Ехал на ярмарку ухарь-купец,
Ухарь-купец, удалой молодец.
Стал он на двор лошадей покормить,
Вздумал деревню гульбой удивить.
В красной рубашке, кудряв и румян,
Вышел на улицу весел и пьян.
Собрал он девок-красавиц в кружок,
Выхватил с звонкой казной кошелек,
Потчует старых и малых вином:
«Пей-пропивай! Поживем — наживем!..»
Морщатся девки, до донышка пьют,
Шутят, и пляшут, и песни поют.
Ухарь-купец подпевает-свистит,
Оземь ногой молодецки стучит.
Девичья пляска при зорьке видна,
Девичья песня за речкой слышна,
По лугу льется, по чаще лесной...
Там услыхал ее сторож седой.
Белый как лунь, он под дубом стоит,
Дуб не шелохнется, сторож молчит.
К девке стыдливой купец пристает,
Обнял, целует и руки ей жмет.
Рвется красотка за девичий круг -
Совестно ей от родных и подруг.
Смотрят подруги — их зависть берет:
Вот, мол, упрямице счастье идет.
Девкин отец свое дело смекнул,
Локтем жену торопливо толкнул.
Сед он, и рваная шапка на нем,
Глазом моргнул — и пропал за углом.
Девкина мать расторопна-смела,
С вкрадчивой речью к купцу подошла:
«Полно, касатик, отстань — не балуй!
Девки моей не позорь — не целуй!»
Ухарь-купец позвонил серебром:
«Нет, так не надо... другую найдем!..»
Вырвалась девка, хотела бежать.
Мать ей велела на месте стоять.
Звездная ночь и тепла, и ясна.
Девичья песня давно замерла.
В крайней избушке не гаснет ночник,
Спит на печи подгулявший старик.
Спит в зипунишке и в старых лаптях,
Рваная шапка комком в головах.
Молится богу старуха-жена,
Плакать бы надо — не плачет она.
Дочь их красавица поздно пришла,
Полон подол серебра принесла.
Что тут за диво! И замуж пойдет...
То-то, чай, деток на путь наведет!
Кем ты, люд бедный, на свет порожден?
Кем ты на гибель и срам осужден?
Во саду ли, в огороде
Девица гуляла,
Она ростом невеличка,
Собой круглоличка.
За девицей детинушка
Бел-кудрявый ходит,
Он и ходит, он и ходит,
Ничего не молвит.
«Что ж ты, молодец кудрявый,
Ко мне редко ходишь?» —
«Ой, и рад бы я ходить,
Да нечем дарити...
Подарю тебя, милая,
Дорогим подарком,
Дорогим, душа, подарком,
Жемчугом, китайкой». —
«Жемчугу я не хочу,
Китайки не надо,
Когда любишь, мил, то купишь
Золото колечко;
Золотое я колечко
Прижму ко сердечку...»
Во саду ли, в огороде
Девица гуляла,
Невеличка, круглоличка,
Румяное личко.
За ней ходит, за ней бродит
Удалой молодчик.
За ней носит, за ней носит
Дороги подарки.
Дороги-то подарки:
Кумач да китайки.
«Кумачу я не хочу,
Китайки не надо!
Кумачу я не хочу,
Китайки не надо;
Принеси, моя надежа,
Алого гризета,
Чтоб не стыдно было девке
На улицу выйти.
Благодарствую, молодчик,
Снабдил ты девицу!»
Я пойду ли, молоденька,
Во торг торговати,
Что во торг ли торговати,
На рынок гуляти.
Я куплю ли, молоденька,
Пахучия мяты;
Посажу я эту мяту
Подле своей хаты.
«Не топчи, бел-кудреватый,
Пахучия мяты,-
Я не для тебя сажала,
Я и поливала,
Я не для тебя сажала,
Я и поливала,
Для кого я поливала,
Того обнимала».
В исполнении Юрия Морфесси:
Во саду ли в огороде
Расцвела петрушка
Парень девке напевает:
«Полюби, Марфушка».
Во саду ли в огороде
Мак цветен обильно
Девка парню отвечает:
«Я люблю тя сильно».
Во саду ли в огороде
Ни песку ни пыли
Парень с девкою в обятьях
Мириться забыли.
Во саду ли в огороде
Ах, что это значит?
Парень весело смеется
Девка горько плачет.
Во саду ли в огороде
Парень и зазноба
На другой день — трели снова
И смеются оба.
