англо-Француз притек к нам и трепещет,
Его обял давно здесь страх
Над ним давно штык русский блещет.
Увидел враг, но поздно, что его
Постигнут здесь все бедствия кровавы
И стыд один и больше ничего
Найдут здесь ли? возставшия державы.
Вот как при нем весь думал наш народ,
Наделся на силу Николая…
Что нам враги?.. твердили мы и вот
Что наша жизнь, что суета мирская?
Его уж нет! Мы снова повторим,
Но он,—Он нам Детей оставил
И каждый Сын Его Россиею любим
И каждый Сын Его для ней Себя прославил
Великий Александр и храбрый Константин
И Николай—Ему же соименный,
И Михаил четвертый Сын
Вот, вот гроза иноплеменных!
Что с ними нам коварный дерзкий враг,
Враг безрасчетливо-надменный,
Его полки размечем мы как прах,
Сотрем с лица земли вселенной!..
Не радуйся ж, утрате сей, Союз.
Она горька, чувствительна для Русских, —
Тем более воспрянет наша Русь
Против полков англо-французских.
Мы к родине любовию горя,
На век расторгнем ваши сети…
Над нами тень парит покойнаго Царя
А с нами—все Его Державны Дети!
Дмитрий Аксеновский.
Смерть всему конец!—вещали;
Нет за гробом ничего.
Жизни сомкнуты; скрижали.
Век напрасно мы страдали:
Жил наш дух—и нет его.
Слезы радости, печали
Мы напрасно проливали —
Нет за гробом ничего.
Нет поэзии, нет славы:
Безотчетно зло, добро…
Все—пустыя лишь забавы;
Нам надеяться нет права —
Брось, поэт, твое перо.
Сны, мечты твои—отрава.
Случай—жизни всей, держава.
Брось, поэт, твое перо.
Вдохновения порывы,
Сердца жар, восторг души,
Тайных песней переливы!..
Все обманчиво, все лживо —
Лучше вовсе не пиши.
Жить нам нужно торопливо.
Коль за гробом мы, не живы,
Лучше вовсе не пиши.
Добродетели нет цели:
Где же истину найти?
Все идут от колыбели
По истертому пути.
Гроб есть цель—в земле истлели, —
Песнь печальную, пропели!…
Где же истину найти!..
Смерть всему конец—земному;.
Но за гробом—новый мир.
Здесь я беден, слаб и сир;
Но туда, к родному дому,
Я пойду на отчий пир.
Не напрасны слезы, муки:
Дух наш вечен, гений жив;
Будут славить наши внуки
Вдохновения порыв, _
Лиры сладостные звуки,
Светлой; песни перелив…..
Отблеск мира вечной славы,
О Поэзия—ты свет!..
Есть, поверь мне, о Поэт,
Под тенистою дубравой,
Есть отрадный, истый, правый,
Неизгладимый завет,
Есть востока золотистый,
Благотворно теплый луч;
Двери рая, жизни чистой,
Драгоценный он нам ключ.
Есть поверь мне, край незримый,
Есть блаженная страна,…
Где наш дух, неуловимый,
Пробуждается от сна,
Где не знает он преграды,
Где все радость и весна,
Где венец,—венец награды,
Сердцу—мир и тишина.
Там поэт, здесь безнадежный,
Свой откроет идеал.
Мрачный здесь, в тоске мятежной.
Он изгнанником страдал.
Добродетели значенье
Он постигнет в полноте:
Было здесь к добру влеченье,
Там добро—на высоте.
Светозарна в горнем мире
Дивных песней сторона…
Льется там по звучной лире,
Свежей радости полна,
Всей гармонии волна…
Там, в сияющем эфире,
Бедный в хубище—в порфире, —
Справедливость отдана.
Угнетенным есть свобода
И недужному—цвет сил.
Что до знатности? до рода?
До богатства?—Суд решил:
Всех равняет прах могил.
Важно то лишь, кто как жил.
Там любви неодолимой
Пламя чистое горит.
Голос нежный говорит:
"Приходи,, народ любимый,
«Время тяжкое сниму.»
Кроток я, смирен душою,
"Ваши слезы я пойму,
"Вас любовью обойму;
"Иго легкое, благое
«Дам народу моему».
Кто же ты? твой голос мира.
И святой любови полн.
Кто же ты? народов мира
Пред тобой громада волн…
Ты—Судья, равно доступный;
И владыкам, и рабам;
Неизменный, неподкупный,
Ты один—судья всем нам.
Наша жизнь ты—наша слава;
Наш предел ты—наш конец;
Сердца нашего держава,
Духа нашего венец.
Струн коснулся чудный трепет:
Мудрость вечную пою,
Песнь моя—младенца лепет.
Лучше лиру разобью…
Вижу Истину мою.
Ваш Ратник.
В стране, где я забыл мирские наслажденья,
Где улыбается мне дева песнопенья,
Где немец поселил свой просвещенный вкус,
Где поп и государь не оковали муз;
Где вовсе не видать позора чести русской,
Где доктор и студент обедают закуской,
Желудок приучив за книгами говеть;
Где часто, не любя всегда благоговеть
Перед законами железа и державы,
Младый воспитанник науки и забавы,
Бродя в ночной тиши, торжественно поет
И вольность и покой, которыми живет, -
Ты первый подал мне приятельскую руку,
Внимал моих стихов студенческому звуку,
Делил со мной мечты надежды золотой
И в просвещении мне был пример живой.
Ты удивил меня: ты и богат и знатен,
А вовсе не дурак, не подл и не развратен!
Порода — первый чин в отечестве твоем —
Тебе позволила б остаться и глупцом:
Она дала тебе вельможеское право
По-царски век прожить, не занимаясь славой,
На лоне роскоши для одного себя;
Или, занятия державных полюбя,
Стеснивши юный стан ливреею тирана,
Ходить и действовать по звуку барабана,
И мыслить, как велит, рассудка не спросясь,
Иль невеликий царь или великий князь,
Которым у людей отеческого края
По сердцу лишь ружье да голова пустая.
Ты мог бы, с двадцать лет помучивши солдат,
Блистать и мишурой воинственных наград,
И, даже азбуки не зная просвещенья,
Потом принять бразды верховного правленья,
Которых на Руси, как почтовых коней,
Скорее тем дают, кто чаще бьет людей,
Но ты, не веруя неправедному праву,
Очами не раба взираешь на державу,
Ты мыслишь, что одни б достоинства должны
Давать не только скиптр, но самые чины,
Что некогда наук животворящий гений —
Отец народных благ и царских огорчений —
Поставит, разумом обезоружив трон,
Под наши небеса свой истинный закон…
Мы вместе, милый мой, о родине судили,
Царя и русское правительство бранили, -
И дни веселые мелькали предо мной.
Но вот — тебя судьба зовет на путь иной,
И скоро будут мне, в тиши уединенья,
Отрадою одни былые наслажденья.
Дай руку! Да тебе на поприще сует
Не встретится удар обыкновенных бед!
А я — останусь здесь, и в тишине свободной
Научится летать мой гений благородной,
Научится богов высоким языком
Презрительно шутить над знатью и царем:
Не уважающий дурачеств и в короне,
Он, верно, их найдет близ трона и на троне!
Пускай пугливого тиранства приговор
Готовит мне в удел изгнания позор
За смелые стихи, внушенные поэту
Делами низкими и вредными полсвету —
Я не унижуся нерабскою душой
Перед могущею — но глупою рукой.
Служитель алтарей богини вдохновенья
Умеет презирать неправые гоненья, -
И все усилия ценсуры и попов
Не сильны истребить возвышенных стихов.
Прошли те времена, как верила Россия,
Что головы царей не могут быть пустые.
И будто создала благая дань творца
Народа тысячи — для одного глупца;
У нас свободный ум, у нас другие нравы:
Поэзия не льстит правительству без славы;
Для нас закон царя — не есть закон судьбы,
Прошли те времена — и мы уж не рабы!
Возыграйте, струны лиры;
Возбуждает Феб от сна.
Вейте, тихие зефиры;
Возвращается весна:
День предшествует огромный,
Оживляя воздух томный,
Флора, царству твоему.
Как тебе, богиня, крины,
Так дела Екатерины
Счастье Северу всему.
Ты в сей день, императрица,
Зрела в первый раз на свет,
И всевышняя десница
Орошала райский цвет;
Злоба челюсти терзала,
Как судьбина отверзала
Двери во Фортуны храм;
Растворились двери пышны,
В небе восклицанья слышны:
«Россы, дар сей бог дал вам!»
Бог пречудно помогает
Нам во злейши времена
И с отчаянных слагает
Возложенны бремена;
Тако, бурю ненавидя,
Мореплаватель, увидя
Пристань и покойный брег,
Сколько в море он тоскует,
Столько в пристани ликует,
Окончав опасный бег.
Разум мой восторжен ныне,
Любопытствие пленя:
В сердце зря Екатерине,
Извещает он меня,
Что она на троне мыслит,
Как часы владенья числит,
Жертвуя своей судьбе.
Душу зря необычайну,
Я сию, Россия, тайну
Открываю днесь тебе.
Мыслит так о славе трона:
«Мне обширная страна
К исправлению закона
От небес поручена.
Я во дни моей державы
Не ищу иной забавы,
Кроме счастия людей.
Все, что можно, в них исправлю,
Пользу им и честь оставлю
Диадиме я своей.
Океана ветром волны
Взносятся превыше гор;
Мысли, общей пользы полны, —
Нашей высоты подпор;
Скипетр — дело невелико,
Если оного владыко
Благом ставит только блеск;
Царско имя устрашает:
Коль оно не утешает —
Тщетен и народный плеск.
Мне сие в трудах отрада,
Сей хочу я плеск примать,
Что в России все мне чада,
Что в России всем я мать.
О мои любезны дети!
То ласкает мя владети:
Все вы любите меня;
В чем вам польза, то мне славно;
Вас и я люблю вам равно,
Должность матери храня».
Се, что сердце в ней находит,
В утро, в вечер, в день и в ночь
На минуту не отходит
Мысль от ней такая прочь.
В нашем ты внемли ответе:
Для тебя мы жить на свете,
Для тебя умреть хотим.
За свою мы мать любезну,
В пламень, в пропасти и в бездну,
Яко Курций, полетим.
Ты, Россия, побеждала
Неприятелей своих,
Тверды грады осаждала,
Претворяя в пепел их.
Кровь тогда лилась реками,
Дым казался облаками,
Воздух выл, и трясся понт,
Стрелы Зевсовы летали,
Молнии во мгле блистали,
Колебался горизонт.
Соответствуй общей доле,
Сонм достойнейших людей,
И монаршей мудрой воле
К наставлению судей,
О сладчайше упованье,
Соверши скоряй желанье
Наших алчущих сердец:
Украси сию державу,
Вознеси богини славу
Выше солнца наконец!
В Тебе надежду полагаю,
Всесильный Господи, всегда,
К Тебе и ныне прибегаю,
Да ввек спасуся от студа.
Святою правдою Твоею
Избавь меня от злобных рук,
Склонись молитвою моею
И сокруши коварных лук.
Поборник мне и Бог мой буди
Против стремящихся врагов,
И бренной сей и тленной груди
Стена, защита и покров.
Спаси меня от грешных власти
И преступивших Твой закон,
Не дай мне в челюсти их впасти,
Зияющи со всех сторон.
В терпении моем, Зиждитель,
Ты был от самых юных дней
Помощник мой и Покровитель,
Пристанище души моей.
От чрева матерня Тобою
И от утробы укреплен,
Тебя превозношу хвалою,
Усердием к Тебе возжжен.
Враги мои чудясь смеются,
Что я кругом обят бедой,
Однако мысли не мятутся,
Когда Господь Заступник мой.
Превозносить Твою державу
И воспевать на всякой час
Великолепие и славу
От уст да устремится глас.
Во время старости глубокой,
О Боже мой, не отступи,
Но крепкой мышцей и высокой
Увядши члены укрепи.
Враги, которые всечасно
Погибели моей хотят,
Уже о мне единогласно
Между собою говорят:
«Погоним; Бог его оставил;
Кого он может преклонить,
От нас бы кто его избавил?
Теперь пора его губить».
