Печально я гляжу на наше поколенье.
Еще так молодо — и так изнурено!
Под жалким бременем гнилаго истощенья,
На ножках жиденьких волочится оно.
Мы, франты модные, едва из колыбели
Лорнеткою двойной мы оседлаем нос,
И Невский тротуар шлифуем мы без цели,
И Английский пробор — главнейший наш вопрос.
К морозу, к слякоти спокойно-равнодушны,
С визитами спешим мы с самаго утра,
И шею вытянув, невыразимо-скучны,
Картавим про балы, концерты, вечера!
Пропитаны насквозь натянутостью модной,
От ближних мы таим свой тощий кошелек,
И в долг везде берем с осанкой благородной,
И также рыцарски долгов не платим в срок.
Едва коснемся мы до счетов кредиторов —
И после под столом лежат они в пыли;
Из каждой лавки мы, не слушая укоров,
Товары модные без денег извлекли.
Пиджаки новые, красивые жилеты
Восторгом сладостным нам сердце шевелят,
И жадно мы спешим стянуть себя в корсеты,
Чтоб стан свой обратить в красивый перехват.
И предков нам смешны большие шаравары,
Их добросовестный обемистый сюртук,
И любит хохотать, пуская дым сигары,
Над толстым дедом тощий внук.
Толпою вялою, измученной, плешивой,
С лорнеткой на носу, в коротеньком пальто,
Тащиться будем мы походкою ленивой,
Пока нас схватит грипп, и станем мы — ничто.
И прах наш, с возгласом сердитаго укора,
Портной наш оскорбит презрительным плевком —
Насмешкой горькою бедняги-кредитора
Над прогоревшим должником!...