Ровесница векам первовременным,
Твое чело дерзал я попирать!
Как весело питомцам жизни бренным
Из-под небес отважный взгляд бросать:
Внизу, как ад, во мгле овраг зияет,
В венце лучей стоит над ним скала
След вечности! здесь время отдыхает,
Его коса здесь жертвы не нашла.
О жизнь певцов, святое вдохновенье,
Я вижу твой незыблемый алтарь!
Как змей без сил, под ним шипит забвенье.
Земных страстей неодолимый царь.
О сколь блажен, кто с пламенной душою
На сей алтарь свой звучный дар принес:
Он цепь земли отбросил за собою,
И чувствовал присутствие небес!..
В. Григорьев.
Ровесница векам первовременным,
Твое чело дерзал я попирать!
Как весело питомцам жизни бренным
Из-под небес отважный взгляд бросать:
Внизу, как ад, во мгле овраг зияет,
В венце лучей стоит над ним скала
След вечности! здесь время отдыхает,
Его коса здесь жертвы не нашла.
О жизнь певцов, святое вдохновенье,
Я вижу твой незыблемый алтарь!
Как змей без сил, под ним шипит забвенье.
Земных страстей неодолимый царь.
О сколь блажен, кто с пламенной душою
На сей алтарь свой звучный дар принес:
Он цепь земли отбросил за собою,
И чувствовал присутствие небес!..
В. Григорьев.
Она мила невинной красотою:
Ея душа, как свег на теме гор,
Блистающий полуденной порою,
Еще чиста; в ней тих и ясен взорь,
Он страстию не возмущен земною.
Смотрите, вот она между подруг,
Под звуки бубн, лезгинку пляшет с ними;
И стар и млад, толпой теснясь вокругь,
В ладоши бьют с припевами живыми.
Свежей весны и тополя стройней
Она, всплеснув лилейными руками,
Помчалася—и все быстрей, быстрей, —
И вдруг стоит,—и черными очами
Поводит… Но пленять недолго ей!
Ея краса мелькнет как сновиденье:
Заметили вы юношу в толпе:
Как он глядел, с безумным упоеньем,
На обреченную его судьбе!
Едва вздохнул в своей свободной доле,
Едва узрев зарю прекрасных лет,
Она, как лань, с ним под венец пойдет,
A от венца к томительной неволе.