загадка
Заря-заряница,
Красная девица,
К церкви ходила,
Ключи обронила,
Месяц увидел,
Солнце скрало.
Заря-заряница,
Красная девица,
К людям ходила,
Алмаз уронила,
Ум засмеялся,
Сердце рыдало.
Заря-заряница,
Красная девица,
Ум разлюбила.
Сердце озарила,
Сердце и светится,
Бьется так ало.
Во поле чистом,
Цветком снежистымь,
Стояла светлица,
В светлице Девица.
Светлей червонца,
Белее снега,
Краснее Солнца,
Желанней брега.
Виднее света,
Виднее зорь,
В лучи одета,
С лучом не спорь.
Во чистом поле,
На вольной воле,
Сияет светлица,
Меж дев там Девица.
Их убирает:
«Светитесь, девицы!»
И к ним взывает:
«О, голубицы!
Не озирайтесь
На сны пустынь.
А простирайтесь
Вперед. Аминь!»
Солнышко-Ведрышко, Красная Девица ходит по синему полю.
Ходит по Небу, а смотрит на Землю, хочет сменить свою долю.
Будет, сказала, мне синего поля, хочется мне изумруда.
Солнышко-Ведрышко с Неба уходит, хочет спуститься оттуда.
Красная Девица сверху нисходит, алый сильнее румянец.
Воды на Море от радости пляшут, белый затеяли танец.
Рощи и долы в цветах золотятся, сердце распелось у птицы.
Красная Девица вся закраснелась, к Ночи готовы — зарницы.
ОТ ДВЕНАДЕСЯТИ ДЕВИЦ
Под дубом под мокрецким,
На тех горах Афонских,
Сидит Пафнутий старец,
Тридесять старцев с ним.
Двенадесять идут к ним
Девиц простоволосых,
Девиц простопоясых,
Не по-людски идут.
Рече Пафнутий старец:
Кто к нам сии идоша?
Рекут ему девицы:
Все — дщери мы Царя.
Отец наш есть Царь Ирод,
Идем знобить мы кости,
Идем мы тело мучить,
Двенадесять девиц.
Ко старцам обращаясь,
Рече Пафнутий старец:
Сломите по три прута,
И бити станем их.
По утренних три зори,
По три зари вечерних,
Взяв каждый по три прута,
Нещадно станем бить.
К тринадесяти старцам,
К Пафнутию, ко старцу,
Взмолились тут девицы,
В ничто их бысть мольба.
Начаша старцы бити,
Их бити, им глаголя:
Ой вы еси, девицы,
Двенадесять девиц!
Вы будьте, тресуницы,
Вы будьте, водяницы,
Расслабленны и хилы,
Живите на воде.
На ней, на студенице,
Вам место, а не в мире,
Вы кости не знобите,
Не мучьте вы тела.
В тартарары идите,
Двенадесять проклятых,
Вам в море-окиане
И в преисподней быть.
В трясинах, на болотах
Вам место, окаянным.
Недуги, принедуги,
Полунедуги, прочь!
Девица волшебная, богиня Громовница,
Моя полюбовница
Лежала в гробу.
И ветры весенние плакали жалостно,
И с воплями, яростно,
Играли на флейтах, и дули в трубу.
Покойница юная — о, с косами русыми,
И с рдяными бусами
На шее своей —
Белела застылая, словно дремотная
Купава болотная,
Что еле раскрылась среди камышей.
Девица волшебная, богиня Громовница,
Душа-полюбовница,
Ты крепко ли спишь?
Ужели ты вновь не исполнишься силою
Пред богом Ярилою,
Не вспрянешь со смехом, разрушивши тишь?
Проснулась, проснулась ты! Я молньями рдяными
Взмахнул над туманами,
О, слава мечу!
Какая ты светлая с этими маками,
Ты мчишься над мраками,
Ворчат твои громы, рычат они. Чу!