О Боже мой, не удалися,
Покрой меня рукой Своей
И помощь ниспослать потщися
Обятой злом душе моей.
Да в вечном сраме погрузятся
Которые мне ищут зла.
Да на главу их обратятся
Коварства, плевы и хула.
Надежду крепку несомненно
В Тебе едином положу
И, прославляя беспременно,
В псалмах и песнях возглашу.
От уст моих распространится
О истине Твоей хвала,
Благодеяний слух промчится
Тобой мне бывших без числа.
Твою я крепость, Вседержитель,
Повсюду стану прославлять;
И что Ты мой был покровитель,
Вовеки буду поминать.
Тобою, Боже, я наставлен
Хвалить Тебя от юных лет,
И ныне буди препрославлен
Чрез весь Тобой созданный свет.
Доколе дряхлость обращаться
Не возбранит моим устам,
Твоя в них крепость прославляться
Грядущим будет всем родам.
Твоя держава возвестится
И правда мною до небес.
О Боже, кто Тебе сравнится
Великим множеством чудес?
Ты к пропасти меня поставил,
Чтоб я свою погибель зрел;
Но скоро, обратясь, избавил
И от глубоких бездн возвел.
Щедроту Ты Свою прославил,
Меня утешить восхотел,
И скоро, обратясь, избавил
И от глубоких бездн возвел.
Среди народа велегласно
Поведаю хвалу Твою
И на струнах моих всечастно
Твои щедроты воспою.
Уста мои возвеселятся,
Когда возвышу голос мой,
И купно чувства насладятся
Души, спасенныя Тобой.
Еще язык мой поучится
Твои хвалити правоты,
Коварных сила постыдится,
Которы ищут мне беды.
Великий Карл, прости! — Великий, незабвенный,
Не сим бы голосом тревожить эти стены —
И твой бессмертный прах смущать, о исполин,
Жужжанием страстей, живущих миг один!
Сей европейский мир, руки твоей созданье,
Как он велик, сей мир! Какое обладанье!..
С двумя избранными вождями над собой —
И весь багрянородный сонм — под их стопой!..
Все прочие державы, власти и владенья —
Дары наследия, случайности рожденья, —
Но папу, кесаря сам Бог земле дает,
И Промысл через них нас случаем блюдет.
Так соглашает он устройство и свободу!
Вы все, позорищем служащие народу,
Вы, курфюрсты, вы, кардиналы, сейм, синклит,
Вы все ничто! Господь решит, Господь велит!..
Родись в народе мысль, зачатая веками,
Сперва растет в тени и шевелит сердцами —
Вдруг воплотилася и увлекла народ!..
Князья куют ей цепь и зажимают рот,
Но день ее настал, — и смело, величаво
Она вступила в сейм, явилась средь конклава,
И, с скипетром в руках иль митрой на челе,
Пригнула все главы венчанные к земле…
Так папа с кесарем всесильны — все земное
Лишь ими и чрез них. Так таинство живое
Явило небо их земле, — и целый мир —
Народы и цари — им отдан был на пир!..
Их воля строит мир и зданье замыкает,
Творит и рушит. — Сей решит, тот рассекает.
Сей Истина, тот Сила — в них самих
Верховный их закон, другого нет для них!..
Когда из алтаря они исходят оба —
Тот в пурпуре, а сей в одежде белой гроба,
Мир, цепенея, зрит в сиянье торжества
Сию чету, сии две полы божества!..
И быть одним из них, одним! О, посрамленье
Не быть им!.. и в груди питать сие стремленье!
О, как, как счастлив был почивший в сем гробу
Герой! Какую Бог послал ему судьбу!
Какой удел! и что ж? Его сия могила.
Так вот куда идет — увы! — все то, что было
Законодатель, вождь, правитель и герой,
Гигант, все времена превысивший главой,
Как тот, кто в жизни был Европы всей владыкой,
Чье титло было кесарь, имя Карл Великий,
Из славимых имен славнейшее поднесь,
Велик — велик, как мир, — а все вместилось здесь!
Ищи ж владычества и взвесь пригоршни пыли
Того, кто все имел, чью власть как Божью чтили.
Наполни грохотом всю землю, строй, возвысь
Свой столп до облаков, все выше, высь на высь —
Хотя б бессмертных звезд твоя коснулась слава,
Но вот ее предел!.. О царство, о держава,
О, что вы? все равно — не власти ль жажду я?
Мне тайный глас сулит: твоя она — моя —
О, если бы моя! Свершится ль предвещанье
Стоять на высоте и замыкать созданье,
На высоте — один — меж небом и землей
И видеть целый мир в уступах под собой:
Сперва цари, потом — на степенях различных —
Старейшины домов удельных и владычных,
Там доги, герцоги, церковные князья,
Там рыцарских чинов священная семья,
Там духовенство, рать, — а там, в дали туманной,
На самом дне — народ, несчетный, неустанный,
Пучина, вал морской, терзающий свой брег,
Стозвучный гул, крик, вопль, порою горький смех,
Таинственная жизнь, бессмертное движенье,
Где, что ни брось во глубь, и все они в движенье —
Зерцало грозное для совести царей
Жерло, где гибнет трон, всплывает мавзолей!
О, сколько тайн для нас в твоих пределах темных!
О, сколько царств на дне — как остовы огромных
Судов, свободную теснивших глубину,
Но ты дохнул на них — и груз пошел ко дну!
И мой весь этот мир, и я схвачу без страха
Мироправленья жезл! Кто я? Исчадье праха!
В далеки в высоте пределы
Я дерзостно мой дух вознес;
Куда влететь не могут стрелы,
Я зрю себя в краях небес.
Я слышу ангелов просящих
И тако к вышнему гласящих:
«Правитель естества! Внемли,
Исторгни скипетр оттомана!
Достойна такового сана
Екатерина на земли».
Екатерина! Пред тобою
Пошлет архистратига бог.
Твоею счастливой судьбою
Воздымется Палеолог.
Тогда Византия взыграет,
Что грек оковы попирает
И изгнана Агарь из врат.
Романия, скорбя, не дремлет,
Главу восточный Рим подемлет.
Европа видит новых чад.
Преклонят пред тобой колена
Страны, где сад небесный был,
И, игом утесненный плена,
Восплещет радостию Нил.
А весть быстрее аквилона
До стен досяжет Вавилона,
Подвигнет волны Инда страх.
Мы именем Семирамиды
Рассыплем пышны пирамиды.
Каир развеем, яко прах.
Разверзлось огненное море,
Дрожит земля, и стонет твердь,
В полках срацинских страх и горе,
Кипяща ярость, казнь и смерть.
Минерва росска громы мещет,
Стамбул во ужасе трепещет,
Трясутся нивы и луга.
От горизонта раздраженна,
От неба жарко разозжженна,
Вал сохнет, тлеют берега.
Не сферу ль буря разрывает,
Иль огненный спустился понт?
В дыму Днестр очи закрывает,
Горящий видя горизонт?
Не ад ли в оной скорби стонет,
Не род ли смертных паки тонет,
Не разрушается ли свет?
В густой и освещенной ночи
Возводит Днестр на небо очи
И тако к солнцу вопиет:
«Пошли, о солнце, мне отраду,
Не дай мне зреть последних дней!
Или ты паки горду чаду
Вручило пламенных коней?»
— «Молчи! — ему вещает слава.
Не гордая разит держава.
А то участье не твое;
Не злоба естеством играет,
Но злобу истина карает,
Восставшу нагло на нее».
Хотин опустошает домы,
И в степи жители бегут.
Зря молнии и слыша громы,
Живот единый берегут,
Но слава им с кровава бою
Гласит российскою трубою:
«Ты тщетно кроешься, народ!
Екатерина гнев подвигнет,
Ея рука тебя достигнет
И в бездне Ахеронских вод».
Россия наглу презирает
Твою державу, оттоман,
И тако Порту попирает,
Как Пико гордый океан.
Гора от молнии спасенна
И выше облак вознесенна,
Спокойно видя под собой
Воюющего с ней Эола
И внемля шумы грозна дола,
Пренебрегает ветров бой.
Великого земель округа,
Которым пышен весь Восток,
Брега с Египтом жарка Юга
И струй Евфратовых поток
Мечем российским сокрушатся,
Селенья их опустошатся.
Мой слава повторяет глас:
«Где зрятся днесь высоки башни,
Там будет лес, луга и пашни,
Плен, смерть оттоль исторгнут вас!»
Хотя ты в ярости злей ада
Стремишься против нас, Стамбул,
Хотя бы из обширна града
На россов ты геенной дул,
Попрем ток вод, дубравы, камень,
Пройдем сквозь пыль, сквозь дым и пламень.
Услышится твой вопль и стон,
Тогда раскаешься, но поздно;
Уже настало время грозно,
Трясется оттоманов трон.
И се Молдавские долины,
Лес, горы и потоки вод
Под областью Екатерины.
Славенский к ней бежит народ,
К Неве Европа взоры мещет,
На троне Мустафа скрежещет,
И Порта гордая дрожит;
Низвержется султан со трона,
Увидим нова фараона:
Он морем в Азию бежит.
России император новый!
На троне будь благословен.
Сердца пылать тобой готовы;
Надеждой дух наш оживлен.
Так милыя весны явленье
С собой приносит нам забвенье
Всех мрачных ужасов зимы;
Сердца с Природой расцветают
И плод во цвете предвкушают.
Весна у нас, с тобою мы!
Как ангел божий ты сияешь
И благостью и красотой
И с первым словом обещаешь
Екатеринин век златой,
Дни счастия, веселья, славы,
Когда премудрые уставы
Внутри хранили наш покой,
А вне Россию прославляли;
Граждане мирно засыпали,
И гражданин же был герой.
Когда монаршими устами
Вещала милость к нам одна
И правила людей сердцами;
Когда и самая вина
Нередко ею отпускалась,
И власть монаршая казалась
Нам властию любви одной.
Какое сердцу услажденье
Иметь к царям повиновенье
Из благодарности святой!
Се твой обет, о царь державный,
Сильнейший из владык земных!
Ах! Россы верностию славны,
И венценосец свят для них.
Любимый и любви достойный,
На троне отческом спокойны
Бреги ты громы для врагов,
Рази единое злодейство;
Россия есть твое семейство:
Среди нас ты среди сынов.
Воспитанник Екатерины!
Тебя господь России дал.
Ты урну нашея судьбины
Для дел великих восприял:
Еще их много в ней хранится,
И дух мой сладко веселится,
Предвидя их блестящий ряд!
Сколь жребий твой, монарх, отличен!
Предел добра неограничен;
Ты можешь всё — еще ты млад!
Уже воинской нашей славы
Исполнен весь обширный свет;
Пред нами падали державы;
Екатерининых побед
Венки и лавры не увянут;
Потомство, веки не престанут
Ее героев величать:
Румянцева искусным, славным,
Суворова — себе лишь равным;
Сражаться было им — карать.
Давно ль еще, о незабвенный
Суворов! с горстию своих
На Альпы Марсом вознесенный,
Бросал ты гром с вершины их,
Который, в безднах раздаваясь
И горным эхом повторяясь,
Гигантов дерзостных разил?
Ты богом ужаса являлся!..
Тебе мир низким показался,
И ты на небо воспарил.
Монарх! довольно лавров славы,
Довольно ужасов войны!
Бразды Российския державы
Тебе для счастья вручены.
Ты будешь гением покоя;
В тебе увидим мы героя
Дел мирных, правоты святой.
Возьми не меч — весы Фемиды,
И бедный, не страшась обиды,
Найдешь без злата век златой.
Когда не все законы ясны,
Ты нам их разум изъяснишь;
Когда же в смысле несогласны,
Ты их премудро согласишь.
Закон быть должен как зерцало,
Где б солнце истины сияло
Без всяких мрачных облаков.
Велик, как бог, законодатель;
Он мирных обществ основатель
И благодетель всех веков.
Монарх! еще другия славы
Достоин твой пресветлый трон:
Да царствуют благие нравы!
Пример двора для нас закон.
Разврат, стыдом запечатленный,
В чертогах у царя презренный,
Бывает нравов торжеством;
Царю придворный угождая
И добродетель обожая,
Для всех послужит образцом.
