Величества, любви, щедроты, красоты
Изображенны здесь бессмертные черты,
О коих тяжется со Счастьем Добродетель.
Вселенна судия их спору и свидетель.
Но Россы говорят: возложим мы венец
Hе на чело побед, — владычицу сердец.
1789
О коих спор ведет со Счастьем Добродетель.
Вселенна зрит на них и с плеском им свидетель.
Россия говорит, что истины венец
Отдаст любезнейшей владычице сердец.
Как храм ареопаг Палладе
Нептуна презря, посвятил,
Притек к афинской лев ограде
И ревом городу грозил.
Она копья непобедима
Ко ополченью не взяла,
Противу льва неукротима
С Олимпа Геву призвала.
Пошла — и под оливой стала,
Блистая легкою броней;
Младую Нимфу обнимала,
Сидящую в тени ветвей.
Лев шел — и под его стопою
Приморский влажный брег дрожал;
Но, встретясь вдруг со красотою,
Как солнцем пораженный, стал.
Вздыхал и пал к ногам лев сильный,
Прелестну руку лобызал,
И чувства кроткия, умильны
В сверкающих очах являл.
Стыдлива дева улыбалась,
На молодого льва смотря;
Кудрявой гривой забавлялась
Сего звериного царя.
Минерва мудрая познала
Его родящуюся страсть,
Цветочной цепью привязала
И отдала любви во власть.
Не раз потом уже случалось,
Что ум смирял и ярость львов;
Красою мужество сражалось,
И побеждала все — любовь.
1796
Орлы и львы соединились,
Героев храбрых полк возрос,
С громами громы помирились,
Поцеловался с Шведом Росс.
Сияньем, Север, украшайся,
Блистай, Петров и Карлов дом;
Екатерина, утешайся
Сим славным рук твоих плодом.
Гряди, монарх, на высоту,
Как солнце, в брачный твой чертог;
Являй народам красоту
В лучах любви твоей, как бог!
Сияньем, Север, украшайся,
Блистай, Петров и Карлов дом;
Екатерина, утешайся
Сим славным рук твоим плодом.
Младая, нежная царевна!
Пленив красой твоей царя,
Взаимно вечно будь им пленна,
Цвети, как роза, как заря.
Сияньем, Север, украшайся,
Блистай, Петров и Карлов дом;
Екатерина, утешайся
Сим славным рук твоих плодом.
Родители любезны, нежны!
Что ваши чувствуют сердца?
В усердьи льем мы токи слезны,
А ваша радость без конца.
Сияньем, Север, украшайся,
Блистай, Петров и Карлов дом;
Екатерина, утешайся
Сим славным рук твоих плодом!
Да будет ввек благословенна
Порфироносная чета,
В России, в Швеций насажденна
Премудрость, храбрость, красота!
Сияньем, Север, украшайся,
Блистай, Петров и Карлов дом;
Екатерина, утешайся
Сим славным рук твоих плодом.
Хор для польского
на тот же случай.
Связаны цветов цепями
Нежно-милая чета,
Увенчанныя лучами
Младость, бодрость, красота!
Утешайтесь лучшим счастьем
Быть любимым и любить.
Ваше вечное согласье
Вам подаст веселы дни,
Насадит народам счастье
Мира сладкого в тени.
Утешайтесь лучшим счастьем
Людям счастие творить.
Зрите, как на вас два царства
Улыбаючись глядят:
Дружества чрез вас и братства,
Блага общего хотят.
Утешайтесь лучшим счастьем
Матерью, отцом прослыть.
Посмотрите, как огнями
Север весь торжеств горит,
Любопытными очами
Вся на вас Европа зрит.
Утешайтесь лучшим счастьем
Добродетели хранить.
Разговор Русского с Шведом
во время бытия графа де-Гага в Петербурге.
Швед.
В народном сборище толиком,
Как двор ваш пышностью блистал
И оказал нам столько чести,
Где ваш Сенат стоял?
Русский.
В своем был месте, —
Стоял он при Петре Великом.
Швед.
Да где ж, у трона впереди, иль назади?
Русский.
Совсем не там, — на площади.
Что есть гармония во устроеньи мира?
Пространство, высота, сиянье, звук и чин.
