О радость, радость, что же ты
Нам скоро изменяешь
И сердца милые мечты
Так рано отнимаешь! Зачем, небесная, летишь
Пернатою стрелою
И в мраке бедствия горишь
Далекою звездою! Зачем же прелестью своей
Ты льешь очарованье
И оставляешь… светлых дней
Одно воспоминанье! Минувшее с твоей мечтой
Как в душу ни теснится,
Его бывалой красотой
Душа не оживится.Дух пылкий ею увлечен,
Дни счастья вспоминая;
Тревожит сердца тяжкий сой,
Тоски не услаждая.Так месяц светит над рекой,
В струях ее играет.
И блеск сребристо-золотой
Над ними рассыпает; Река в сияньи пламя льет,
Горит его лучами —
И в море темное течет
Холодными волнами.
Бессонного солнце, в тумане луна!
Горишь ты далеко, грустна и бледна.
При тусклом мерцаньи мрак ночи страшней,
Так в памяти радость утраченных дней.
Минувшее блещет меж горестных туч;
Но сердца не греет томительный луч;
И радость былая, как ночью луна,
Видна — но далеко, ярка — но хладна.
Меня жестокие бранят,
Меня безумной называют,
Спокойной, смирной быть велят,
Молиться богу заставляют.
О, здесь, далеко от своих…
Покой бежит очей моих;
В чужой, угрюмой стороне
Нет сил молиться богу мне! Но (будь я там, где Дон родной
Шумит знакомыми волнами,
Где терем отческий, простой
В тени таится под дубами,
Там стану я покоя ждать,
Там стану бога умолять,
Чтоб, сжалясь над тоской моей,
Он мне конец послал скорей.О, как мне, бедной, не тужить!
Ты, радость, и меня манила;
И я обиралась в свете жить,
Была мила ему, любила,
И в церковь божью вся в цветах
Пошла с румянцем на щеках;
И помню то, что с женихом
И я стояла под венцом.Но гибнет радость навсегда;
К беде, к слезам я пробудилась, —
И ясная любви звезда
В кровавом облаке затмилась!
Сокрылся мой приветный свет,
Его ищу — его уж нет!
Ах, улетая, ангел мой,
Что не взял ты меня с собой!
К чему вам, струны, радость петь?
Звучите мне тоской мятежной!
Как мне веселое терпеть?
Боюсь, не верю песни нежной.
Она любви пролетным сном
Звучит обманутой надеждой.
Как вспомнить, думать мне о том,
Что я теперь и что был прежде? Чей голос в струны радость лил,
Той нет, — и нет очарованья!
Один напев теперь мне мил:
Надгробный стон и вопль страданья;
В нем отзыв наших вместе дней.
С тех пор, как ты уж прахом стала,
Нестройство для души моей
То, в чем гармония бывала.Всё тихо; но и в тишине
Слух ловит песни незабвенной;
Невольно слышен голос мне,
Давно молчанью обреченный.
Смятенный дух тревожит он:
Засну ли — сонного пленяет;
Тоска ль отгонит дивный сон —
Напев с мечтой не улетает.Мечтою Тирзу навсегда
Любви оставила могила.
В волнах дрожавшая звезда
Блеск нежный от земли склонила.
Но кто во мраке грозных туч
Проходит жизни путь ужасный,
Тот ищет всё звезды прекрасной,
Ему бросавшей светлый луч.
Давно, прелестная графиня,
Давно уж я в долгу у вас;
Но песнопения богиня —
Поверьте мне — не всякий раз
Летает с нами на Парнас.
Мне, право, с музами беседы
Труднее, чем для вас победы!
Вам стоит бросить взгляд один —
И тьма поклонников явится,
Унынье в радость превратится,
И сам Киприды резвый сын
Опустит крылья, усмирится
И, коль угодно, согласится
По свету больше не порхать,
Чтоб только с вами обитать! Соедини все дарованья,
Вы вместе все очарованья
В себе умели съединить.
Хотите ль нас обворожить
Прелестным даром Терпсихоры,
Летая легким ветерком, —
Отвсюду к вам сердца и взоры
Летят и явно, и тайком;
Или, победы в довершенье,
Раздастся сладостное пенье,
Как нежны треля соловья, —
Ваш голос в душу проникает,
Мечты минувши обновляет,
И скорбь, и радость бытия.Мне, право, с музами беседы
Труднее, чем для вас победы!