Есть род людей, царю опасный:
Их речи как идийский мед,
Улыбки милы и прекрасны;
По виду — их добрее нет;
Они всегда хвалить готовы;
Всегда хвалы их тонки, новы:
Им имя — хитрые льстецы;
Снаружи ангелам подобны,
Но в сердце ядовиты, злобны
И в кознях адских мудрецы.
Они отечества не знают;
Они не любят и царей,
Но быть любимцами желают;
Корысть их бог: лишь служат ей.
Им доступ к трону заградится;
Твой слух вовек не обольстится
Коварной, ложной их хвалой.
Ты будешь окружен друзьями,
России лучшими сынами;
Отечество одно с тобой.
Довольно патриотов верных,
Готовых жизнь ему отдать,
Друзей добра нелицемерных,
Могущих истину сказать!
У нас Пожарские сияли,
И Долгорукие дерзали
Петру от сердца говорить;
Великий соглашался с ними
И звал их братьями своими.
Монарх! Ты будешь нас любить!
Ты будешь солнцем просвещенья —
Наукой счастлив человек, —
И блеском твоего правленья
Осыпан будет новый век.
Се музы, к трону приступая
И черный креп с себя снимая,
Твоей улыбки милой ждут!
Они сердца людей смягчают,
Они жизнь нашу услаждают
И доброго царя поют!
Уже не за горой тот день, когда наш Царь
Предстанет, как жених России, пред алтарь
И сочетает с ней судьбу свою и славу,
И даст Творцу обет блюсти свою державу
И царствовать на страх ее врагам,
На радость доблести, на помощь беднякам,
На то, чтоб быть грозой неправды и стяжанья…
День, вожделенный день, уже не за горой…
Все озабочены счастливой суетой,
Я тоже, и — пишу к вам братское посланье:
Молитесь, торгаши, чтоб Царь Царей с небес
Благословил Его и ваше достоянье…
Чтоб не попутал вас корысти хитрый бес,
Чтоб вы в священный день народного восторга
Забыли навсегда безбожный лозунг торга
— «Драть с мертвых и живых»… Чтоб ради торжества Вы доказали нам, что честное служенье
Царю, Отечеству… и самоотверженье
Для вас не суть одни слова, слова, слова,—
Что христиане вы, что Русь должна вам верить,
Что неспособны вы открыто лицемерить,
Что общей радости в стенах родной Москвы
Всечасно отравлять не захотите вы
Своекорыстия постыдным побужденьем;
Что вы не станете с злорадным ухищреньем
Во имя праздников карман свой набивать,
Иль, всех прижав к стене, неправедной и ложной
Наживою, в Москве голодных распложать
И с бедняков тянуть такую дань, которой
Татарская орда и та бы не взяла.
Нет, вы не будете виновниками зла
В те дни, когда душа для радости открыта
И всяческая ложь должна быть позабыта.—
Не верю толкам я газетного пера…
Не верю и молве, пока еще московской.
Нет, вы народ далеко не таковский,
Чтоб только выгоде одной кричать: ура!
Уже не за горой тот день, когда наш Царь
Предстанет, как жених России, пред алтарь
И сочетает с ней судьбу свою и славу,
И даст Творцу обет блюсти свою державу
И царствовать на страх ее врагам,
На радость доблести, на помощь беднякам,
На то, чтоб быть грозой неправды и стяжанья…
День, вожделенный день, уже не за горой…
Все озабочены счастливой суетой,
Я тоже, и — пишу к вам братское посланье:
Молитесь, торгаши, чтоб Царь Царей с небес
Благословил Его и ваше достоянье…
Чтоб не попутал вас корысти хитрый бес,
Чтоб вы в священный день народного восторга
Забыли навсегда безбожный лозунг торга
— «Драть с мертвых и живых»… Чтоб ради торжества
Вы доказали нам, что честное служенье
Царю, Отечеству… и самоотверженье
Для вас не суть одни слова, слова, слова,—
Что христиане вы, что Русь должна вам верить,
Что неспособны вы открыто лицемерить,
Что общей радости в стенах родной Москвы
Всечасно отравлять не захотите вы
Своекорыстия постыдным побужденьем;
Что вы не станете с злорадным ухищреньем
Во имя праздников карман свой набивать,
Иль, всех прижав к стене, неправедной и ложной
Наживою, в Москве голодных распложать
И с бедняков тянуть такую дань, которой
Татарская орда и та бы не взяла.
Нет, вы не будете виновниками зла
В те дни, когда душа для радости открыта
И всяческая ложь должна быть позабыта.—
Не верю толкам я газетного пера…
Не верю и молве, пока еще московской.
Нет, вы народ далеко не таковский,
Чтоб только выгоде одной кричать: ура!
Се день плачевный возвратился;
Пролей вновь токи слез, о росс!
В сей день внезапно сокрушился
Величественный твой колосс,
Вознесший скипетр твой, державу,
Наследную от предков славу
Поверх чела всех царств земных.
Полвека он, как фар, сияя,
Стоял, всю полночь озаряя,
Но пал, — погас в единый миг.
Стекайтесь, россы! и воззрите
На тлен сиявшего венца.
Печали мраком осените
Унылы, скорбные сердца;
И падши на ступень гробницы,
Омойте слез ручьем зеницы.
Теперь сих слез, похвал сих дар
Уж не почтется данью лести:
Признательность к бездушной персти
Явит лишь душ усердный жар.
Воспомним днесь Екатерины
Бессмертны, доблестны дела.
Их слава вечности пучины
Как молний рассечет стрела.
Любви, трудов ее предметы
Усердьем пламенным согреты,
Возможем ли мы их забыть?
Потомство поздно не забудет,
Но успевать чуть мыслью будет
Вслед громких подвигов парить.
Там наглы, кровожадны орды,
Что нас в позорный плен вели,
России древним рабством горды,
Исчезли уж с лица земли.
Срацин лежит попран двукраты.
Кичливы, буйные сарматы
Престол свой раздробленный зрят.
Горами, морем отделенный,
Пал перс, в степях своих сраженный;
В волнах срацин и готф горят.
С времен Елены, где российский
И челн не плавал, там наш флаг
Покрыл весь бурный понт Эвксинский,
Агарянам нанося страх.
Здесь Тавр, Кавказ пред ней склонился,
Там Днестр у ног ее извился.
Но что? найдется ли предел
И брег морей толь отдаленных,
Где лавров, где б олив зеленых
Не насадил ее Орел?
Страны, на кои мощны длани
И Петр лишь в мыслях налагал,
Теперь уже несут ей дани;
Свершилось все, что он внушал.
Но если часто меч Паллады
Сверкал, враждебны руша грады,
И дух, трофеями прельщен,
Победам коль не клал границы,
Россия! дух твоей царицы
Твоей был славой воскрылен.
Но днесь прогнав печальны мысли,
Забыв омытый лавр в крови,
Коль можешь, благости исчисли,
Плоды ее к тебе любви.
С юнейших лет твоей державы
Она закон, и дух, и нравы
Стремилась в сердце вкоренить,
Страны природной отчуждилась
И в дщерь России превратилась,
Чтоб нежной матерью ей быть.
Прияла скиптр — зовет науки,
Средь тьмы распространила свет
И, к сиротам простерши руки,
Их жизнь покоит, бережет.
Враждебны потрясая троны,
Дарует кротки нам законы:
С собой в судилище сидеть
Священно право уделяет
И имя рабства истребляет,
Душами славясь лишь владеть.
При ней мы собственность познали,
Предмет стяжаний, мзды печать,
И крылья мыслей расширяли,
Дерзая правду ей вещать.
Тут ею казнь смягчилась строга,
Легчит она там гнет налога,
Щедроты на народ лия.
Не данники, мы дети были,
И самовластный жезл забыли
Под кротким посохом ея.
Но ах! Где матерь и царица?
О скорбь, несносная сердцам!
Увы! Уже мертва десница,
Блаженство зиждившая нам.
Уж в пепел сердце перетлело,
Что к нам любовию горело.
Злый рок драгую нить пресек,
С которой наше счастье длилось!
За мрачны тучи закатилось
Российско солнце уж навек.
Прийди ж, о росс! на гроб сей хладный,
Призвавши тень ее, пролей
С мольбою слезы безотрадны,
И поклянемся там пред ней:
Коль благости ее забудем
И памяти святить не будем,
Да меч наш, устремленный в бой,
Как трость, в деснице сокрушится,
Как бич, ординец возвратится,
лежавший под ее пятой.
А ты, облекшийся в сиянье,
Ликуй теперь, небесный дух!
Не аки северно блистанье,
Как царь лучей, вселенной круг
Согрев, ты к западу склонился
И в звездном храме водворился.
Ликуй там до конца времян!
Хоть червь снедать твой гроб захочет,
Бессмертна лавра не проточит:
Живешь в сердцах ты россиян.
Взойди, багряная Аврора,
Спокойно в тихи небеса!
В лугах цветы рассыпли, Флора,
Цветами украси леса!
Победоносных войск успехом
Раздайся по долинам эхом,
Приятный, вожделенный глас:
«Войну судьбина окончала
И новым лавром увенчала
Монархиню и с нею нас!»
Ея оружья, музы, славу
Возмогут ли позабывать,
Хотя и кроткую державу
Всечасно будут воспевать?
Трофеем Бендер вечным будет,
Перикла росска не забудет,
Вспомянется российский флаг.
Дней наших слава не увянет,
Доколе сушею не станет
Попранный днесь Архипелаг.
Се, князь, войны преславны виды.
Ужасны Порте времена.
Герои наши, как Алькиды,
Светят российски племена.
Но я победу оставляю,
Не тем Россию прославляю,
Тебя воспети я хочу:
Петрополь буди мне свидетель.
Бессмертну в смертном добродетель
Я ныне свету возвещу.
Ко должности монарша сана
Внимает он о божестве
И, слыша нова Феофана,
Зрит Бога он во естестве.
С законом басен не мешает
И разум правдой украшает,
Пренебрегая сказки жен,
Не внемля наглу лицемерству,
Не повинуясь суеверству,
Которым слабый дух возжжен.
Пряма в Эдем сия дорога,
Сии довольны чудеса.
«Люби ты ближнего, чти Бога,
Бог создал землю, небеса.
В едином том ищи блаженства», —
Достойный муж первосвященства
Ему на всяк вещает день,
Зимы не емля вместо лета,
И, вместо полудневна света,
Не внидет полуночна тень.
А Ментор то же утверждает,
Что предписует нам закон.
Страстей волненье побеждает
Во Телемаке Фенелон.
Мужей толь мудрых и избранных,
И Павлу к наставленью данных,
С почтением Россия зрит.
Великая Екатерина!
Тебя за таковаго сына
Россия вся благодарит.
Прешли младенчеству уроки
Для будущих геройству дел.
Не прикоснулися пороки,
И дух божественно созрел.
Сквозь тьму незнания князь ночи
В небесны круги взводит очи:
Премудрости не зрит конца.
Он видит малость человека,
И в человеке краткость века,
А в Боге мудрого творца.
Планеты, шар земной — пылинки,
Копышемся и мы, как прах.
Империи — кусочки глинки.
Но как он мыслит о царях,
Вселенна коих величает?
Не сим царь сан свой отличает,
Что льзя разити и пленять,
Что все пред ним стоят со страхом,
Что властвует людьми, как прахом,
И что он может жизнь отнять.
Когда монарх насилью внемлет,
Он враг народа, а не царь.
И тигр и лев живот отемлет,
И самая последня тварь.
Змея презренья не умалит,
Когда кого, ползя, ужалит,
Пребудет та ж она змея.
Вот так о венценосцах мыслит,
Которых даром божьим числит,
Великая душа сия.
И что на троны возведенны
Не для себя они одних.
Хотя и для себя рожденны,
Но для и подданных своих.
Нестройный царь есть идол гнусный
И в море кормщик неискусный;
Его надгробье: «Был он яд».
Окончится его держава,
Окончится его и слава,
Исчезнет лесть, душа — во ад.
Не сносят никогда во гробы
Цари сияния венца,
Сиянье царския особы
Есть имя подданных отца.
Прейдут шумящи вечно реки,
Дела останутся навеки
И честь до солнца вознесут.