Во саду ли в огороде
Часты встречи эти
Может ничего не будет
Может будут дети.
Ой, дубинушка, охни!
Ой, зеленая, нейдет, пойдет!
Ой, раз, ой, раз,
Еще разик, таки раз,
Еще маленький разок!
Наша барка на мель стала,
На деревеньку попала,
На деревню Белу гору,
В Новоселицы под гору.
Вы, девушки, собирайтесь,
За веревочки хватайтесь!
Вы, девушки, не ленитесь,
Хозяина постыдитесь!
Вы, хозяева, не скупитесь,
На орехи расступитесь!
У нас веревочки крутые,
Хозяева молодые.
Если б чаем напоили,
Веселее бы крутили!
Наш хозяин-то да Осип
При себе денежки носит.
Мы барочки нагружали,
С Богом в Питер отпущали.
Мы нагрузим барку легко,
И потянем, — пойдет ходко.
Наши девушки печальны,
Косоплеточки мочальны.
Как ведь наши-то девицы
Сами белы круглолицы.
Уж как бронницки ребята
Сами белы кудреваты.
Девушки по мосту гуляли,
Робят в глазы не видали,
Робят в глазы не видали,
Хоть видали, не стояли,
Хоть стояли, платки рвали,
Во Мсту реченьку бросали.
Как у Бронницкого мосту
Потонуло девок до сту.
Как у нашего Федота
Подломилися ворота.
Как на прусской на границе
Пропил лоцман рукавицы.
Как прикащица Хохлова
Родила сына слепаго.
Как у Летнего у саду
Продает мужик рассаду.
Как Холынская Ненила
За водой ходить ленива.
Утонула крыса в кринке,
Приходил кот на поминки.
Наши девки припотели,
Покупаться захотели.
Закипела в море пена,
Будет ветру перемена.
Новгородская губерния, Новгородский уезд.
Новгородский Сборник, выпуск ИV, стр. 12
(поется рабочими на сенных барках).
После каждого куплета
повторяются первые пять стихов.
Ехали казаки, да со службы домой,
На плечах погоны, да на грудях кресты.
На плечах погоны, да на грудях кресты…
Едут по дорожечке, да родитель стоит.
Едут по дорожечке, да родитель стоит…
— Здорово, папаша! — Да здорово, сынок!
— Здорово, папаша! — Да здорово, сынок!
Расскажи, папаша, да про семью про свою!
Расскажи, папаша, да про семью про свою!
— Семья, слава Богу, да прибавилася!
Семья, слава Богу, да прибавилася
Жена молодая, да сыночка родила…
Жена молодая, да сыночка родила…
Сын отцу ни слова, да садился на коня.
Сын отцу ни слова, да садился на коня.
На коня гнедого, да скакал он со двора…
На коня гнедого, да скакал он со двора…
Подезжает к дому, мать стоит у ворот.
Подезжает к дому, мать стоит у ворот.
Жена молодая, да стоит слезы льет.
Жена молодая, да стоит слезы льет…
Мать сына просила: — Да прости, сын, жену!
Мать сына просила: — Да прости, сын жену!
— Тебя, мать, прощаю, да жененку никогда.
Тебя, мать, прощаю, а жененку никогда…
Закипело сердце во казацкой груди.
Закипело сердце во казацкой груди,
Заблистала шашечка да во правой руке.
Заблистала шашечка да во правой руке —
Слетела головушка да с неверной жены.
Слетела головушка да с неверной жены…
— Боже ты мой, боже, да чего ж я наробил!
Боже ты мой, боже, да чего ж я наробил!
Жену молодую, ой же, я-то погубил…
Жену молодую, ой же, я-то погубил
А дитя навеки, ой же я-то (о) сиротил!
В темном лесе,
В темном лесе,
В темном лесе,
В темном лесе,
За лесью,
За лесью,
Распашу ль я,
Распашу ль я,
Распашу ль я,
Распашу ль я
Пашенку,
Пашенку.
Посею ль я,
Посею ль я,
Посею ль я,
Посею ль я
Лен-конопель,
Лен-конопель.
Уродился,
Уродился,
Уродился,
Уродился
Мой конопель,
Мой зеленой.
Тонок, долг,
Тонок, долг,
Тонок, долг,
Тонок, долг,
Бел-волокнист,
Бел-волокнист.