Поэт с унылою душой,
Бездомный странник в здешнем мире,
Почтит ли вас своей хвалой
На дремлющей забвенной лире!
Примите ж в слабых сих словах
Усердье, вместо вдохновенья,
И дань душевного почтенья
В не лестных, истинных стихах.
Есть тихая роща у быстрых ключей;
И днем там и ночью поет соловей;
Там светлые воды приветно текут,
Там алые розы, красуясь, цветут.
В ту пору, как младость манила мечтать,
В той роще любила я часто гулять;
Любуясь цветами под тенью густой,
Я слышала песни — и млела душой.Той рощи зеленой мне век не забыть!
Места наслажденья, как вас не любить!
Но с летом уж скоро и радость пройдет,
И душу невольно раздумье берет:
«Ах! в роще зеленой, у быстрых ключей,
Всё так ли, как прежде, поет соловей?
И алые розы осенней порой
Цветут ли всё так же над светлой струей?»Нет, розы увяли, мутнее струя,
И в роще не слышно теперь соловья!
Когда же, красуясь, там розы цвели,
Их часто срывали, венками плели;
Блеск нежных листочков хотя помрачен,
В росе ароматной их дух сохранен.
И воздух свежится душистой росой;
Весна миновала — а веет весной.Так памятью можно в минувшем нам жить
И чувств упоенья в душе сохранить;
Так веет отрадно и поздней порой
Бывалая прелесть любви молодой!
Не вовсе же радости время возьмет:
Пусть младость увянет, но сердце цветет.
И сладко мне помнить, как пел соловей,
И розы, и рощу у быстрых ключей!
Цвети, лилея молодая,
И прелесть будь родной земли,
Сияй, невинностью пленяя,
Звездой надежды и любви.
О! будь твоя святая младость
Семьи благословенной радость;
Обворожай у всех сердца,
Блистая чистотой небесной.
Но не забудь того певца,
Чей пылкий дух в тиши безвестной,
Чья песнь и днем, и в тме ночей
Летает пламенной мольбою:
Чтоб ты была красой-душою
Подобна матери твоей! О! знаю я: для душ высоких
Отрада есть добро творить
И в чувствах нежных и глубоких
Блаженство жизни находить.
Но быть печальных упованье,
Не изменяясь никогда;
Сиять на мрачное страданье,
Как беззакатная звезда;
Сживаться с ними в тяжкой доле,
Их услаждать день каждый боле,
Лелеять скорбь, и не устать
Как божество лить благодать;
Всегда быть набожно готовой
Им облегчить венец терновый, —
Вот сердце той… Но, как она,
Ты чувств святых уже полна!
Когда ты в наш приют унылый
Слетишь ко мне, мой ангел милый,
То детскою рукой сильней
От сердца руку мне сжимаешь,
И робкий голос твой нежней,
Когда страдальца ты ласкаешь.
О! будь, любимое дитя,
Твоя благословенна младость,
И будь, невинностью цветя,
Родным, друзьям, чужим на радость!
Да сбудется любви моей
Молитва вечная с тобою,
И будешь ты красой-душою
Подобна матери твоей!
Блажен, кто мирно обитает
В заветном прадедов селе
И от проезжих только знает
О белокаменной Москве.Не вдаль стремится он мечтою,
Не к морю мысль его летит, —
Доволен речкой небольшою:
Она светла, она шумит.Не изменяясь в тихой доле,
Благословляя небеса,
Он всё на то же смотрит поле,
На те же нивы и леса.Он сердцем чист, он прав душою;
Без дум высоких он умел
Одной вседневной добротою
Украсить бедный свой удел.Ему страстей волненья чужды,
Не прерван ими сладкий сон,
Живет без прихотей, без нужды, —
И черных дней не знает он.Вот дом уютный меж холмами,
В тени берез вот божий храм,
И вот погост с его крестами,
Где меж родных он ляжет сам.И жив священник тот безвестный,
Который здесь его крестил,
Венцом с подругою прелестной
На радость жить благословил.И радость с ними, — и всечасно
Она ему милей, милей,
И жизнь он тратит не напрасно
В земном раю семьи своей.Привычка наслаждений мирных,
Веселые заботы дня,
Забавный страх рассказов дивных
Кругом вечернего огня, —О вы, обычаи святые!