Преходят лета скоротечны,
Но души в нас, конечно, вечны,
Как вечен правый божий суд.
Не пременяй сея ты мысли,
Так будешь нам покров и щит.
И дни свои щедротой числи,
Как числил оны щедрый Тит.
Прострешь по Северу зеницу
И на морях свою десницу,
Главу возвысишь, яко кедр.
Прекрасней будешь райска крина.
Таков, как нам Екатерина
Или какое великий Петр.
Российская Фетида вскоре
Восколебала горы, лес.
Подвигла Средиземно море.
Ты будь российский Ахиллес,
Но только к нужной обороне.
В други́ дни будь Сократ на троне
Ко счастью полуночных стран.
Тогда яви́шься ты в порфире,
Как солнце среди лета в мире,
Таков велик, каков твой сан.
Взносись на верх Парнасских гор,
Красуясь, дух мой восхищенный.
Чрез степь я дол простри свой взор,
В страну любви и в град священный;
Уже храм славы пред тобой
Отверст божественной рукой.
Устрой священным тоном лиру.
Отпав печалей тусклу тень,
Весной благословенный день.
Явись великолепен миру.
Уже на огненных волнах
Из недр восточныя пучины
Явится в ясных небесах
Открытель Росския судьбины.
Вплеснул пресветлым Феб венцом;
Взносясь, торжественным лицом
В полночный край с небес взирает.
Спасенный северный народ
Встречает счастья новый год,
И век он новый начинает.
Незнаемы нам бремена,
Что многих в мире тяготили,
Эдема всходят семена,
Что здесь щедроты насадили.
Среди пресчастливых судьбин:
Россия так, как райский крин.
Превысит счастием державы.
Златой течет у вас вновь век,
Правдив здесь будет человек
Всегда способлен вышней славы.
Уже в Эфире слышен глас,
Колеблет воздух гром ужасный
И, что в восторг приводит нас,
Так слышен песен лик прекрасный.
Москва, подняв из лет главу,
Взнесла народную молву;
Слова и мысль у всех едина;
Гласит: « Отверста к счастью дверь;
Стократ мы счастливы теперь:
Здесь царствует Екатерина».
Земное в мире божество,
Среди окрестных стран и дальних,
Храпит нас вышне существо
От всяких случаев печальных.
Прел Богом мы избранный род,
А вам вручен под власть народ.
Устав Всевышнего храните.
Да будет вам всегда хвала:
В пример великие дела
Екатеринины возьмите.
Счастлив стократно человек.
Кто слышит о делах подробно.
Блажен, кто с дальних стран притек
И видит оные удобно;
Блаженной странник всякий днесь.
Который век проводит здесь:
Здесь ангел мира на престоле,
Прибежище и всем покров.
О россы! Кто из вас таков
Дерзнет желать блаженства боле?
Но что за звук пронзает слух
И с шумом выше гор стремится,
Бодрит но мае веселый дух?
Восторг в груди моей теснится.
Се слышу глас от дальних стран,
Где обнял землю Океан,
Валы в Балтийский понт стремятся.
Бегут, гордясь седым хребтом,
Трясут, как горы, там верхом
И влагой, как огнем, дымятся.
Ударившись о брег крутой.
На коем град Петров поставлен,
Жилище Истины святой,
Где Росс от пагубы избавлен.
Взбегают на бугры и бор,
Дабы узреть похвал собор,
Тебя, наследника державы;
Любвию к тебе горя,
Послушные тебе моря
Насытиться хотят днесь славы.
Когда от сих блаженных мест
В концы Вселенной всей стремилась
Со звуком слава, выше звезд
И выше молний возносилась
Твою премудрость возвещать
И свету ясно показать,
Что Павел разумом сияет,
В тебе творенье красоты,
Премудрости источник ты—
Во всем нас опыт уверяет.
Тогда различных стран народ,
Древа и горы восклицали,
Эфир, земля, собранье вод
Хвалу владыке воссылали,
Что он умножил чудеса;
Склонив, зиждитель, небеса,
Твое благословил начало;
Мы зрим уже в России свет.
Тебе победы он взнесет,
Нам солнце правды воссияло.
Ново с восторгом внемлет звук,
Москва уж руки простирает.
Что гром Петров готовит внук
И с ним противных покарает.
Сии дары тебе даны.
Кичливые падут страны.
Рассыплешь вредны россам стены.
И где ни будет дуть Борей,
Мы там узрим весь твой трофей,
Омытый током Иппокрены.
В тебе предвидим страх врагов,
В тебе предвидим дух военный;
Ты будешь подданных покров
Тобою будем мы спасены.
Представив прадедов дела,
От коих в свет произвела
Тебя всещедрая судьбина.
Нельзя, что б сей священный дом
для дерзкой злобы не был гром;
Разит защита нам едина.
Спасения России, ты
Взведи на небо ныне очи;
Забудь минувши суеты.
Ты видишь свет во темной ночи.
Прошел, прошел твой бывший стон,
Ликует Волга, Днепр и Дон;
Нева с весельем протекает.
Ключи, озера и моря
Шумит, сей радостью горя,
Москва в сей день их превышает.
Тебе Всевышним здесь дана
Премудрая императрица;
На трон монарший взведена
С ней купно сильная десница;
Господь ее устами рек:
« Да будет здесь счастливый век»!
Она здесь оный созидает,
Приняв из рук торца устав,
Дает закон свободных прав
И власть любовью утверждает.
Наследник многих тут корон,
Всея окрестныя державы,
Когда, взмужав, взойдет на трон
Сих дел величества и славы,
Что здесь его и наша мать
Старалась в поданных начать,
Что б нам явить все благоденство,
То он ко славе ей и нам,
В угоду щедрым небесам
Напомнит оных совершенство.
А Ты, Зиждитель всех веков,
Источник возраста, сам—время,
Воззри с небесных нам кругов,
Благослови Петрово племя.
Ты наш спаситель искони,
Венчай нам времени начало,
Его средину и конец,
И нашу искренность сердец,
Что б с нею счастье протекало.
Услышь молитву нас, рабов,
Тебя, о Боже, призываем
Под твой всесильный мы покров
С единой мыслью прибегаем,
Продли, создатель, Павлов век,
Как может больше человек
Достигнуть поздних лет седины,
Подай нам радость и покой,
Что б нами он владел с Тобой
И с именем Екатерины.
Прости мне лживых басен, мать,
Мечом поверженная Троя,
Что я не тщился показать
В эгиде русского героя,
И Марсов здесь кровавый меч,
Который хочет он извлечь,
Белонной к гневу устремленный
В сей песни мною был презрен
И тот бессмертный, что пронзен,
Стрелою в пятку, изумленный.
Без сих надутых он похвал
Велик, и тела красотою
Таланты многие снискал,
Велик прекрасной он душою,
Летами отрок, царь умом,
Геройский дух я вижу в нем,
И храбрость в нем Петру подобна.
Похвал пучина предо мной,
В которых тонет разум мой,
И мысль исчислить не способна.
Ода Великой Государыне Императрице Елисавете Петровне на пресветлый и торжественный праздник рождения Ея Величества и для всерадостного рождения Государыни Великой Княжны Анны Петровны, поднесенная от императорской Академии наук декабря 18 дня 1757 года.
Красуйтесь, многие народы:
Господь умножил Дом Петров.
Поля, леса, брега и воды!
Он жив, надежда и покров,
Он жив, во все страны взирает,
Свою Россию обновляет,
Полки, законы, корабли
Сам строит, правит и предводит,
Натуру духом превосходит —
Герой в морях и на земли.О божеский залог! о племя!
Чем наша жизнь обновлена,
Возвращено Петрово время,
О вы, любезны имена!
О твердь небесного завета,
Великая Елисавета,
Екатерина, Павел, Петр,
О новая нам радость — Анна,
России свыше дарованна,
Божественных порода недр! Смотрите в солнцевы пределы
На ранний и вечерний дом;
Смотрите на сердца веселы.
Внемлите общих плесков гром.
Устами целая Россия
Гласит: «О времены златые!
О мой всевожделенный век!
Прекрасна Анна возвратилась,
Я, с нею разлучась, крушилась,
И слез моих источник тек!»Здесь Нимфы с воплем провожали
Богиню родом, красотой,
Но ныне громко восплескали,
Младая Анна, пред тобой;
Тебе песнь звучну воспевают,
Героя в Мужа предвещают,
Геройских всех Потомков плод.
Произошли б земны владыки,
Родились бы Петры велики,
Чтоб просветить весь смертных род.Умолкни ныне, брань кровава;
Нам всех приятнее побед,
Нам больше радость, больше слава,
Что Петр в наследии живет,
Что Дщерь на троне зрит Россия.
На что державы Ей чужие?
Ей жалоб был наполнен слух.
Послушайте, концы вселенной,
Что ныне, в брани воспаленной,
Вещал Ее на небо дух: «Великий Боже, вседержитель,
Святый Твой промысел и свет
Имея в сердце, Мой Родитель
Вознес под солнцем Росский свет,
Меня, оставлену судьбою,
Ты крепкою возвел рукою
И на престоле посадил.
Шестнадцать лет нося порфиру,
Европу Я склоняла к миру
Союзами и страхом сил.Как славны дал Ты нам победы,
Всего превыше было Мне,
Чтоб род Российский и соседы
В глубокой были тишине.
О безмятежной жизни света
Я все усердствовала лета,
Но ныне Я скорблю душей,
Зря бури, царствам толь опасны,
И вижу, что те несогласны
С святой правдивостью Твоей.Присяжны преступив союзы,
Поправши нагло святость прав,
Царям извергнуть тщится узы
Желание чужих держав.
Творец, воззри в концы вселенны,
Воззри на земли утесненны,
На помощь страждущим восстань,
Позволь для общего покою
Под сильною Твоей рукою
Воздвигнуть против брани брань».Сие рекла Елисавета,
Геройский Свой являя вид;
Небесного очами света
На сродное им небо зрит.
Надежда к Богу в них сияет,
И гнев со кротостью блистает,
Как видится зарница нам.
Что громко в слух мой ударяет?
Земля и море отвещает
Елисаветиным словам! Противные страны трепещут,
Вопль, шум везде, и кровь, и звук.
Ужасные Перуны мещут
Размахи сильных Росских рук.
О Ты, союзна Героиня
И сродна с нашею Богиня!
По Вас поборник Вышний Бог.
Он правду Вашу защищает,
Обиды наглые отмщает,
Над злобою возвысил рог.Когда в Нем милость представляем,
Ему подобных видим Вас;
Как гнев Его изображаем,
Оружий Ваших слышим глас;
Когда неправды Он карает,
То силы Ваши ополчает;
Его — земля и небеса,
Закон и воля повсеместна,
Поколь нам будет неизвестна
Его щедрота и гроза.Правители, судьи, внушите,
Услыши вся словесна плоть,
Народы с трепетом внемлите:
Сие глаголет вам Господь
Святым Своим в Пророках духом;
Впери всяк ум и вникни слухом;
Божественный певец Давид
Священными шумит струнами,
И Бога полными устами
Исайя восхищен гремит.«Храните праведны заслуги
И милуйте сирот и вдов,
Сердцам нелживым будьте други
И бедным истинный покров,
Присягу сохраняйте верно,
Приязнь к друга м нелицемерно,
Отверзите просящим дверь,
Давайте страждущим отраду,
Трудам законную награду,
Взирайте на Петрову Дщерь.В сей день для общего примера
Ее на землю Я послал.
В Ней бодрость, кротость, правда, вера;
Я сам в лице Ея предстал.
Соделал знамение ново,
Украсив торжество Петрово
Наследницей великих дел,
Мои к себе щедроты знайте,
Но твердо все то наблюдайте,
Что Петр, Она и Я велел.В моря, в леса, в земное недро
Прострите ваш усердный труд,
Повсюду награжду вас щедро
Плодами, паствой, блеском руд.
Пути все отворю к блаженству,
К желаний наших совершенству.
