Мы шли в золотистом тумане,
И выйти на свет не могли,
Тонули в немом Океане,
Как тонут во мгле корабли.
Нам снились видения Рая,
Чужие леса и луга,
И прочь от родимого края
Иные влекли берега.
Стремясь ускользающим взглядом
К пределам безвестной земли,
Дышали с тобою мы рядом,
Но был я как будто вдали.
И лгали нам ветры и тучи,
Смеялись извивы волны,
И были так странно певучи
Беззвучные смутные сны.
И мы бесконечно тонули,
Стремяся от влаги к земле —
И звезды печально шепнули,
Что мы утонули во мгле.Год написания: без даты
Туманы таяли и вновь росли над лугом,
Ползли, холодные, над мёртвою травой,
И бледные цветы шепталися друг с другом,
Скорбя застывшею листвой.
Они хотели жить, блистая лепестками,
Вздыхать, дышать, гореть, лелеять аромат,
Любиться с пчёлами, дрожать под мотыльками,
Из мира сделать пышный сад.
Они изнемогли под сыростью тумана,
И жаждали зари, и жаждали огня,
И плакали, что смерть приходит слишком рано,
Что поздно вспыхнут краски дня.
И день забрезжился. Туманы задрожали,
Воздушным кораблём повисли над землёй.
И ветры буйные, смеясь, его качали,
И свет боролся с тусклой мглой.
Всё жарче день пылал сверкающим приветом,
Холодный круг земли дыханьем горяча, —
И облако зажглось, пронизанное светом
Непобедимого луча!
Затянут мглой свинцовый небосвод,
Угрюмы волны призрачной Бретани
Семь островов Ар-Гентилес-Руссот,
Как звери, притаилися в тумане.
Они как бы подвижны в Океане,
По прихоти всегда неверных вод.
И, полный изумленья, в виде дани,
На них свой свет неясный Месяц льет.
Как сонмы лиц, глядят толпы утесов,
Седых, застывших в горечи тоски.
Бесплодны бесконечные пески.
Их было много, сумрачных матросов.
Они идут Гляди! В тиши ночной
Идут туманы бледной пеленой.
1
Можно вздрогнуть от звука шагов,
Не из чувства обмана,
А из жажды остаться вдвоём в нетревожимом счастии снов,
Под владычеством чары, воздушной, как грань облаков,
Можно горько бояться, что светлые хлопья тумана
Разойдутся — не слившись, умрут, — слишком рано.
2
О, в душе у меня столько слов для тебя и любви,
Только душу мою ты своею душой позови.
3
Я как сон пред тобой, я как сон голубой,
Задремавший на синем цветке.
Я как шорох весны, я как вздох тишины,
Как тростник наклонённый к реке.
5 Я как лёгкий ковыль, как цветочная пыль,
Каждый миг и дышу, и дрожу.
Я как летняя мгла, что светла и тепла,
И тебе всё без слов я скажу.
Царевич Горошек, с глазами лукавыми,
Подпоясанный тонкими светлыми травами,
Мал, но силен, не спустит врагу.
Если хочет греметь, так уж верно прославится,
А когда он задумает чем позабавиться,
Сам себе говорит: «Все могу».
Звездокудрый — Горошек, и знает он чары,
Вот однажды принес он цветные товары,
Разложил на морском берегу.
Много всякого: книжка Цветные Странички,
Из жемчужины рыбки, из золота птички,
И зеленые в том же числе черевички,
Все горит и играет огнем,
Засветилось в морском пеннотканом тумане,
Башмачками Морская прельстилася Пани,
Изловил ее, спрятал в свой дом.
Он в угоду красавицы бездны глубинной
Создал между утесов дворец паутинный,
И достал ей из Моря, со дна,
Все, чем бездна морская сильна: —
Жемчуга, драгоценные камни, кораллы,
И гирлянду морских расцветающих звезд,
И в блистающий полог он сплел ей кристаллы,
И от Моря к дворцу светлый выткал ей мост.