Любовь домашнего быту!
Отрады ваши золотые
Лелеют жизни суету.Преданья прежнего, родного
Душе пленительно хранить,
Блаженства сердцу нет другого,
Как жить одним, одно любить.
Сияна! есть одна лишь радость, —
И радость та в любви одной;
Она печальной жизни сладость,
Хотя крушит сердец покой;
Она лелеет нашу младость
Надежды светлою мечтой.Как солнце яркими лучами,
Так ты блестишь красой своей,
Но чувства жар был небесами
В отраду дан судьбе моей;
Ты рождена играть сердцами,
А я любить. — Мой дар святей! Гордяся тишиной беспечной,
Младая жизнь твоя бледна,
Моя — тревогою сердечной
Бывает часто смущена;
Но вслед за бурей скоротечной
Душа надеждою ясна.Без чувства ты бросаешь взоры
На милый край страны родной,
А я в нем вижу рощи, горы,
Где жду, встречаюся с тобой;
Стеснив в груди моей укоры, —
Мне сладко жить, где ты со мной.В тени, вечернею порою,
Ты любишь трели соловья;
Пленяет песнь его тоскою,
То песнь любви — она моя.
Но как холодною душою
Найти в ней то, что слышу я? На пляску ль хоровод сберется —
Смеешься ты, и взор твой жив,
И дух забавам предается;
Но, в чувство игры обратив,
Я подле той, кем сердце бьется!
Ты весела — а я счастлив! И ночь моя полна Сияной;
Мой сон мечтами осеня,
Заря чуть блещет над поляной, —
Любовь к тебе манит меня.
Но ты скажи: в заре румяной
Что видишь ты? — Начало дня!
Скажи! зачем, мечтатель юный,
Зачем умолкли так давно
Твои приманчивые струны?
Ужель в порывах стеснено,
Мой друг, твое воображенье?
Огнем бессмертным зажжено
В душах святое вдохновенье;
Храни его! Сей дивный жар
Творца доброт любимый дар.Когда, град пышный покидая,
В приюте сельском и родном
Ты, взор на волны устремляя,
Сидишь на берегу морском;
Когда безмолвно пред тобою
Волна несется за волною
Или, встревожена порой,
То зашумит, то засверкает, —
И невозвратно утекает,
Как радость жизни молодой;
Когда, явясь из тайной сени,
Луна мерцает в небесах,
И, может быть, усопших тени,
Мелькая, вьются в облаках,
И к нам от них эфирный шепот,
Как будто веет томный ропот, —
Ужели сердце не дрожит?
Ужель младой певец молчит? Ты цвел душой, ты наслаждался,
С утратой, с горем ты встречался;
Ты в юных летах обмечтал
Неверной жизни идеал;
Ты разлучен с сестрою милой,
Так рано схваченной могилой. —
Ее, мой друг, младая тень
Еще мрачит твой светлый день;
Так солнышко хотя сияет
И тучи бурные прошли,
Но молния видна вдали
И о грозе напоминает.Увы! на радость кто глядел
Сквозь слезы, — знай, того удел —
Поэзия; в тиши безвестной,
Она объемлет мир чудесный
Прекрасных дел, злодейств, страстей;
Она сердечной жизни повесть,
Минувших и грядущих дней
Урок, таинственная совесть.
Будь озарен ее красой,
Воспоминай, люби и пой!
Твоя красою блещет младость;
Ты на любовь сердцам дана,
Светла, пленительна, как радость,
И, как задумчивость, нежна;
Твой голос гибкий и прелестный
Нам веет музыкой небесной,
И сладкой томностью своей
Любимой песни он милей.Но что так сильно увлекает?
Что выше дивной красоты?
Ах! тайна в том: она пленяет
Каким-то чувством доброты.