Я кротким оком к вам воззрю;
Жених как идет из чертога,
Так взойдет с солнца радость многа;
Врагов советы разорю».Ликуй, страна благословенна,
Всевышнего обетам верь;
Пребудешь оным покровенна,
Его щедротой счастье мерь;
Взирай на нивы изобильны,
Взирай в полки велики, сильны
И на размноженный народ;
Подобно как в Ливане кедры,
К трудам их крепки мышцы, бедры
Среди жаров, морозов, вод.Свирепый Марс в минувши годы
В России по снегам ступал,
Мечем и пламенем народы
В средине самой устрашал,
Но ныне и во время зноя
Не может нарушить покоя;
Как сверженный Гигант, ревет,
Попран Российскою ногою,
Стеснен, как страшною горою,
Напрасно тяжки узы рвет.Там мрак божественного гневу
Подвергнул грады и полки
На жертву алчной смерти зеву,
Терзанью хладныя руки;
Там слышен вой в окружном треске;
Из туч при смертоносном блеске
Кровавы трупы множат страх.
А ты, Отечество драгое,
Ликуй — при внутреннем покое
В Елисаветиных лучах.
ОДА
Ея Императорскому Величеству
Всепресветлейшей Державнейшей Великой Государыне
Императрице Елисавете Петровне,
Самодержице Всероссийской,
на пресветлый и торжественный праздник рождения
Ея Величества и для всерадостного рождения Государыни
Великой Княжны Анны Петровны,
поднесенная от императорской Академии наук
декабря 18 дня 1757 года
Красуйтесь, многие народы:
Господь умножил Дом Петров.
Поля, леса, брега и воды!
Он жив, надежда и покров,
Он жив, во все страны взирает,
Свою Россию обновляет,
Полки, законы, корабли
Сам строит, правит и предводит,
Натуру духом превосходит —
Герой в морях и на земли.
О божеский залог! о племя!
Чем наша жизнь обновлена,
Возвращено Петрово время,
О вы, любезны имена!
О твердь небесного завета,
Великая Елисавета,
Екатерина, Павел, Петр,
О новая нам радость — Анна,
России свыше дарованна,
Божественных порода недр!
Смотрите в солнцевы пределы
На ранний и вечерний дом;
Смотрите на сердца веселы.
Внемлите общих плесков гром.
Устами целая Россия
Гласит: «О времены златые!
О мой всевожделенный век!
Прекрасна Анна возвратилась,
Я, с нею разлучась, крушилась,
И слез моих источник тек!»
Здесь Нимфы с воплем провожали
Богиню родом, красотой,
Но ныне громко восплескали,
Младая Анна, пред тобой;
Тебе песнь звучну воспевают,
Героя в Мужа предвещают,
Геройских всех Потомков плод.
Произошли б земны владыки,
Родились бы Петры велики,
Чтоб просветить весь смертных род.
Умолкни ныне, брань кровава;
Нам всех приятнее побед,
Нам больше радость, больше слава,
Что Петр в наследии живет,
Что Дщерь на троне зрит Россия.
На что державы Ей чужие?
Ей жалоб был наполнен слух.
Послушайте, концы вселенной,
Что ныне, в брани воспаленной,
Вещал Ее на небо дух:
«Великий Боже, вседержитель,
Святый Твой промысел и свет
Имея в сердце, Мой Родитель
Вознес под солнцем Росский свет,
Меня, оставлену судьбою,
Ты крепкою возвел рукою
И на престоле посадил.
Шестнадцать лет нося порфиру,
Европу Я склоняла к миру
Союзами и страхом сил.
Как славны дал Ты нам победы,
Всего превыше было Мне,
Чтоб род Российский и соседы
В глубокой были тишине.
О безмятежной жизни света
Я все усердствовала лета,
Но ныне Я скорблю душей,
Зря бури, царствам толь опасны,
И вижу, что те несогласны
С святой правдивостью Твоей.
Присяжны преступив союзы,
Поправши нагло святость прав,
Царям извергнуть тщится узы
Желание чужих держав.
Творец, воззри в концы вселенны,
Воззри на земли утесненны,
На помощь страждущим восстань,
Позволь для общего покою
Под сильною Твоей рукою
Воздвигнуть против брани брань».
Сие рекла Елисавета,
Геройский Свой являя вид;
Небесного очами света
На сродное им небо зрит.
Надежда к Богу в них сияет,
И гнев со кротостью блистает,
Как видится зарница нам.
Что громко в слух мой ударяет?
Земля и море отвещает
Елисаветиным словам!
Противные страны трепещут,
Вопль, шум везде, и кровь, и звук.
Ужасные Перуны мещут
Размахи сильных Росских рук.
О Ты, союзна Героиня
И сродна с нашею Богиня!
По Вас поборник Вышний Бог.
Он правду Вашу защищает,
Обиды наглые отмщает,
Над злобою возвысил рог.
Когда в Нем милость представляем,
Ему подобных видим Вас;
Как гнев Его изображаем,
Оружий Ваших слышим глас;
Когда неправды Он карает,
То силы Ваши ополчает;
Его — земля и небеса,
Закон и воля повсеместна,
Поколь нам будет неизвестна
Его щедрота и гроза.
Правители, судьи, внушите,
Услыши вся словесна плоть,
Народы с трепетом внемлите:
Сие глаголет вам Господь
Святым Своим в Пророках духом;
Впери всяк ум и вникни слухом;
Божественный певец Давид
Священными шумит струнами,
И Бога полными устами
Исайя восхищен гремит.
«Храните праведны заслуги
И милуйте сирот и вдов,
Сердцам нелживым будьте други
И бедным истинный покров,
Присягу сохраняйте верно,
Приязнь к друга м нелицемерно,
Отверзите просящим дверь,
Давайте страждущим отраду,
Трудам законную награду,
Взирайте на Петрову Дщерь.
В сей день для общего примера
Ее на землю Я послал.
В Ней бодрость, кротость, правда, вера;
Я сам в лице Ея предстал.
Соделал знамение ново,
Украсив торжество Петрово
Наследницей великих дел,
Мои к себе щедроты знайте,
Но твердо все то наблюдайте,
Что Петр, Она и Я велел.
В моря, в леса, в земное недро
Прострите ваш усердный труд,
Повсюду награжду вас щедро
Плодами, паствой, блеском руд.
Пути все отворю к блаженству,
К желаний наших совершенству.
Я кротким оком к вам воззрю;
Жених как _и_дет из чертога,
Так вз_о_йдет с солнца радость многа;
Врагов советы разорю».
Ликуй, страна благословенна,
Всевышнего обетам верь;
Пребудешь оным покровенна,
Его щедротой счастье мерь;
Взирай на нивы изобильны,
Взирай в полки велики, сильны
И на размноженный народ;
Подобно как в Ливане кедры,
К трудам их крепки мышцы, бедры
Среди жаров, морозов, вод.
Свирепый Марс в минувши годы
В России по снегам ступал,
Мечем и пламенем народы
В средине самой устрашал,
Но ныне и во время зноя
Не может нарушить покоя;
Как сверженный Гигант, ревет,
Попран Российскою ногою,
Стеснен, как страшною горою,
Напрасно тяжки узы рвет.
Там мрак божественного гневу
Подвергнул грады и полки
На жертву алчной смерти зеву,
Терзанью хладныя руки;
Там слышен вой в окружном треске;
Из туч при смертоносном блеске
Кровавы трупы множат страх.
А ты, Отечество драгое,
Ликуй — при внутреннем покое
В Елисаветиных лучах.
Приемлю лиру, мной забвенну,
Отру лежащу пыль на ней;
Простерши руку, отягченну
Железных бременем цепей,
Для песней жалобных настрою,
И, соглася с моей тоскою,
Унылый, томный звук пролью
От струн, рекой омытых слезной;
Отчизны моея любезной
Порабощенье воспою.
А ты, который обладаешь
Един подсолнечною всей,
На милость души преклоняешь
Возлюбленных тобой царей,
Хранишь от злого их навета!
Соделай, да владыки света
Внушат мою нелестну речь, —
Да гласу правды кротко внемлют
И на злодеев лишь подемлют
Тобою им врученный меч.
В печальны мысли погруженный,
Пойду, от людства удалюсь
На холм, древами осененный,
В густую рощу уклонюсь,
Под мрачным, мшистым дубом сяду.
Там моему прискорбну взгляду
Прискорбный все являет вид:
Ручей там с ревом гору роет,
Унывно ветр меж сосен воет,
Летя с древ, томно лист шумит.
Куда ни обращу зеницу,
Омытую потоком слез,
Везде, как скорбную вдовицу,
Я зрю мою отчизну днесь:
Исчезли сельские утехи,
Игрива резвость, пляски, смехи;
Веселых песней глас утих;
Златые нивы сиротеют;
Поля, леса, луга пустеют;
Как туча, скорбь легла на них.
Везде, где кущи, села, грады
Хранил от бед свободы щит,
Там тверды зиждет власть ограды
И вольность узами теснит.
Где благо, счастие народно
Со всех сторон текли свободно,
Там рабство их отгонит прочь.
Увы! судьбе угодно было,
Одно чтоб слово превратило
Наш ясный день во мрачну ночь.
Так древле мира вседержитель
Из мрака словом свет создал.
А вы, цари! на то ль зиждитель
Своей подобну власть вам дал,
Чтобы во областях подвластных
Из счастливых людей несчастных
И зло из общих благ творить?
На то ль даны вам скиптр, порфира,
Чтоб были вы бичами мира
И ваших чад могли губить?
Воззрите вы на те народы,
Где рабство тяготит людей,
Где нет любезныя свободы
И раздается звук цепей:
Там к бедству смертные рожденны,
К уничиженью осужденны,
Несчастий полну чашу пьют;
Под игом тяжкия державы
Потоками льют пот кровавый
И зляе смерти жизнь влекут;
Насилия властей страшатся;
Потупя взор, должны стенать;
Подняв главу, воззреть боятся
На жезл, готовый их карать.
В веригах рабства унывают,
Низвергнуть ига не дерзают,
Обременяющего их,
От страха казни цепенеют
И мыслию насилу смеют
Роптать против оков своих.
Я вижу их, они исходят
Поспешно из жилищ своих.
Но для чего с собой выводят
Несущих розы дев младых?
Почто, в знак радости народной,
В забаве искренней, свободной
Сей празднуют прискорбный час?
Чей образ лаврами венчают
И за кого днесь воссылают
К творцу своих молений глас?
Ты зришь, царица! се ликует
Стенящий в узах твой народ.
Се он с восторгом торжествует
Твой громкий на престол восход.
Ярем свой тяжкий кротко сносит
И благ тебе от неба просит,
Из мысли бедство истребя,
А ты его обременяешь:
Ты цепь на руки налагаешь,
Благословящие тебя!
Так мать, забыв природу в гневе,
Дитя, ласкающеесь к ней,
Которое носила в чреве,
С досадой гонит прочь с очей,
Улыбке и слезам не внемлет,
В свирепстве от сосцев отемлет
Невинный, бедственный свой плод,
В страданьи с ним не сострадает
И прежде сиротства ввергает
Его в злосчастие сирот.
Но ты, которыя щедроты
Подвластные боготворят,
Коль суд твой, коль твои доброты
И злопреступника щадят, —
Возможно ль, чтоб сама ты ныне
Повергла в жертву злой судьбине
Тебя любящих чад твоих?
И мыслей чужда ты суровых, —
Так что же? — благ не скрыла ль новых
Под мнимым гнетом бедствий сих?
Когда пары и мглу сгущая,
Светило дня свой кроет вид,
Гром, мрачны тучи разрывая,
Небесный свод зажечь грозит,
От громкого перунов треска
И молнии горящей блеска
Мятется трепетна земля, —
Но солнце страх сей отгоняет
И град сгущенный растопляет,
Дождем проливши на поля.
Так ты, возлюбленна судьбою,
Царица преданных сердец,
Взложенный вышнего рукою
Носяща с славою венец!
Сгущенну тучу бед над нами
Любви к нам твоея лучами,
Как бурным вихрем, разобьешь,
И, к благу бедствие устроя,
Унылых чад твоих покоя,
На жизнь их радости прольешь.
Дашь зреть нам то златое время,
Когда спасительной рукой
Вериг постыдно сложишь бремя
С отчизны моея драгой.
Тогда — о лестно упованье! —
Прервется в тех краях стенанье,
Где в первый раз узрел я свет.