И пригнал, чтоб скакать, жеребца ей морского,
И двенадцать пригнал ей морских кобылиц.
Но не молвила Пани Морская ни слова,
В черсвички обулась, потупилась ниц.
И бледнеет, и чахнет в томленьи бессонном,
И как Пани Морская — так Солнце вдали,
Раньше было оно на лазури червонным,
Побледнело, грустит, все цветы отцвели.
И Царевич пошел в тридесятое царство,
Он тревожные смело предпринял мытарства,
Чтобы только узнать, отчего
Было раньше все живо, а стало мертво.
Вот Царевич Горошек идет, и тоскует,
В тридесятом он царстве, где Солнце ночует,
Прямо к дому, — там солнцева Мать,
Посмотрела сперва на Горошка сердито,
«Спрячься», — шепчет, — «вот здесь, в золотое корыто,
Солнце будет, так я постараюсь узнать».
Вот и Солнце пришло по путям небосклонным.
«Что ты, дитятко? Прежде ты было червонным,
А теперь все бледнеешь, бледней, чем Луна,
Когда в четверти первой она».
И ответило Солнце: «Когда-то в тумане
Я встречало Морскую красивую Пани,
Посмотрю — покраснею сейчас,
Потому что красива бледнянка Морская,
И красива одежда на ней голубая,
И красив изумруд ее глаз.
Уж не вижу я Пани». Тут Солнце вздохнуло,
Закатилось, и в спальне предкрайной заснуло.
А Царевич Горошек домой,
И рассыпался громом, и выпустил Пани, —
И под утро, червонное, в алом тумане,
Солнце встало над бездной морской!
1
Как призраки огромные,
Стоят немые льды.
Над ними тучи темные,
Под ними глубь воды.
Когда Луна, — гасильница
Туманных бледных звезд, —
Небесная кадильница, —
Раскинет светлый мост,
Раскинет мост сверкающий
Над царством белых льдов, —
Пустынею нетающей
Идут ряды врагов.
2
Туманные видения
Искателей земли
Для жадного стремления
Преграду здесь нашли.
И были здесь отвергнуты
Холодною волной,
Отвергнуты, повергнуты
Пустыней ледяной.
Засыпаны бездушными
Пушинками снегов,
Покрыты равнодушными
Тенями облаков.
3
Но раз в году, единственный,
В ту ночь как новый год
Рождается таинственный
Из бездны темных вод, —
Путями заповедными
Покинув Океан,
Луна горит победными
Лучами сквозь туман.
И раз в году, единственный,
За гранью мертвых вод,
За дымкою таинственной
Умершее живет.
4
Из бездны отдаления,
Искатели земли,
Встают, как привидения,
Немые корабли.
И мачтами возносятся
Высоко в небеса,
И точно в битву просятся
Седые паруса.
Но снова, караванами,
Растают корабли,
Не встретив за туманами
Неведомой земли.
5
И вслед за ними, — смутные
Угрозы царству льдов, —
Растут ежеминутные
Толпы иных врагов.
То люди первородные,
Избранники Судьбы,
В мечтаниях — свободные,
В скитаниях — рабы.
Но, вставши на мгновение
Угрозой царству льдов,
Бледнеют привидения,
Редеют тени снов.
6
Другие первозданные
Игралища страстей,
Идут виденья странные, —
Похожи на людей.
Гигантские чудовища, —
Тяжелый сон веков, —
Идут искать сокровища,
Заветных берегов.
И в страхе на мгновение,
Звучит скала к скале, —
Но вот уже видения
Растаяли во мгле.
7
Безбрежно озаренная
Мерцанием Луны,
Молчит пустыня сонная
И вечно видит сны.
И видит сны преступные, —
Судьбы неправый суд.
Но, вечно недоступные,
Оплоты льдов растут.
В насмешку над исканьями
Восходит их краса —
Немыми очертаньями
В немые Небеса.