Повадился,
Повадился,
Повадился,
Повадился
Вор-воробей,
Вор-воробей
В мою конопельку
В мою зеленую,
В мою конопельку,
В мою зеленую
Летати,
Летати;
Мою конопельку,
Мою зеленую,
Мою конопельку
Мою зеленую
Клевати,
Клевати.
Уж я его,
Уж я его,
Уж я его,
Уж я его
Изловлю,
Изловлю,
Крылья-перья,
Крылья-перья,
Крылья-перья,
Крылья-перья
Ощиплю,
Ощиплю.
Он не будет,
Он не станет,
Он забудет,
Перестанет
Летати,
Летати,
Мою конопельку,
Мою зеленую,
Мою конопельку,
Мою зеленую
Клевати,
Клевати.
Повадился,
Повадился,
Повадился,
Повадился
Молодец,
Молодец
К моей Марусеньке,
К моей Марусеньке,
К моей Марусеньке,
К моей Марусеньке
Ходити,
Ходити,
Мою Марусеньку,
Мою дорогую,
Мою Марусеньку,
Мою дорогую
Любити,
Любити.
Уж я его,
Уж я его,
Уж я его,
Уж я его
Изловлю,
Изловлю,
Руки, ноги,
Руки, ноги,
Руки, ноги,
Руки, ноги
Перебью,
Перебью!
Он не будет,
Он не станет,
Он забудет,
Перестанет
Ходити,
Ходити,
Мою Марусеньку,
Мою дорогую,
Мою Марусеньку,
Мою дорогую
Любити,
Любити!
Во ку… во кузнице,
Во ку… во кузнице,
Во кузнице молодые кузнецы,
Во кузнице молодые кузнецы.
Они, они куют,
Они, они куют,
Они куют принаваривают,
Молотками приколачивают.
К себе, к себе Дуню,
К себе, к себе Дуню,
К себе Дуню приговаривают,
К себе Дуню приговаривают.
«Пойдем, пойдем, Дуня,
Пойдем, пойдем, Дуня,
Пойдем, Дуня, во лесок, во лесок,
Пойдем, Дуня, во лесок, во лесок.
Сорвем, сорвем Дуне,
Сорвем, сорвем Дуне,
Сорвем Дуне лопушок, лопушок,
Сорвем Дуне лопушок, лопушок.
Под са… под саменький,
Под са… под саменький,
Под саменький корешок, корешок,
Под саменький корешок, корешок.
Сошьем, сошьем Дуне,
Сошьем, сошьем Дуне,
Сошьем Дуне сарафан, сарафан,
Сошьем Дуне сарафан, сарафан.
Носи, носи, Дуня,
Носи, носи, Дуня,
Носи, Дуня, не марай, не марай,
Носи, Дуня, не марай, не марай.
По пра… по праздничкам,
По пра… по праздничкам,
По праздничкам надевай, надевай,
По праздничкам надевай, надевай.
В коро… в коробочку,
В коро… в коробочку,
В коробочку покладай, покладай,
В коробочку покладай, покладай».
В коро… в коробочке,
В коро… в коробочке.
В коробочке появился таракан,
В коробочке появился таракан.
Проел, проел Дуне,
Проел, проел Дуне,
Проел Дуне сарафан, сарафан,
Проел Дуне сарафан, сарафан.
Над са… над самою,
Над са… над самою,
Над самою над бедой, над бедой,
Над самою над бедой, над бедой.
Возле речки, возле мосту,
Возле речки, возле мосту трава росла,
Росла трава шелковая,
Шелковая, муравая, зеленая.
И я в три косы косила,
И я в три косы косила, ради гостя,
Ради гостя, ради друга,
Ради гостя, ради друга дорогого.
Слышит, чует мое сердце,
Слышит, чует мое сердце ретивое,
Что задумал моя радость,
Что задумал моя радость, друг, жениться.
Он не хочет со мной, бедной,
Он не хочет со мной, бедною, проститься.
Как поедешь, моя радость,
Как поедешь, моя радость, друг, жениться, —
Заезжай ко мне, девице,
Заезжай ко мне, девице, друг, проститься:
Не равно, моя надежа,
Не равно, моя надежа, что случится:
Через реченьку поедешь,
Через реченьку поедешь, друг, — утонешь;
Через быстру понесешься,
Через быстру понесешься — захлебнешься.