В лице прекрасном, белоснежном
И в алых розах на щеках —
Везде всё дышит сердцем нежным;
Оно и в голубых очах,
Оно в улыбке на устах;
И, как румяною зарею
Блеск солнца пламенной струею
Бросает жизнь на небеса, —
Так чистой, ангельской душою
Оживлена твоя краса.И часто, о тебе мечтая,
Тебя я вижу на пирах,
Где ты, о фея молодая!
У всех и в думах, и сердцах.
Я вижу взор очей огнистых,
И волны локонов душистых
На беломраморных плечах;
Иль вдруг стремлюсь я за тобою
К зеленым невским островам,
Брожу в раздумье по садам,
Смотрю, как ты, порой ночною,
По зыбкой, дремлющей реке,
Осеребренной уж луною,
Летишь в уютном челноке, —
И твой челнок волна лелеет, И ветерок приветно веет,
И светит радостней луна —
Тобой любуется она.
Но знай, любимое мечтанье,
Моей души очарованье,
Тебя в тот час воображать,
Как, всё забыв, младая мать,
С твоим младенцем ты играешь,
Его ты к сердцу прижимаешь;
А он, невинностью цветя,
Смеется, милое дитя, —
И у тебя взор нежный блещет
Сквозь слезы радостью живой,
И грудь лилейная трепещет
Любовью тихой и святой.
В полях блестящий серп зеленых нив не жнет;
Янтарный виноград, в ту пору, как цветет,
Не должен хищных рук бояться;
А я лишь начала, красуясь, расцветать…
И пусть мне суждено слез много проливать,
Я с жизнью не хочу расстаться.Смотри, мудрец, на смерть с холодною душой!
Я пл_а_чу, и молюсь, и жду, чтоб надо мной
Сквозь тучи звезды проглянули.
Есть дни ненастные, но красен божий свет;
Не каждый сот душист; такого моря нет,
Где б ветры бурные не дули.Надежда светлая и в доле роковой
Тревожит грудь мою пленительной мечтой,
Как ни мрачна моя темница.
Так вдруг, освободясь от пагубных сетей,
В поля небесные счастливее, быстрей
Летит дубравная певица.Мне рано умирать: покой дарит мне ночь,
Покой приносит день, его не гонят прочь
Ни страх, ни совести укоры.
И здесь у всех привет встречаю я в очах,
Улыбку милую на пасмурных челах
Всегда мои встречают взоры.Прекрасный, дальний путь еще мне предстоит,
И даль, в которую невольно всё манит,
Передо мной лишь развернулась;
На радостном пиру у жизни молодой
Устами жадными до чаши круговой
Я только-только что коснулась.Я видела весну; хочу я испытать
Палящий лета зной, и с солнцем довершать
Теченье жизни я желаю.
Лилея чистая, краса родных полей,
Я только видела блеск утренних огней;
Зари вечерней ожидаю.О смерть, не тронь меня! Пусть в мраке гробовом
Злодеи бледные с отчаяньем, стыдом
От бедствий думают скрываться;
Меня ж, невинную, ждет радость на земли,
И песни нежные, и поцелуй любви:
Я с жизнью не хочу расстаться.Так в узах я слыхал, сам смерти обречен,
Прелестной узницы и жалобы и стон, —
И думы сердце волновали.
Я с лирой соглашал печальный голос мой,
И стон и жалобы страдалицы младой
Невольно струны повторяли.И лира сладкая, подруга тяжких дней,
Быть может, спрашивать об узнице моей
Заставит песнию своею.
О! знайте ж: радости пленительней она;
И так же, как и ей, конечно, смерть страшна
Тому, кто жизнь проводит с нею.
Посвящается А. И. ТургеневуИ знакомый мотив напомнил мне былое…
Лорд БайронНосимы бурею — в тумане край прибрежный —
Мы в мрачность вечную стремимся навсегда
И в океан веков наш якорь ненадежный
Не бросим никогда!
Река! и год один успел лишь миноваться,
А та, с которой я здесь сиживал вдвоем,
Уж боле не придет тобою любоваться
На берегу крутом.
Ты так же и тогда шумела под скалами,
Волнами грозными плескала в берег сей,
И ветер бушевал, и брызги жемчугами
Летели прямо к ней.
