Я тебя помню в голубой рубашке
Под сенью радушного крова.
Ты пил из фарфоровой чашки
Чай у Разумника Иванова.
Точно лен, волнистые пряди
По плечам твоим спускались,
Из-под длинных ресниц ограды
Глаза смеялись.
Ты был молод, почти ребенок,
Смех звучал безмятежно,
Чьи следы у подножья разрушенных башен,
На снегу посиневшем засыпанных пашен,
Под окном из прозрачной слюды
Чьи следы?
Чьи следы у ограды кладбищ позабытых,
Средь крестов почерневших могил незарытых,
Средь сухих репеев-череды
Чьи следы?
По камням мостовой накаленной
Вся в лохмотьях, с сумой на плечах,
С головою, к земле преклоненной,
И с ребенком на хилых руках,
Чуть ступаешь босыми ногами,
Нищеты и несчастия дочь,
Обращаясь к прохожим с мольбами
И тебе, и ребенку помочь.
Камень жжет исхудалые ноги,
Еле дышит усталая грудь.
На Малой улице зеленый, старый дом
С крыльцом простым и мезонином,
Где ты творил и где мечтал о том,
Чтоб крест зажегся над Ерусалимом.
Где леопард тебе напоминал
Былые подвиги, востока оргий,
А грудь бесстрашную как уголь прожигал
В боях полученный Георгий.
Где в библиотеке с кушеткой и столом
За часом час так незаметно мчался,
Камнем когда-то коснулся ноги твоей,
Позже, когда проснулся душой своей,
Песни пел птицею, вольные песни полей.
С каждым рожденьем любил, все любил сильней.
Облаком легким от солнца тебя закрывал,
Средь тростников тихо на флейте играл,
Валом встречал тебя в плаваньи бурных морей.
С каждым рожденьем любил, все любил сильней.
Наказанье Божье — милость велия,
Пережить не каждому дано.
Ангел скорби, ангел ли веселия
Постучал в твое окно.
Ночь горела, как зарница дальняя
Сердцем гнев Господень прияла
И по утру встала ты печальная,
Но его на помощь не звала.
Квадрат холодный и печальный
Среди раскинутых аллей,
Куда восток и север дальний
Слал с поля битв куски людей.
Где крики, стоны и проклятья
Наркоз спокойный прекращал,
И непонятные заклятья
Сестер улыбкой освещал.
Мельканье фонарей неясных,
Борьба любви и духов тьмы,
Помнишь, песни урагана,
Глушь неведомых лесов,
Становище у кургана,
Звук гортанных голосов.
Кровь, оружия бряцанье,
Зверя хищнический вой
И полярное сиянье
Озаряет нас с тобой?
Помнишь, царственному Нилу
Смотрят в воды храмы Пта.
С головешкой одинокою
Синий пламень, едкий чад.
Извиваясь, страшный гад
На кровать мою высокую
Устремляет долгий взгляд...
Поползли грядой широкою
Тени гаснущих лампад,
То угара ль сладкий яд,
Будто очи с поволокою
В сердце девичье глядят.
Не надо — нет — не разжимай обятий
Не выпускай меня — не надо слов.
Твой поцелуй так жгуче ароматен,
И, как шатер, беззвезден наш альков.
Еще — опять — века изжить в мгновенье,
Дай умереть — сама умри со мной.
Ночь молчаливая льет чары исступленья,
Росою звонкою на землю сводит зной.
Вот распахнулись звездные палаты,
В лобзаньи слившись жизнию одной,
Полночная мечта меж зорьных берегов,
Невидимой струи эфира трепетанье,
Мелодия несказанных стихов,
Теней предсветных лунное сиянье.
Недвижный бег закатных облаков,
Трехцветных рос кристальное блистанье,
Паренье душ свободных от оков,
Земных страстей уснувшее желанье.
Вибраций голубых беззвучная волна,
Огонь любви безтрепетных горений,
Запах вянущих, скошенных трав.
Птиц—ночных привидений мельканье.
Бархат нежно зеленых мурав,
Переливчатых звезд трепетанье.
Светляков неисчерпанный клад,
Чрезполосье не сжатого хлеба,
И клочками багряный закат,
В синеве утонувшего неба.
С вами я свое лучшее слил
Радость жизни глубоко обемлю.
Перекошенные столбы,
Снегов декабрьских аметисты,
Избы, что строили рабы,
А разрушали коммунисты.
И нет остатков, ни следа,
Того, что ты воздвиг когда-то.
Снесли огнистые года
Валы, что были возле хаты.
Воспоминанье, унеси
Тот труд, покрытый легкой мглою,
Мозг разгорается мыслью иною,
Темных веков распахнулась картина,
Мощные крылья растут за спиною,
Будет и было слилось во едино.
Ломанных молний горящие прутья
В пепел сжигают покров мой телесный,
Кончен на долго покой перепутья;
Возле Могучий — незримый, безвестный.
Книжка отложена, полно,
Ах, не до чтенья теперь.
Жизни огнистые волны
Выбили дверь.
Грани решеток измяли,
Нету ворот.
Крепкие цепи печали
Сбросил народ.
Где ты бродил одиноко,
Молод и сир,