Про меня, красну девицу,
Про меня, красну девицу, воспомянешь –
Какова-то я младенька,
Какова-то я младешенька бывала:
Поутру раным-раненько,
По утру раным-ранешенько вставала;
На босу ножку башмачки,
На босу ножку башмачки надевала,
А на плечики салопчик,
А на плечики салопчик накидала;
На головушку платочек,
На головушку платочек повязала;
Встретить гостя дорогого,
Встретить гостя дорогого поспешала.
Как Семеновна
Сидит на лесенке.
Да про Семеновну
Поются песенки.
Ты, Семеновна,
Баба русская:
Грудь высокая,
Кофта — узкая.
Ой, Семеновна,
Девка модная:
Купила часики,
Сама — голодная.
Я иду, иду,
Две дорожки врозь.
Люби хорошую,
Меня худую брось.
Вот Семеновна
Ест варение.
Так и борется
За ускорение.
Гармонист сидит,
Что во поле цвет.
Я люблю его,
А с ним свиданья нет.
Ой, гора, гора,
А под горой — ручей.
Проводил меня,
Сама не знаю — чей.
Если б девочки
Были рыбами,
За ними мальчики
В воду прыгали.
Ой, Семеновна,
Юбка кожана,
Ты, Семеновна,
Складно сложена.
За Семеновну
Меня мать пилит:
Не пой, доченька,
Голова болит.
Ой, Семеновна,
Юбка в полосу.
Да у Семеновны
Нету голосу.
У Семеновны
Туфли тесные.
Каки ребята здесь
Интересные!
Ты зачем расцвел,
Василек, во ржи?
Ты зачем пришел,
Милый мой, скажи?
Эх, Семеновна,
Где ты шляешься,
Да по ночам домой
Не являешься.
На горе стоит
Большое здание.
В любови счастья нет —
Одно страдание.
Ой, Семен, Семен,
Ты, как луг, зелен.
А я, Семеновна
Трава зеленая.
Эх, Семеновна,
Моя ты крошечка,
Да я пришел к тебе
Да под окошечко.
Так держи всегда
Свою линию,
И останешься
Героинею!…
Окрасился месяц багрянцем,
Где волны бушуют у скал.
«Поедем, красотка, кататься,
Давно я тебя поджидал».
«Я еду с тобою охотно,
Я волны морские люблю.
Дай парусу полную волю,
Сама же я сяду к рулю».
"Ты правишь в открытое море,
Где с бурей не справиться нам.
В такую шальную погоду
Нельзя доверяться волнам".
«Нельзя? Почему ж, дорогой мой?
А в прошлой, минувшей судьбе,
Ты помнишь, изменщик коварный,
Как я доверялась тебе?»
«Послушай, мы жизнью рискуем,
Безумная, руль поверни!
На это сердитое море,
На эти ты волны взгляни».
А волны бросаются с ревом
На их беззащитный челнок.
«Прочь весла! От гибели верной
Спасти чтоб никто нас не мог!
Меня обманул ты однажды,
Сегодня тебя провела.
Смотри же: вот ножик булатный,
Недаром с собою взяла!»
И это сказавши, вонзила
В грудь ножик булатный ему.
Сама с обессиленным сердцем
Нырнула в морскую волну.
Всю ночь волновалося море,
Ревела морская волна;
А утром приплыли два трупа
И щепки того челнока.
Две последние строки куплетов повторяются
С ярмарки ехал ухарь-купец,
Ухарь-купец, удалой молодец,
Вздумал купец лошадей напоить,
Вздумал деревню гульбой удивить.
Вышел на улицу весел и пьян,
В красной рубашке, красив и румян.
Старых и малых он поит вином,
Пей-пропивай, пропьем — наживем!
Красные девицы морщатся, пьют,
Пляшут, играют и песни поют.
К стыдливой девчонке купец пристает,
Он манит, целует, за ручку берет…
Красоткина мать расторопною была,
С гордою речью к купцу подошла:
«Стой, ты, купец, стой, не балуй,
Дочку мою не позорь, не целуй!»
Ухарь-купец тряхнул серебром:
«Нет, так не надо! Другую найдем!»
По всей по деревне погасли огни,
Старый и малый спать полегли.
В одной лишь избенке огонек там горит,
Старый отец, разметался, сидит.
В рваной рубахе, в рваных лаптях,
Скомкана шапка лежит в головах.
По всей по деревне славушка пошла —
Дочка-красавица на зорьке пришла,
Дочка-красавица на зорьке пришла,
Полный подол серебра принесла.
Полный подол серебра принесла,
А девичью совесть вином залила.