Припомни: раз мы с ней вечернею порою
Здесь плыли; смолкло всё, и ветерок не дул,
От весел лишь гребцов над звучною волною
Носился ровный гул.
Вдруг голос ангельский и берег, изумляя,
И волны сонные заставил слух иметь,
И милая моя, мне руку пожимая,
В раздумье стала петь:
«О время, не спеши! летишь ты, и с собою
Мчишь радость жизни сей;
Дай насладиться нам минутной красотою
Любви прелестных дней.
Несчастных много здесь, склонись на их моленья —
Для них и пролетай,
С их днями уноси сердец их огорченья;
Счастливцев — забывай!
Но жалобам моим ты мчишься, не внимая:
Летит стрелою день;
Помедлить ночь прошу, — денница ж золотая
Ночную гонит тень.
Ах! будем же любить: дни счастья скоротечны,
Как дым их легкий след!
Без пристани мы здесь, а время бесконечно
Течет — и нас уж нет…»
Минуты радости, где с милою мечтою,
Как полная струя, нам счастие лилось,
Что мчитесь вы от нас с такой же быстротою,
Как дни тоски и слез?
И вот уже для нас и след их исчезает,
И нет уж их совсем, и нет их навсегда!
Их время даст, возьмет, но ах! — не возвращает
Нам больше никогда.
О, вечность страшная, о, таинства творенья!
Куда ж деваются минувши наши дни,
И душ святой восторг, и сердца упоенья? —
Воротятся ль они?..
Река, пещера, холм, и мрак в тени древесной,
Которых рок щадит иль может оживлять! —
Старайтесь ночь сию, старайся, мир прелестный,
Во всем напоминать!
Ревешь ли бурею или течешь лениво, —
Пусть память всё об ней, река, в тебе живет,
И в камнях, и в дубах, смотрящихся спесиво
В лазури светлых вод!
Вей ею, ветерок, украдкой пролетая;
Волна, шуми о ней, плескайся в брегах;
О ней грусти, луна, свой лик изображая
В серебряных струях!
Тростник ли стал роптать, иль вихорь завывает,
Иль лег душистый пар над влажностью твоей, —
Пусть сердцу всё, во всем, везде напоминает
Любовь минувших дней!
Течет прозрачная река,
Шумит, блестит меж берегами.
По той реке два челнока
Несутся быстрыми волнами;
Различен вид двух челноков,
Различна песня двух пловцов.Одни челнок был весь в цветах,
И белый парус тихо веял,
Мелькал на светлых он волнах,
И ветерок его лелеял;
Собой любуясь, он летит, —
Младая прелесть в нем сидит.Другой челнок едва нырял,
Свершая тяжко бег упорный;
С трудом он волны рассекал,
На нем вздымался парус черный;
И гибель вкруг него шумит, —
Страдалец бледный в нем сидит.Смеясь, прекрасная поет:
«Как мне отрадно плыть рекою!..
На берегах весна цветет,
Душистый воздух надо мною,
И солнце страх мой гонит прочь,
А месяц светит в темну ночь.И мне легко на свете жить!..
Сбылись мечты мои младые,
И сладко с милым мне делить
Все чувства, сердцу дорогие!
И с каждым днем счастливей я,
И пламенней любовь моя! Цвету душой!.., но вдалеке
Одно меня тревожит горе:
Есть бездна мрачная в реке,
Там, где она впадает в море!..
И как мне жизнью ни играть, —
Но бездны той не миновать!..»И слышен был страдальца стон:
«Как мне ужасно плыть рекою!..
На берегах со всех сторон
Угрюмый бор передо мною,
И солнце в тучах тмится днем,
А ночью мша и страх кругом.И тяжко мне на свете жить,
Где облилося сердце кровью,
Где, бедный, я, стремясь любить,
Обманут дружбой и любовью,
Где навсегда убит (Грозой
Моих надежд любимых рой.И предан я навлек тоске!..
Лишь мне одно отрадно в горе:
Есть бездна мрачная в реке,
Там, где она впадает в море!..