Не то ли и чертог, воздвигнутый для пира,
Для зрелища картин?
В твоем, о Безбородко, доме
Я в солнцах весь стоял в приятном сердцу громе.
Ты скрыл величество; но видим и в ночи
Светила северна сияющи лучи:
Теки на высоту свой блеск соединить
С прекраснейшей из звезд, — чтоб смертным счастье лить.
Дафнис.
Днесь, Дафна, радость нам, веселье:
Родителей твоих, моих
Мы позовем на новоселье
И праздник сделаем для них.
Дафна.
Изрядно, Дафнис! Я с цветами
Для них корзинку припасу,
Весь домик окурю духами
И сыр и масло принесу.
Дафнис.
Надень сорочку белоснежну,
На грудь две розы приколи
И, ферязь поясом зелену
Подбрав немного от земли,
Устрой так к пляске ножки милы,
Чтобы под песней козелка
Так проплясать тебе, как крилы
Порхают вешня ветерка.
Дафна.
Все будет, Дафнис. Ты ж скорее
Воздвигнь алтарь, и те на нем
Цветы, плоды, что есть спелее,
Поставь, да их мы принесем
На жертву под свирельми Пану
За наших здравие гостей
И что с родительми я стану
Вкушать тобой златых ток дней.
Дафнис.
О Дафна милая, драгая,
Друг сердца, свет моих очей!
Лишь ты, хозяйка молодая,
Моих пребудешь счастьем дней.
Дафна.
Нет, ты. Ах, гости дорогие!
Вы здесь? Родитель нежный, мать!
Какие жертвы вам другие?
Мы можем лишь сердца отдать
За хлеб и соль, нам принесенны,
За курицу и петуха.
Дафнис.
Мы всем от вас благословенны:
Я верный сын ваш!
Дафна.
Я сноха!
Дафнис.
Вы жизнь мне даровали!
Дафна.
Вы в дочь меня избрали!
Дафнис.
Питали близ своих сердец!
Дафна.
Вы счастья нашего венец!
Оба.
Примите же благодаренье
Усердных вам своих детей:
Сей праздник, пир и новоселье —
Вы все, вы все нам в жизни сей.
1795
Мой друг! скажу тебе веселье:
В сей день родителей своих (Рукоп.).
Согласна, Дафнис ...
Надень и ферязь белоснежну,
А розу приколи к грудям
И так настрой гитару нежну,
Чтоб песенку пропеть гостям.
Иль, вверх подняв прекрасну руку,
Другою опершися в бок,
Готовься проплясать мазурку,
Как легкий, резвый ветерок.
А ты, о Дафнис! здесь скорее
Устрой алтарь; поставь на нем
Плоды, которые спелее.
При жертве этой лирный гром
Пускай на небеса взнесется
За здравье милых нам гостей,
Да счастье в этот домик льется
Во все теченье наших дней.
Так, милая моя, драгая!
Прекрасный ангел, свет очей!
В тебе, хозяйка молодая,
Моих блаженство, радость дней.
Но вот и гости здесь драгие.
Родитель нежный, мила мать!
Ах, мы не можем вам другия
Дать жертвы, — лишь сердца отдать.
Дафнис.
Вы жизнь мне даровали,
Питали близ своих сердец.
Элиза.
Вы в дочь меня избрали,
Вы счастья моего венец.
Оба вместе.
Теперь благодаренье
Примите ваших нежных чад;
Вам наших душ движенье
Днесь радостный наш кажет взгляд.
Хор.
Гости милые, почтенны,
Нежна матерь и отец!
Зрите души восхищенны
Нежных чад, восторг сердец;
Зрите, утешайтесь ими:
Вы их счастия творцы.
За курицу и петуха.
О Ты, всесый, многоимянный,
Но тот же и везде един!
Премудрый, вечный, несозданный,
Благий Творец и Властелин!
Что солнце под собою троном,
В подножье звезды положил,
Единым правишь все законом
Своих неизмеримых сил!
Коль не возбранно тварям смертным
К Тебе взывать: Тебя пою!
Все, что ни вижу оком бренным,
Все чтит Тебя в вину свою.