Там, вместо воплей и стенаний,
Раздастся шум рукоплесканий
И с счастьем вольность процветет.
Тогда, прогнавши мрак печали
Из мысли горестной моей
И зря, что небеса скончали
Тобой несчастье наших дней,
От уз свободными руками
Зеленым лавром и цветами
Украшу лиру я мою;
Тогда, вослед правдивой славы,
С блаженством твоея державы
Твое я имя воспою.
Оставим брани и победы,
Кровавый меч приял покой.
Покойтесь, мирные соседы,
И защищайтесь сей рукой,
Которая единым взмахом
Сильна повергнуть грады прахом,
Как дерзость свой подымет рог.
Пускай Гомер богов умножит,
Сия рука их всех низложит
К подножию монарших ног.
О! дерзка мысль, куды взлетаешь,
Куды возносишь пленный ум?
Елисавет изображаешь.
Ея дел славных громкий шум
Гремит во всех концах вселенны,
И тщетно мысли восхищенны.
Известны уж ея хвалы,
Уже и горы возвещают
Дела, что небеса пронзают,
Леса и гордые валы.
Взгляни в концы твоей державы,
Царица полунощных стран,
Весь Север чтит, твои уставы
До мест, что кончит океан,
До края областей безвестных,
Исполнен радостей всеместных,
Что ты Петров воздвигла прах,
Дела его возобновила
И дух его в себе вместила,
Являя свету прежний страх.
Стенал по нем сей град священный,
Ревел великий океан,
Впоследний облак восхищенный,
Лишен, кому он в область дан
И в норде флот его прославил,
В которых он три флота правил,
Своей рукой являя путь.
Борей, бесстрашно дерзновенный,
В воздушных узах заключенный,
Не смел прервать оков и дуть.
Ударом нестерпима Рока
Бунтует воин в страшный час:
«Отдай Петра, о смерть жестока,
И воружись противу нас.
Хотя воздвигни все стихии
И воружи против России, —
Пойдем против громовых туч!»
Но тщетно горесть гнев рождала,
И ярость воинов терзала:
Сокрыло солнце красный луч.
Тобой восшел наш луч полдневный
На мрачный прежде горизонт,
Тобой разрушен облак гневный,
Свирепы звезды пали в понт.
Ты днесь фортуну нам пленила
И грозный рок остановила,
В единый миг своей рукой
Обяла все свои границы.
Се дело днесь одной девицы
Полсвету возвратить покой.
Отверзлась вечность, все герои
Предстали во уме моем,
Падут восточных стран днесь вои,
Скончавшись в мужестве своем,
Когда Беллона стрелы мещет
И Александр в победах блещет,
Идущ в Индийские страны,
И мнит, достигнув край вселенны,
Направить мысли устремленны
Противу солнца и луны.
На Вавилон свой меч подемлет
К стенам его идущий Кир,
Весь свет его законы внемлет,
Пленил Восток и правит мир.
Се ищет Греция Елены
И вержет Илионски стены,
Покрыл брега Скамандры дым,
Помпей едину жизнь спасает,
Когда Иулий смерть бросает
И емлет в область свет и Рим.
Не вижу никакия славы,
Одна реками кровь течет,
Алчба всемирный державы
В своих перунах смерть несет,
Встают народы на народы,
И кроет месть Пергамски воды:
Похвальный греков главный царь,
Чего гнушаются и звери,
Проливши кровь любезной дщери,
Для мщения багрит олтарь.
Но здесь воинский звук ужасный,
Подвластен деве, днесь молчит,
Един в победе вопль согласный
С Петровым именем гремит.
В покое град, леса и горы,
С покоем нимфы ждут Авроры.
Едина лишь Елисавет,
Исполненная днесь любови,
Брежет своих подданных крови
И в тихости свой скиптр берет.
Еще тень небо покрывает,
Еще луна в звездах горит,
Прекрасно солнце отдыхает,
И луч его в валах сокрыт.
Россия ж вся уже встречает
Владычицу, что бог венчает.
Се бурный вихрь реветь престал,
Теперь девическая сила
Полсвета скиптру покорила,
Ниспал из облак гневный вал.
Великий понт, что мир обемлет
И вполы круг земный делит,
Тобою нашу славу внемлет
И уж в концах земли гремит.
Балтийский брег днесь ощущает,
Что морем паки Петр владает
И вся под ним земля дрожит.
Нептун ему свой скиптр вручает
И с страхом Невский флот встречает,
Что мимо Белтских гор бежит.
На грозный вал поставив ногу,
Пошел меж шумных водных недр
И, положив в морях дорогу,
Во область взял валы и ветр,
Простер премудрую зеницу
И на водах свою десницу,
Подвигнул страхом глубину,
Пучина власть его познала,
И вся земля вострепетала,
Тритоны вспели песнь ему.
Тобою правда днесь сияет,
И милосердие цветет,
Щедрота скипетром владает
И всех сердца к тебе влечет.
Тобой дал плод песок бесплодный,
И камень дал источник водный,
Ты буре повелела стать
И тишину установила,
Когда волна брега ломила
И возвратила ветры вспять.
Твоя хвала днесь возрастает,
Подобно как из земных недр
До облак всходит и скрывает
Высоки горы тенью кедр,
До рек свой корень простирая
И листвие в валы бросая.
Твой гром колеблет небеса,
И молнья сферу рассекает,
Послушный ветр моря терзает,
Дают путь горы и леса.
Ты все успехи предварила,
Желанию подав конец,
И плач наш в радость обратила,
Расторгнув скорби днесь сердец.
О вы, места красы безвестной,
Склоните ныне верх небесной,
Да взыдет наш гремящий глас
В дальнейшие пространства селы,
Пронзив последние пределы,
К престолу божьему в сей час.
О боже, восхотев прославить
Императрицу ради нас,
Вселенну рушить и восставить
Тебе в один удобно час,
Тебе судьбы суть все подвластны.
Внемли вопящих вопль согласный —
Перемени днесь естество,
Умножь сея девицы леты,
Яви во днях Елисаветы,
Колико может божество.
Доколь, сын гордыя Юноны,
Враг свойства мудрых — тишины,
Ничтожа естества законы,
Ты станешь возжигать войны?
Подобно громам сединенны,
Доколе, Марс, трубы военны
Убийства будут возглашать?
Когда воздремлешь ты от злобы?
Престанешь города во гробы,
Селеньи в степи превращать?
Дни кротки мира пролетели,
Местам вид подал ты иной:
Где голос звонкой пел свирели.
Там слышен фурий адских вой.
Нимф нежных скрылись хороводы,
Бросаются наяды в воды,
Сонм резвых сатир убежал.
Твой меч, как молния, сверкает;
Народы так он посекает,
Как прежде серп там класы жал.
Какой еще я ужас внемлю!
Куда мой дух меня влечет!
Кровавый понт я зрю, не землю,
В дыму тускнеет солнца свет.
Я слышу стоны смертных рода...
Не расторгается ль природа?..
Не воскресает ли хаос?..
Не рушится ль вселенна вскоре?...
Не в аде ль я?.. Нет, в Финском море,
Где поражает готфа росс.
Где образ естества кончины
Передо мной изображен,
Кипят кровавые пучины,
И воздух молнией разжен.
Там плавают горящи грады,
Не в жизни, в смерти там отрады.
Повсюду слышно: гибнем мы!
Разят слух громы разяренны.
Там тьма подобна тьме геенны;
Там свет ужасней самой тьмы.
Но что внезапу укрощает
Отважны россиян сердца?
Умолк мятеж и не смущает
Вод Финских светлого лица.
Рассеян мрак, утихли стоны,
И нереиды и тритоны
Вкруг мирных флагов собрались,
Победы россиян воспели:
В полях их песни возгремели.
И по вселенной разнеслись.
Арей, спокойство ненавидя,
Питая во груди раздор,
Вздохнул, оливны ветви видя,
И рек, от них отвлекши взор:
«К тому ль, россияне суровы,
Растут для вас леса лавровы,
Чтобы любить вам тишину?
Дивя весь свет своим геройством,
Почто столь пленны вы спокойством
И прекращаете войну?
Среди огня, мечей и дыма
Я славу римлян созидал,
Я богом был первейшим Рима,
Мной Рим вселенной богом стал.
Мои одни признав законы,
Он грады жег и рушил троны,
Забаву в злобе находил;
Он свету был страшней геенны,
И на развалинах вселенны
Свою он славу утвердил.
А вы, перунами владея,
Страшней быв Рима самого,
Не смерти ищете злодея,
Хотите дружества его.
О росс, оставь толь мирны мысли:
Победами свой век исчисли,
Вселенну громом востревожь.
Не милостьми пленяй народы:
Рассей в них страх, лишай свободы,
Число невольников умножь».
Он рек и, чая новой дани,
Стирая хладну кровь с броней,
Ко пламенной готовил брани
Своих крутящихся коней...
Но вдруг во пропасти подземны
Бегут, смыкая взоры темны,
Мятеж, коварство и раздор:
Как гонит день ночны призраки,
Так гонит их в кромешны мрака
Один Минервы кроткий взор.
Подобно как луна бледнеет,
Увидя светла дней царя,
Так Марс мятется и темнеет,
В Минерве бога мира зря.
Уносится, как ветром прахи:
Пред ним летят смятеньи, страхи,
Ему сопутствует весь ад;
За ним ленивыми стопами
Влекутся, скрежеща зубами,
Болезни, рабство, бедность, глад.
И се на севере природа
Весенний образ приняла.
Минерва росского народа
Сердцам спокойство подала.
Рекла... и громов росс не мещет,
Рекла, и фин уж не трепещет;
Спокойны на морях суда.
Дивясь, дела ее велики
Нимф нежных воспевают лики;
Ликуют села и града.
Таков есть бог: велик во брани,
Ужасен в гневе он своем,
Но, коль прострет в знак мира длани,
Творца блаженства видим в нем.
Как воск пред ним, так тает камень;
Рука его, как вихрь и пламень,
Колеблет основанье гор;
Но в милостях Эдем рождает,
Сердца и души услаждает
Его единый тихий взор.
Ликуй, росс, видя на престоле
Владычицу подобных свойств;
Святой ее усердствуй воле;
Не бойся бед и неустройств.
Вотще когтями гидры злоба
Тебе копает двери гроба;
Вотще готовит чашу слез;
Один глагол твоей Паллады
Коварству становит преграды
И мир низводит к нам с небес.
О, сколь блаженны те державы,
Где, к подданным храня любовь.
Монархи в том лишь ищут славы,
Чтоб, как свою, щадить их кровь!
Народ в царе отца там видит,
Где царь раздоры ненавидит;
Законы дав, хранит их сам.
Там златом ябеда не блещет,
Там слабый сильных не трепещет,
Там трон подобен небесам.
Рассудком люди не боятся
Себя возвысить от зверей,
Но им они единым льстятся
Вниманье заслужить царей.
Невежество на чисты музы
Не смеет налагать там узы,
Не смеет гнать оно наук;
Приняв за правило неложно,
Что истребить их там не можно,
Где венценосец музам друг.
Там тщетно клевета у трона
Приемлет правды кроткий вид:
Непомраченна злом корона
Для льстивых уст ее эгид.
Не лица там, дела их зримы:
Законом все одним судимы —
Простый и знатный человек;
И во блаженной той державе,
Царя ее к бессмертной славе,
Цветет златой Астреи век.
Но кто в чертах сих не узнает
Россиян счастливый предел?
Кто, видя их, не вспоминает
Екатерины громких дел:
Она наукам храмы ставит,
Порок разит, невинность славит,
Дает художествам покой;
Под сень ее текут народы
Вкушать Астреи кроткой годы,
Астрею видя в ней самой.
Она неправедной войною
Не унижает царский сан,
И крови подданных ценою
Себе не ищет новых стран.
Врагов жалея поражает.
Когда суд правый обнажает
Разящий злобу меч ее,
Во гневе молниями блещет,
Ее десница громы мещет,
Но в сердце милость у нее.