Не страшно мне о там мечтать,
Что бездны нам не миновать!»И челноки в далекий край
Реки стремленье направляет, —
И вдруг, как будто невзначай,
Их бездна мрачная встречает;
Шумит, ревет, кипит река…
Пропали оба челнока.И свет давно забыл пловцов;
Но весть надеждой озарила,
Что бездна робких челноков
Во тме своей не погубила
И что таинственнным путем
Они в том море голубом, Где нас уж буря не страшит,
Где негу льет эфир душистый
И свод безоблачный шарит
Сияньем радуги огнистой;
Где всё блестит в красе младой,
Всё дышит радостью святой.И та, чью жизнь лелеял свет,
Счастливей думою сердечной,
Что там уже разлуки нет,
Что жар любви пылает вечно,
Что бережет надежный ток
Ее пленительный челнок.И, сбросив мрак тоски своей,
Узнал страдалец жизни сладость;
Он памятью печальных дней
Теснее обнимает радость;
Цветет, отрадою дыша,
Его бессмертная душа.
На мшистом берегу морском
Один, вечернею зарею,
Сидишь ты в сумраке ночном,
Сидишь — и пылкою душою
Стремишься вдаль: на свод небес,
Мерцающий в тени сребристой,
На взморье, на прибрежный лес
С его поляною душистой,
На своенравных облаков
Летящий хоровод эфирный,
На дымные ряды холмов
И на луну во тме сапфирной —
Задумчиво бросаешь взгляд.
О, сколько сердцу говорят
Безмолвные красы творенья!
Как их пленительны виденья,
Одушевленные мечтой!
Они таинственного полны.
О дивном шепчет бор густой,
Шумят о неизвестном волны;
Надежду, радость, горе, страх,
Тоску о невозвратных днях,
Невольный ужас мрачной бездны,
Влеченья сердца в мир надзвездный
От них, сливаяся с душой,
Несет нам голос неземной.
И тихо в думу погруженный,
Ты взор обводишь вкруг себя,
Ты полон жизни вдохновенной,
Мечтая, чувствуя, любя.
С тобою в дни твои младые
Сбылись, сбылись мечты снятые;
Благословляя твой удел,
Ты оценить его умел.
Но так, как буря с синим морем,
Так сердце неразлучно с горем;
И, может быть, творцом оно
Душе светильником дано.
Ты счастлив друг, а долетали
И до тебя уже печали;
И тех давно теперь уж нет,
С кем зеленел твой юный цвет.
Но кто здесь встретился с тоскою
И кто порою слезы льет,
Тот озаренною душою
Теснее радость обоймет.Но уж пора, и меж дренами —
Ты видишь — блещет огонек;
Ты встал и скорыми шагами
Идешь в родимый уголок;
Твое отрадно сердце бьется,
Оно в груди твоей смеется:
Там ждет тебя и друг, и мать,
И дети с милою женою.
Любви семейной благодать,
О, что равняется с тобою! Так часто я к тебе лечу,
Себя обманывая снами,
И тихо, тихо между вами
Пожить я в Знаменском хочу.
Влекомый легкостью природной,
Знакомкой резвой юных дней,
Почти забыл я, сумасбродный,
Что я без ног и без очей;
Но их, подругою заветной,
Моей мечтою я сберег… Уж я иду в твой сад приветный,
Брожу и вдоль и поперек,
На божий храм золотоглавый
Стремлю я с умиленьем взгляд;
Приятен вид мне величавый
Боярских каменных палат;
Чрез поле, рощи и долины
Смотреть с тобой помчался я
На взморья зыбкие равнины,
На бег неверный корабля
И как, надеждою маня,
Играет им волна морская.
Но, томно берег озаряя,
Уж месяц встал — унылых мест
Давно друзья, в твое жилище
Идем чрез сельское кладбище;
Там вижу вновь _зеленый_ крест, —
И вспомнил я твою балладу…
Ты дал усопшему отраду:
Подземный горестный жилен.
Уж боле страха не наводит,
И в белом саване мертвец
В полночной тме теперь не бродит.
Но я, мой друг, жалеть готов,
Что твой покойник меж гробов
Надолго перестал скитаться:
Я с ним хотел бы повстречаться;
И ты один тому виной,
Что он уснул в земле сырой.Быть может, что, летя мечтами
Туда, где быть не суждено,
Я усыпил тебя струнами.