Я сам, я сам, Твое творенье,
Подобье слабое, Твой сын,
Души моей вседневно пенье,
Тебе сей посвящаю гимн.
Свод неба, над моей главою
Что с сонмом многих звезд висит,
Вращаясь вкруг земли, собою
Твое веление творит;
В молчаньи движась, исполняет
Земля вся мание Твое,
И вся природа совершает
Тобой течение свое.
Перун, посол Твоих законов,
В Твоей всесильной длани спит:
Взгорясь бессмертной жизнью громов,
Страшит всю тварь, трясет, мертвит;
Но Ты ж дух жизни посылаешь,
И все он существа живит;
Все им содержишь, оживляешь;
Твоя же власть — природы щит.
Что в небе, море, суше зрится, —
Твое; что бездна обняла,
Все зиждется и все родится
Лишь от Тебя, — окроме зла:
Оно одно, из душ порочных
Возникнув, возмущает свет;
Но мышцей сил Твоих всемощных
В порядок паки все идет.
Борьбу стихий и разногласье
В согласие приводишь Ты,
Творишь из распрь покой и счастье,
Из зла и блага — красоты.
Миры Тобою пребывают,
В Тебе союз их света, тьмы,
Который лишь расстроевают
Одни порочные умы.
О бедные! найти мня счастье,
Закона общего не чтут,
Кой, просветив, привел в согласье
И к счастью всем отверз бы путь.
Так, так, они его не знают,
Бегут от правды, красоты,
Свое лишь благо почитают,
А благо обще за мечты.
Спешат, летят ко громкой славе,
К богатствам, власти и чинам,
К великолепию, забаве,
Всех низких слабостей к сластям,
Которы льстят их, обавают
И в сеть обманами влекут;
Но лишь уловят, — исчезают,
Оставя вслед им скорбь и студ.
Но Ты, о Боже, благ Содетель!
Бог молний, грома, света, тьмы!
Вдохни в их душу добродетель,
Блесни и разжени их мглы;
Возвысь их ум к уму нетленну,
К тому их разуму взнеси,
Которым правишь Ты вселенну
И на земли и в небеси,
Почтил Ты коим человека,
Чтоб разумел Твои дела,
И чрез него от век до века
Гремела бы Твоя хвала:
Так должно праведно, прекрасно
Творению Творца хвалить,
В воскликновениях всечасно
Его святое имя чтить.
Никто, никто из всех живущих
Среди земли, среди небес,
Не обретет из тварей сущих
Столь удивительных чудес,
Великих, славных, непостижных,
Каков великий Разум тот,
Что в маниях своих обширных
Природе всей закон дает. —
Он пел — и к гласу столь священну
Главу, казалось, вознесенну
Вкруг холмы, горы и леса
И сами вышни небеса
С благоговением склонили;
Все тщилися ему внимать,
Присутствие Господне чтили:
Его мог праведник призвать.
«О Ты, под разными всечтимый именами,
Единый, Той же, Сый!... верховный Бог-Отец!
Из разногласия согласье
И из страстей свирепых счастье
Ты можешь только созидать.
Сиянье радужных небес,
Души чистейшее спокойство, Блеск тихих вод, Эдем очес,
О Кротость, ангельское свойство!
Отлив от Бога самого!
Тебе, тобою восхищенный,
Настроиваю, вдохновенный,
Я струны сердца моего.
Когда среди усердна жара
Других пиитов лирный звук
Царя земного полушара
Гремит — и он из щедрых рук
Им сыплет бисер многоценный,
Его наград я не прошу;
Но, после всех, лепт чувствий бренный
Тебе я, Кротость, приношу.
Тебе! и ты того достойна:
Ты ожерелье красоты,
Ты сану мудрости пристойна,
Все лучшим сотворяешь ты:
И добродетели святые
Усовершаются тобой;
У зависти и стрелы злые
Отемлет милый образ твой.
Подруга ль где ты дев прекрасных, —
Их скромный взгляд — магнит сердец:
Наперсница ль в любви жен страстных,
В семействах счастья ты венец;
Идут ли за твоей рукою В советах мужи и в боях, —
Пленяют и врагов тобою
В их самых страшных должностях.