О ты, что свыше круга звездна
Седишь, царей суды внемля,
Трон коего есть твердь небесна,
А ног подножие — земля,
Молитву чад России верных,
Блаженству общества усердных,
Внемли во слабой песни сей:
Чтоб россов продолжить блаженство
И зреть их счастья совершенство,
Давай подобных им царей!
Но что в восторге дух дерзает?
Куда стремлюся я в сей час?..
Кто свод лазурный отверзает,
И чей я слышу с неба глас?..
Вещает бог Екатерине:
«Владей, как ты владеешь ныне;
Народам правый суд твори,
В лице твоем ко мне языки
Воздвигнут песни хвал велики,
В пример тебя возьмут цари.
Предел россиян громка слава:
К тому тебе я дал их трон;
Угодна мне твоя держава,
Угоден правый твой закон.
Тобой взнесется росс высоко;
Над ним мое не дремлет око;
Я росский сам храню престол».
Он рек... и воздух всколебался,
Он рек... и в громах повторялся
Его божественный глагол.
для представления на Императорском Теятре при торжествовании Тезоименитства ЕЯ ИМПЕРАТОРСКАГО ВЕЛИЧЕСТВА по преславной победе, одержанной РОССИЙСКИМЪ ВОЙСКОМЪ
1759 года, августа в 1 день
при Франкфурте.Стихотворство Г. Сумарокова.
Баллет Г. Гильфердинга.
Музыка в первых двух Хорах Г. Раупаха.
Музыка Баллета и Хора при окончании Баллета Г. Старцера.
Теятральныя украшения изобретения Г. Валерияни, и трудов Г. Перезинотти.
Махины Г. Бригонзи и Г. Гильфердинга Махиниста.
В Драмме, Российскаго Теятра придворныя Актеры.
В Баллете, придворныя Танцовщики.
В Хорах, придворныя Певчия.ДЕЙСТВУЮЩИЯ ЛИЦА ДРАММЫ.ИСТИННА, Г. Аграфена Дмитревская.
МИНЕРВА, Г. Марья Волкова.
АПОЛЛОНЪ, Г. Иван Дмитревский
НЕПТУНЪ, Г. Григорий Волков.
МАРСЪ, Г. Ѳедор Волков.
ДРУГИЯ БОГИ.
БАЛЛЕТА.
ПОБЕДА.
РОССИЯНЯ и РОССИЯНКИ.
НОВЫЯ ЛАВРЫ
ПРОЛОГЪ.Теятр представляет Санктпетербургския рощи, в которых низшедшия с Олимпа и объятыя облаками боги беседуют, увеселяяся Именем и Благословенною Державою ЕЯ ИМПЕРАТОРСКАГО ВЕЛИЧЕСТВА.ИСТИННА держащая имя ЕЯ ВЕЛИЧЕСТВА, МИНЕРВА, АПОЛЛОНЪ, НЕПТУНЪ и другия боги.ХОРЪ РОССИЯНЪ.В радостной своей судьбине,
Ликовствуй Россия ныне;
Щастие твое цвететъ!
Щедрая ЕЛИСАВЕТЪ!
Как тиха ТВОЯ держава;
Так громка безсмертна слава.ИСТИННА.Благополучен ты полночный край теперь;
Россия! царствует в тебе ПЕТРОВА ДЩЕРЬ.
Блаженны вы сея Империи границы,
Благословенны дни сея ИМПЕРАТРИЦЫ;
Подсолнечная вся гремит о НЕЙ,
Со славою ЕЯ, со славою моей.
ЕЛИСАВЕТИНО чтят имя все народы,
Гласит о НЕИ земля, гласят о НЕИ и воды.
Ликуй и радуйся полночная страна,
Что Венценосица Сия тебе дана! МИНЕРВА.Под скипетром Ея Россия процветает,
Под покровительством премудрость возрастает.
Когда я зрю
В науки,
Я радостью горю;
Россия простирает руки
Приемля их,
В сокровищах моих.
Когда я зрю на Войски,
Там вижу действия геройски.
Во ДЩЕРИ ПЕТРЪ СВОЕЙ опять на трон возшел.
В ЕЛИСАВЕТЕ все дела СВОИ нашел,
И с россами пребыть он вечно предвещает:
Исполнится, что ПЕТРЪ ВЕЛИКИЙ обещает.АПОЛЛОНЪ.Я зрю в России Геликон:
Разорвалися в ней державши разум узы,
И обитают музы,
Не зря Словесному учению препон.
Потоки Ипокрены,
С твоей, Нева, мешаяся волной,
Текут Полночною страной!
И орошают днесь твои Петрополь стены!
Не тем уж местом ты Петрополь ныне зримъ;
Где прежде жили Фины:
На сих брегах поставлен древний Рим,
И древния Аѳины.
Тут
Словесныя науки днесь цветут.
О ПЕТРЪ! о ТЫ ЕЛИСАВЕТА!
Пребудут ВАШИ в век на свете имена.
В коротки времена,
Вы то исполнили ко удивленью света.НЕПТУНЪ.На грозных вижу вдруг валах
Российския народы,
Пренебрегающи морской пучины страх,
Ревущи воды,
И бурный ветр,
Отважно бездну роя.
О ДЩЕРЬ Великаго Героя!
И ТЫ ВЕЛИКИЙ ПЕТРЪ!
ВЫ выше нежель человеки!
Я вижу ВАМИ то, чего не зрел во веки.
(Слышны трубы и литавры, и приходит Марс.)МАРСЪ.Россия я тебе известие принес,
Что милостию ты небес
И храбрым воинством врагов своих разшибла,
И вся надежда их погибла.
Внимайте жители сие брегов Невы!
И вы,
О боги,
Сделавшия здесь из облаков чертоги!
Когда настал лиш час оставить Солнцу Понт,
Предвестница его взошла на горизонт,
Долины осветила,
И горы озлатила:
Противной силы вождь открылся на коне,
И многочисленны за них идущи войски:
В Российском воинстве зажглись сердца геройски.
То к правой шествовал, то к левой он стране:
Он вдруг на сем крыле, он вдруг на том являлся,
Куда воинское искуство там вело,
Смотрел, которое объять ему крыло,
И нападение соделать устремлялся:
Напал на левое и начался пожар.
Тогда в свирепстве яром
Удар
Гоним ударом,
В российския полки летят,
Из прешироких недр селитрой распаленных,
Из медных челюстей огнями раскаленных,
Гремит ужасный гром и молнии блестят,
И вскоре,
По том,
Умножился сей гром:
Простерлось Огненное море,
Из мелкаго ружья,
Со всех сторон лия.
Россиян левое крыло в огне стояло,
Из грозных облаков их смертныий дождь кропил,
И пламя на него от трех сторон зияло.
Бойницы взяты две, полк целый отступил.
Твой враг тогда победою ласкался,
И к месту одному всем войском примыкался.
Российско войско все стремилося к тому,
Чтоб дать отпор ему:
Где больше был огонь, туда они метнулись,
И неподвижными среди огня остались,
Начальники Российской силы там,
И полководец сам,
Отважности своей ни чем не умеряли,
И войско ободряли,
Чтоб жизнь они теряли,
Не думая о ней,
И в час толь нужный сей,
Явили мужество России всей,
И САМОДЕРЖИЦЕ своей,
И показали то перед очами света.,
Что робости ни что не может им нанест,
Что только в мыслях их, ЕЛИСАВЕТА,
Отечество и честь.
Сквозь дым и пыль и ветер возмущенный,
Сквозь воздух возмущенный,
Я зрел на облаках
Победу, и весы в ея руках,
И оба были равны.
Пришли минуты главны,
В которы брань решить,
И дело совершить,
В которы Россы все как тигры разъяренны,
Лиш быть могли своей победой усмиренны,
Когда в Петрополе стояла во слезах
Порфирородная ДЕВИЦА,
ВЕЛИКАЯ ИМПЕРАТРИЦА,
И вспоможения искала в небесах.
Исполнила надежда ЕЙ обеты,
Я вдруг Победу зрел,
Со Именем ЕЛИСАВЕТЫ,
И крылья простирал Российский там орелъ;
Противны вои задрожали
И побежали.
Разсыпалися все на разныя пути,
И тщилися одно спасение найти.
Собрать и удержать их вождь полки старался.
Но в сей он суетно надсжде простирался.
Бегут
И жизнь одну брегут,
Едва надеяся, что Россов удалятся:
Знамена их валятся,
И победителям в удел,
Ко украшению их дел,
Знамена в руки предаются,
Огромны пушки остаются,
И брани следует конец.
Россия приими Лавровой ты венец.
Пойдем безсмертныя на Гору мы священну,
Ссй день торжествовать,
А вы имея мысль о Россы восхищенну,
Начните радостно победу воспевать.
(Марс восходит на место, где сидят боги, и садится с ними.)——ХОРЪ РОССИЯНЪ.Ты Россия утешайся,
Видя толь достойных чад,
И победой украшайся! *Веселися ты сей град,
С полуночными странами;
Враг повержен сильно нами! Во время пения облака закрывают богов, а по том расходятся и открывают храм славы. В храме видима седящая Победа с лавровою ветвию и Россияне собравшиеся торжествовать день сей. Начинается ими балет. Россияне окружают Победу. По том слышно необыкновенное согласие Музыки. Является Российский на воздухе Орел. Россиянин приемлет пламенник. И к себе других Россиян созывает воспалити благоухание. Нисходит огнь с небеси, и предваряет предприятие их. Орел ниспускается и из рукь победы приемлет Лавр. Баллет продолжается.——При окончании баллета, ХОРЪ РОССИЯНЪ.САМОДЕРЖИЦА народа!
Для того ТЕБЕ природа
Бытие дала,
И на Трон судьбина возвела,
Что бы ТЫ творила славныя дела.
Ночь летнюю сменяло утро;
Отливом бледным перламутра
Восток во мраке просиял;
Погас рой звезд на небосклоне,
Не унимался в Трианоне
Веселый шум, и длился бал.И в свежем сумраке боскетов
Везде вопросов и ответов
Живые шепоты неслись;
И в толках о своих затеях
Гуляли в стриженых аллеях
Толпы напудренных маркиз.Но где, в глуби, сквозь зелень парка
Огни не так сверкали ярко, —
Шли, избегая шумных встреч,
В тот час, под липами густыми,
Два гостя тихо, и меж ними
Иная продолжалась речь.Не походили друг на друга
Они: один был сыном юга,
По виду странный человек:
Высокий стан, как шпага гибкой,
Уста с холодною улыбкой,
Взор меткий из-под быстрых век.Другой, рябой и безобразный,
Казался чужд толпе той праздной,
Хоть с ней мешался не впервой;
И шедши, полон думой злою,
С повадкой львиной он порою
Качал огромной головой.Он говорил: «Приходит время!
Пусть тешится слепое племя;
Внезапно средь его утех
Прогрянет черни рев голодный,
И пред анафемой народной
Умолкнет наглый этот смех».— «Да, — молвил тот, — всегда так было;
Влечет их роковая сила,
Свой старый долг они спешат
Довесть до страшного итога;
Он взыщется сполна и строго,
И близок тяжкий день уплат.Свергая древние законы,
Народа встанут миллионы,
Кровавый наступает срок;
Но мне известны бури эти,
И четырех тысячелетий
Я помню горестный урок.И нынешнего поколенья
Утихнут грозные броженья,
Людской толпе, поверьте, граф,
Опять понадобятся узы,
И бросят эти же французы
Наследство вырученных прав».— «Нет! не сойдусь я в этом с вами, —
Воскликнул граф, сверкнув глазами, —
Нет! лжи не вечно торжество!