Слова и музыка неизвестных авторов
По муромской дорожке
Стояли три сосны.
Прощался со мной милый
До будущей весны.
Он клялся и божился
Одну меня любить,
На дальней на сторонке
Меня не позабыть.
Сел на коня лихого,
Уехал в дальний край;
Оставил в моем сердце
Тоску лишь да печаль.
С тех пор я все страдала,
Все ночи не спала;
Я плакала, рыдала,
Все милого ждала.
Однажды мне приснился
Ужасный, страшный сон,
Что милый мой женился,
Нарушил клятву он.
А я над сном смеялась
При ясном свете дня:
«Не может того статься,
Чтоб мил забыл меня».
Но сон мой скоро сбылся,
И раннею весной
Мой милый возвратился
С красавицей женой.
Я у ворот стояла,
Когда он проезжал;
Меня в толпе народа
Он взглядом отыскал.
Увидел мои слезы,
Глаза он опустил,
И понял, что навеки
Младую жизнь сгубил.
Пойду я в лес зеленый,
Где реченька течет,
В холодные обятья
Она меня влечет.
Когда меня достанут
С того речного дна,
Тогда, мой друг, узнаешь,
Что клятве я верна.
У ворот сосна раскачалася,
Ай, люли, люли, раскачалася;
Белая Дунюшка разыгралася,
Ай, люли, люли, разыгралася,
[Разыгралася, распотешилась,
Ай, люли, люли, распотешилась.]
Как боярский сын на крыльце стоит,
Ай, люли, люли, на крыльце стоит,
На крыльце стоит, Дуне речь говорит,
Ай, люли, люли, Дуне речь говорит.
«Поиграй, Дунюшка, поиграй, белая,
Ай, люли, люли, поиграй, белая.
Я тебя, Дунюшка, к себе возьму,
Ай, люли, люли, к себе возьму».
Белая Дунюшка испугалася,
Ай, люли, люли, испугалася,
Испугалася, встрепенулася,
Ай, люли, люли, встрепенулася.
Как со вечера голова болит,
Ай, люли, люли, голова болит,
Ко полуночи она попа просит;
Ай, люли, люли, попа просит;
Как по утру-то в большой колокол звонят,
Ай, люли, люли, в большой колокол звонят,
Белую Дунюшку хоронить несут,
Ай, люли, люли, хоронить несут,
Боярский сын на крыльце стоит,
Ай, люли, люли, на крыльце стоит,
Прости, Дунюшка, прости, белая,
Ай, люли, люли, прости, белая!
Бывали дни веселые —
Гулял я, молодец,
Не знал тоски-кручинушки,
Как вольный удалец.
Бывало, спашешь пашенку,
Лошадок уберешь,
А сам тропой знакомою
В заветный дом пойдешь.
Иду, там дожидается
Красавица моя,
Глаза полуоткрытые,
Румяна и бела.
Но вот однажды осенью
Пришел любви конец,
И к ней приезжий с ярмарки
Посватался купец.
Красавица-изменница
Забыла про меня,
Забыла мою хижину,
В хоромы жить пошла.
Живет у чорта старого,
Как в клетке золотой,
Как куколка наряжена,
С распущенной косой.
Не раз я чорта старого
Просил и умолял,
Не раз просил и кланялся,
Но он не уступал.
И идучи оттудова,
Я точно опьянел,
Всю темную я ноченьку
В раздумье просидел.
Напала мысль злодейская,
Впотьмах нашел топор,
Простился с отцом, с матерью
И вышел через двор.
Иду, а ночка темная,
Вдали журчал ручей,
И дело совершилося,
С тех пор я стал злодей…
В Сибирь меня, на каторгу,
Погонят молодца,
За девку черноокую,
За чорта за купца.
Солдатушки, браво-ребятушки,
А кто ваш родимый?
— Наш родимый — царь непобедимый,
Вот где наш родимый!
Солдатушки, ребятушки,
А есть у вас родная?
— Есть родная мать, нам дорогая, —
Наша Русь святая!
Солдатушки, браво-ребятушки,
Где же ваши деды?
— Наши деды — славные победы,
Вот где наши деды!
Солдатушки, браво-ребятушки,
Где же ваши матки?
— Наши матки — белые палатки,
Вот где наши матки!
Солдатушки, браво-ребятушки,
А где же ваши жены?
— Наши жены — ружья заряжены,
Вот где наши жены!