А если царская порфира
И скиптр украсятся тобой,
Монарх тот благодетель мира.
Не солнцу ль равен он красой?
На высоте блистая трона,
Он освещает и живит;
В пределах своего закона
Течет — и всем благотворит.
Не совмещаяся с звездами,
Он саном выше всех своим;
Но равными для всех лучами
Он светит праведным и злым;
Проходит взор его сквозь бездны
И чела узников златит;
Чертоги наполняя звездны,
Сияньем в хижины летит.
Куда свой путь ни обращает,
В село, обитель или град:
Народ его волной встречает,
И дети на него так зрят, Как бы на Бога лучезарна.
Преклоншись старцы на клюках,
Движеньем сердца благодарна,
Сверкают радостью в очах.
Так, Кротость, так ты привлекаешь
Народные к себе сердца;
Всех паче качеств составляешь
В царе отечества отца.
Ты милосерда и снисходишь
В людские страсти, суеты;
Надломленные не преломишь
Былинки, по неправде, ты.
Сквозь врат проходит сокровенных
Всеобщая к тебе любовь;
В странах ты слышишь отдаленных
Пролитую слезу и кровь;
И как елень в жар к току водну
Стремится жажду утолять, Так человечества ты к стону
Спешишь, чтоб их скорей унять.
Ты не тщеславна, не спесива,
Приятельница тихих Муз,
Приветлива и молчалива;
Во всем умеренность — твой вкус;
Язык и взгляд твой не обидел
Нигде, никак и никого:
О! если б я тебя не видел,
Не написал бы я сего.
Сиянье радужных небес,
Души чистейшее спокойство,
Блеск тихих вод, Эдем очес,
О Кротость, ангельское свойство!
Отлив от Бога самого!
Тебе, тобою восхищенный,
Настроиваю, вдохновенный,
Я струны сердца моего.
Когда среди усердна жара
Других пиитов лирный звук
Царя земного полушара
Гремит — и он из щедрых рук
Им сыплет бисер многоценный,
Его наград я не прошу;
Но, после всех, лепт чувствий бренный
Тебе я, Кротость, приношу.
Тебе! и ты того достойна:
Ты ожерелье красоты,
Ты сану мудрости пристойна,
Все лучшим сотворяешь ты:
И добродетели святые
Усовершаются тобой;
У зависти и стрелы злые
Отемлет милый образ твой.
Подруга ль где ты дев прекрасных, —
Их скромный взгляд — магнит сердец:
Наперсница ль в любви жен страстных,
В семействах счастья ты венец;
Идут ли за твоей рукою
В советах мужи и в боях, —
Пленяют и врагов тобою
В их самых страшных должностях.
А если царская порфира
И скиптр украсятся тобой,
Монарх тот благодетель мира.
Не солнцу ль равен он красой?
На высоте блистая трона,
Он освещает и живит;
В пределах своего закона
Течет — и всем благотворит.
Не совмещаяся с звездами,
Он саном выше всех своим;
Но равными для всех лучами
Он светит праведным и злым;
Проходит взор его сквозь бездны
И чела узников златит;
Чертоги наполняя звездны,
Сияньем в хижины летит.
Куда свой путь ни обращает,
В село, обитель или град:
Народ его волной встречает,
И дети на него так зрят,
Как бы на Бога лучезарна.
Преклоншись старцы на клюках,
Движеньем сердца благодарна,
Сверкают радостью в очах.
Так, Кротость, так ты привлекаешь
Народные к себе сердца;
Всех паче качеств составляешь
В царе отечества отца.
Ты милосерда и снисходишь
В людские страсти, суеты;
Надломленные не преломишь
Былинки, по неправде, ты.
Сквозь врат проходит сокровенных
Всеобщая к тебе любовь;
В странах ты слышишь отдаленных
Пролитую слезу и кровь;
И как елень в жар к току водну
Стремится жажду утолять,
Так человечества ты к стону
Спешишь, чтоб их скорей унять.
Ты не тщеславна, не спесива,
Приятельница тихих Муз,
Приветлива и молчалива;
Во всем умеренность — твой вкус;
Язык и взгляд твой не обидел
Нигде, никак и никого:
О! если б я тебя не видел,
Не написал бы я сего.