Я, сын скептического века,
Я твердо верю в человека
И не боюся за него.Народ окрепнет для свободы,
Созреют медленные всходы,
Дождется новых он начал;
Века считая скорбным счетом,
Своею кровью он и потом
Недаром почву утучнял…»Умолк он, взрыв смиряя тщетный;
А тот улыбкой чуть заметной
На страстную ответил речь;
Потом, взглянув на графа остро:
«Нельзя, — сказал он, — Калиостро
Словами громкими увлечь.Своей не терпишь ты неволи,
Свои ты вспоминаешь боли,
И против жизненного зла
Идешь с неотразимым жаром;
В себя ты веришь, и недаром,
Граф Мирабо, в свои дела.Ты знаешь, что в тебе есть сила,
Как путеводное светило
Встать средь гражданских непогод;
Что, в увлеченьи вечно юном,
Своим любимцем и трибуном
Провозгласит тебя народ.Да, и пойдет он за тобою,
И кости он твои с мольбою
Внесет, быть может, в Пантеон;
И, новым опьянев успехом,
С проклятьем, может быть, и смехом
По ветру их размечет он.Всегда, в его тревоге страстной,
Являлся, вслед за мыслью ясной,
Слепой и дикий произвол;
Всегда любовь его бесплодна,
Всегда он был, поочередно,
Иль лютый тигр, иль смирный вол.Толпу я знаю не отныне:
Шел с Моисеем я в пустыне;
Покуда он, моля Творца,
Народу нес скрижаль закона, —
Народ кричал вкруг Аарона
И лил в безумии тельца.Я видел грозного пророка,
Как он, разбив кумир порока,
Стал средь трепещущих людей
И повелел им, полон гнева,
Направо резать и налево
Отцов, и братий, и детей.Я в цирке зрел забавы Рима;
Навстречу гибели шел мимо
Рабов покорных длинный строй,
Всемирной кланяясь державе,
И громкое звучало Ave!
Перед несметною толпой.Стоял жрецом я Аполлона
Вблизи у Кесарева трона;
Сливались клики в буйный хор;
Я тщетно ждал пощады знака, —
И умирающего Дака
Я взором встретил грустный взор.Я был в далекой Галилеи;
Я видел, как сошлись евреи
Судить мессию своего;
В награду за слова спасенья
Я слышал вопли исступленья:
«Распни его! Распни его!»Стоял величествен и нем он,
Когда бледнеющий игемон
Спросил у черни, оробев:
«Кого ж пущу вам по уставу?»
— «Пусти разбойника Варавву!» —
Взгремел толпы безумный рев.Я видел праздники Нерона;
Одет в броню центуриона,
День памятный провел я с ним.
Ему вино лила Поппея,
Он пел стихи в хвалу Энея, —
И выл кругом зажженный Рим.Смотрел я на беду народа:
Без сил искать себе исхода,
С тупым желанием конца, —
Ложась средь огненного града,
Людское умирало стадо
В глазах беспечного певца.Прошли века над этим Римом;
Опять я прибыл пилигримом
К вратам, знакомым с давних пор;
На площади был шум великой:
Всходил, к веселью черни дикой,
Ее заступник на костер… И горьких встреч я помню много!
Была и здесь моя дорога;
Я помню, как сбылось при мне
Убийство злое войнов храма, —
Весь этот суд греха и срама;
Я помню гимны их в огне.Сто лет потом, стоял я снова
В Руане, у костра другого:
Позорно умереть на нем
Шла избавительница края;
И, бешено ее ругая,
Народ опять ревел кругом.Она шла тихо, без боязни,
Не содрогаясь, к месту казни,
Среди проклятий без числа;
И раз, при взрыве злого гула,
На свой народ она взглянула, —
Главой поникла и прошла.Я прожил ночь Варфоломея;
Чрез груды трупов, свирепея,
Неслась толпа передо мной
И, новому предлогу рада,
С рыканьем зверским, до упада
Безумной тешилась резней.Узнал я вопли черни жадной;
В ее победе беспощадной
Я вновь увидел большинство;
При мне ватага угощала
Друг друга мясом адмирала
И сердце жарила его.И в Англии провел я годы.
Во имя веры и свободы,
Я видел, как играл Кромвель
Всевластно массою слепою
И смелой ухватил рукою
Свою достигнутую цель.Я видел этот спор кровавый,
И суд народа над державой;
Я видел плаху короля;
И где отец погиб напрасно,
Сидел я с сыном безопасно,
Развратный пир его деля.И этот век стоит готовый
К перевороту бури новой,
И грозный плод его созрел,
И много здесь опор разбитых,
И тщетных жертв, и сил сердитых,
И темных пронесется дел.И деву, может быть, иную,
Карая доблесть в ней святую,
Присудит к смерти грешный суд;
И, за свои сразившись веры,
Иные, может, темплиеры
Свой гимн на плахе запоют.И вашим внукам расскажу я,
Что, восставая и враждуя,
Вы обрели в своей борьбе,
К чему вас привела свобода,
И как от этого народа
Пришлось отречься и тебе».Он замолчал.- И вдоль востока
Лучи зари, блеснув широко,
Светлей всходили и светлей.
Взглянул, в опроверженье речи,
На солнца ясные предтечи
Надменно будущий плебей.Объятый мыслью роковою,
Махнул он дерзко головою, —
И оба молча разошлись.
А в толках о своих затеях,
Гуляли в стриженых аллеях
Толпы напудренных маркиз.
Встает Христов знаменоносец,
Георгий наш победоносец;
Седлает белого коня,
И в панцире светлее дня,
Взяв щит златой с орлом двуглавым,
С своим чудовищем кровавым,
По светозарным небесам,
По громоносным облакам
Летит в знакомый край полночи;
Горят звездами чудны очи;
Прекрасен блеск его лица;
В руке могучей два венца:
Один венец из лавров чистых,
Другой из белых роз душистых.
Зачем же он на Русь летит?..
Он с тех времен, как Русь стоит,
Всегда пророчески являлся,
Как скоро Божий суд свершался,
Во славу иль в спасенье нам.
Он в первый раз явился там —
Как вождь, сподвижник и хранитель —
Где венценосный наш креститель
Во Иордан днепровских вод
Свой верный погрузил народ,
И стала Русь земля Христова.
Там у Крещатика святого
Союз свой с нами заключил
Великий ратник Божьих сил,
Георгий наш победоносец.
Когда свирепый бедоносец
На Русь половчанин напал,
Перед врагом неверным стал
Он вместе с бодрым Мономахом,
И надолго, обятый страхом,
Враг заперся в своих степях.
Но наш великий Мономах,
Тех дней последнее светило,
Угас, и время наступило
Неизглаголанное зол:
Пожар усобиц и крамол
Повсюду вспыхнул; брат на брата
Пошел войной и супостата
Губить отчизну подкупил,
И, обезумясь, потащил
Сам русский матерь-Русь ко гробу...
Тогда Господь на нашу злобу
Свой гнев карающий послал:
На нас ордынец набежал,
И опозорил Русь святую,
Тяжелую, двухвековую
На шею цепь набросив ей;
Тогда погибла честь князей:
Топор ордынца своенравно
Ругался их главой державной;
И прежней славы самый след
Исчез... один во мгле сих бед,
В шуму сих страшных вражьих оргий,
Наш Божий ратник, наш Георгий
Нам неизменно верен был;
Звездой надежды он светил
Нам из-за тучи испытанья;
О бодрых праотцах преданья
Унывшим внукам он берег;
Его к нам милующий Бог
Ниспосылал, чтоб подкреплял нас,
Когда в огне скорбей ковал нас
В несокрушаемый булат
Тяжелый испытанья млат.
И, мученик победоносный,
Он плен мучительно-поносный
Терпеть нас мужески учил;
В боях же наш сподвижник был;
Он с Невским опрокинул шведа —
И стала Невская победа
В начале долгих рабства бед
Святым пророчеством побед,
Создавших снова нашу силу;
Он был Тверскому Михаилу
Утешным спутником в Орду,
Предстал с ним ханскому суду.
И братскую страдальцу руку
Простер, чтоб он во славу муку
За Русь и веру восприял;
Когда Донской народ созвал,
Чтоб дать ордынцу пир кровавый,
В день воскресенья нашей славы,
Над нашей ратью в вышине
Победоносец на коне
Явился грозный, и, блистая,
Как в небе туча громовая,
Воздвиглось знамя со крестом
Перед испуганным врагом,
И первый русский бой свободы
Одним великим днем за годы
Стыда и рабства отомстил.
Срок искупленья наступил;
В нас запылала жизнь иная;
Преображенная, младая,
Свершив дорогу темных бед,
Дорогой светлою побед
Пошла к своей чреде Россия;
И все, что времена лихие
Насильно взяли, то она,
В благие славы времена,
Сама взяла обратно с бою;
И вместе с ней рука с рукою
Ее победоносец шел.
Орды разрушился престол;
Казань враждебная исчезла;
За грань Урала перелезла
Лихая шайка Ермака,
И перед саблей казака
С своими дикими ордами
И златоносными горами
Смирилась мрачная Сибирь...
Тогда святой наш богатырь,
С нашествием и пленом сладив,
И с Руси след последний сгладив
Стыда и бед, взмахнул мечом,
И быстро обскакал кругом
Ее врагам доступной грани:
И начались иные брани
На всех концах ее тогда;
Чудотворящая звезда
Петрова знамением славы
Нам воссияла в день Полтавы,
И светлый ратник Божьих сил
Свою торжественно развил
Хоругвь с крестом над Русью славной;
Из Бельта флот ее державный
Нам путь открыл во все моря;
Смирился Каспий, отворя
Ей древние свои пучины;
Горами смерзшиеся льдины
И неподвижный свой туман
Ей Ледовитый океан
Воздвиг на полночь твердой гранью;
Могучею покрыла дланью
Весь север Азии она;
Ее с победой знамена
Через Кавказ переступили,
И грозно пушки огласили
Пред ней Балкан и Арарат,
И дрогнул в ужасе Царьград.
Отмстились древние обиды:
Законно взяли мы с Тавриды,
Что было взято с нас Ордой;
И за отнятое Литвой
Нам Польша с лихвой заплатила
В кровавый день, когда решила
Судьба меж двух родных племен
Спор, с незапамятных времен
Соседством гибельным зажженный,
И роковым лишь погашенный
Паденьем одного из двух.
И все свершилося: потух
Для нас в победах пламень брани;
Несокрушаемые грани
Нам всюду создала война;
Жизнеобильна и сильна,
В могуществе миролюбива,
В избытке славы нестроптива,
Друзьям сподвижник, враг врагам,
Надежный царствам и царям
Союзник в деле правды, славы,
Россия все зовет державы
В могучий с ней союз вступить,
Чтоб миротворной правде слить
В одно семейство все народы.
Небесные покинув своды,
Зачем же ныне посетил
Нас светлый ратник Божьих сил,
Сподвижник наш победоносный?
Давно ордынский плен поносный
Забыт; иноплеменный враг
На наших нивах и полях
Не разливает разоренья;
Мы сами для побед иль мщенья,
Как то бывало в старину,
Не мыслим начинать войну —
Зачем же ныне вдруг предстал он?
Зачем поспешно оседлал он
Лихого белого коня,
И в панцире светлее дня,
Взяв щит златой с орлом двуглавым,
С своим чудовищем кровавым,
По небесам, по облакам,
Нежданный вдруг примчался к нам? —
Не бранный гость, а мироносец,
Георгий наш победоносец,
Теперь пришел, не звать нас в бой,
А вместе с нами наш святой
Семейный пир царев отправить,
И русский весь народ поздравить
С прекрасным царской жизни днем,
С таким поздравить торжеством,
Какого царство не видало,
Какого прежде не бывало
Под кровлей царского дворца.
И два в руках его венца:
Один венец царю в подарок;
Из свежих лавров он, и ярок
Нетленный блеск его листов;
Он не увянет, как любовь
К царю, как царская держава,
Как честь царя, как Руси слава.
Царице в дар венец другой
Из белых роз — их блеск живой
С ее душою сходен ясной;
Как роза белая, прекрасно
На троне жизнь ее цветет
И благодатное лиет
На все любви благоуханье;
Родной семьи очарованье,
Народа русского краса,
Светла, чиста, как небеса,
Да долго нам она сияет,
Нас радует, нас умиляет,
Незаходимою звездой
Горя над русскою землей!..
Серебряную свадьбу правя
Царя великого и славя
Его домашний царский быт,
Которым он животворит
На всех концах своей державы
Семейные благие нравы —
Любви супружней образец,
Детей заботливый отец —
Народ о том лишь Бога молит:
„Да некогда Царю дозволит,
Чтоб он с царицею своей,
Всех сыновей и дочерей
И чад и внуков их собравши,
И трат в семье не испытавши,
Позвал народ, как ныне, свой
На праздник свадьбы золотой“.