Итак, прости… Скажу одно:
О! счастлив тот, кто жизни цену
В младые дни уразумел
И после бурь нашел в замену
Блаженный по сердцу удел;
Кто без святого упоенья
Очей не взводит к небесам,
Лелея мир воображенья,
Знакомый, пламенным сердцам;
Кто знает, что в житейской доле
Любовь — прекрасному венец,
И каждый день кто любит боле,
Как сын, как муж и как отец.
Младой Готфрид Шатобриан
Жил в замке над рекою
Меж гор и добрых поселян
С прелестною женою.Их ночь тиха, их ясен день,
В их сердце дышит радость,
Бежит от них печали тень,
В любви цветет их младость.Вдруг раздался священный зов, —
И звук тревоги бранной
Влечет туда, где гроб Христов
В земле обетованной.Восстали все: и стар и млад —
Везде кипят дружины,
Не страшен им ни зной, ни хлад,
Ни степи, ни пучины.И витязь смотрит на коня.
«О милый край отчизны,
Приют домашнего огня
И нега мирной жизни! Проститься с вами должен я.
А ты, мой друг прелестный,
Не унывай, и за меня
Молись в тиши безвестной!»И взял он меч и крест святой,
И собрал он дружину,
Простился с милою женой,
Готовый в Палестину.Помчался он, -но всё глядит
На замок свой родимый
И слезы на железный щит
Ронял, тоской крушимый.В далекий край он долетел,
Где бой кипит кровавый,
И в блеске там отважных дел
Покрылся новой славой.Меж тем, печальна и мрачна,
Жена его младая
Живет, слезам обречена,
О витязе мечтая.И память с ним веселых дней
Слилась с душевной мукой,
И мнится, витязь стал милей
Несносною разлукой.Тепла в ней вера, но крушит
Жестоких битв тревога.
«Нет, он не ранен, не убит,
Мой милый, ратник бога».О, как любовь младую грудь
Томит мечтой своею!
И как вздохнуть, куда взглянуть,
Чтоб не был он пред нею! Несется ль свежий ветерок
И солнце догорает, —
На пасмурный она восток
Взор томный устремляет; Взойдут ли звезды и луна
Над сонными волнами, —
О нем беседует она
С луною и звездами.Страшит ее в тиши ночей
Между гробниц заветных
Вид фантастических теней
При стеклах разноцветных.Об нем там молится она
И мнит, какой-то силой
Невольно втайне смущена,
Что видит образ милый, Что он мелькнул и вдруг исчез
Меж дымными столбами,
Как на лазурной тме небес
Звезда меж облаками.Но время вечною стрелой
Летит, летит; дружины
Идут, одна вслед за другой,
Назад из Палестины.И у прекрасной день и ночь
Надеждой сердце бьется;
Но как сомненье превозмочь! —
Всё ждет и не дождется.Однажды вечер пламенел,
И горем дух стеснялся:
Ей никогда ее удел
Мрачнее не казался.Волнуясь вещею тоской
И страшными мечтами,
К иконе девы пресвятойИдет она с слезами.И вдруг знакомый рог трубит,
И мост упал подъемный,
И вне себя она бежит,
Стремясь к аллее темной, Где витязь шлем булатный свой,
С сточив с коня, бросает,
А паж — наездник молодой —
С седла копье снимает.Не верит взору своему,
Летит — и муж пред нею,
И кинулась она к нему
Без памяти на шею.И витязь страстно обнимал
Жену свою младую;
Счастливец! он благословлял
Любовь ее святую.Уста дрожали на устах,
Об сердце сердце билось;
Вдруг — чудный блеск в ее очах,
Дыханье прекратилось.В груди стесненной жизни нет:
Творец! убила радость
Всё то, чем мил нам божий свет, —
Любовь, красу и младость! И страшен, как жилец могил,
Был витязь овдовелый,
И месяц трепетно светил
На лик оцепенелый.Сражен таинственной судьбой,
От всех несчастный скрылся,
С житейским морем и с земной
Надеждой он простился.Обитель иноков стоит
Близ замка; там в молитвах,
В посте, в слезах он жизнь таит,
Прославленную в битвах.Но час настал — и с нею вновь
Забыл он сердца муки
В том светлом мире, где любовь
Не знает уж разлуки.