Солдатушки браво-ребятушки,
А есть у вас и тетки?
— Есть у нас и тетки — две косушки водки,
Вот где наши тетки!
Солдатушки, браво-ребятушки,
Где же ваши сестры?
— Наши сестры — штыки, сабли остры,
Вот где наши сестры!
Солдатушки-братцы удалые,
Где же у вас детки?
— Наши детки — пули наши метки,
Вот где наши детки!
Солдатушки, браво-ребятушки,
Где же ваша хата?
— Наша хата — лагерь супостата,
Вот где наша хата!
С одесского кичмана
Бежали два уркана,
Бежали два уркана да на волю.
На Средней на малине
Они остановились.
Они остановились отдохнуть.
Один — герой гражданской,
Махновец партизанский,
Добраться невредимым не сумел.
Он весь в бинты одетый
И водкой подогретый,
И песенку такую он запел:
— Товарищ, товарищ,
Болят мои раны,
Болят мои раны в животе.
Одна не заживает,
Другая нарывает,
А третья засела в глыбоке.
За что же мы боролись?
За что же мы сражались?
За что ж мы проливали свою кровь?
Они же там пируют,
Они же там гуляют,
Они же там имеют гроши вновь.
Товарищ, товарищ,
Зарой ты мое тело,
Зарой ты мое тело в глыбоке!
Покрой могилу камнем,
Улыбку на уста мне,
Улыбку на уста мне положи!
Товарищ, товарищ,
Скажи ты моей маме,
Что сын ее погибнул на войне, —
С винтовкою в рукою,
С винтовкою в другою
И с песнею веселой на губе.
«Ой, не вечoр, то-ли не вечор.
Мне малым мало спалось,
Ой мне малым мало спалось
Во сне виделося:
Ой будто конь мой вороной
Разыгрался подо мной,
Ой разыгрался, расплясался,
Под удалым, добрым молодцом
Ой налетели ветры да буйны
Со восточной стороны,
Ой сорывали-то черну шапку
С моей буйной головы.
Ой отрывался лукь звончатый
Со могучало плеча;
Ой разыпались каленыя стрелы,
Как по матушке сырой земле,
Ой да и кто бы мне этот, да сон
Разгадал его бы он?»
Ой есаулушка был догадливый
Есаул тот сон все разуживал:
— «Степанушка ты наш, Тимофееевич
По прозванью Разни сын!
Сопадала у тебя с головы черна шапка—
Пропадает твоя буйна головушка;
Отрывался, ой-ли, лук звончатый—
То мне, есаулушке, ой-ли, быть повешену;
Ой, разсыпались каленыя стрелы—
То казаки наши, ой-ли, все празойнички
Они во побег пойдуть».
Неизвестный автор
Лишь только в Сибири займется заря,
По деревням народ пробуждается.
На этапном дворе слышен звон кандалов —
Это партия в путь собирается.
Арестантов считает фельдфебель седой,
По-военному строит во взводы.
А с другой стороны собрались мужики
И котомки грузят на подводы.
Вот раздался сигнал: — Каторжане, вперед! —
И пустилися вдоль по дороге.
Лишь звенят кандалы, подымается пыль,
Да влачатся уставшие ноги.
А сибирская осень не любит шутить,
И повсюду беднягу морозит.
Только силушка мощная нас, молодцов,
По этапу живыми выносит.
Вот раздался сигнал, это значит — привал,
Половина пути уж пройдена.
А на этом пути пропадает народ:
Это нашим царем заведено.
Молодцы каторжане собрались в кружок
И грянули песнь удалую,
Двое ссыльных ребят, подобрав кандалы,
Пустилися в пляску лихую.
Барыня, барыня, сударыня барыня!
Приехала барыня из деревни во Москву;
Становилась барыня во палатах каменных.
Мимо тех ли ведь палат шла дорожка хороша;
По той по дороженьке офицер часто ходил,
Офицер часто ходил, на окошечко глядел.
У барыни, барыни глаза разгорелися,
Глаза разгорелися, вся кровь воскипелася.
«Офицерик молодой, побывай ко мне, душа!»
У барыни, барыни, сударыни барыни,
Офицер и побывал, со барышней посидел,
У барыни посидел, с нею время препровел.
Чаем-кофием поила, в уста его целовала,
К нежну сердцу прижимала, таки речи говорила:
«Я счастлива бы была, кабы век с тобой жила!»
Песенник 1819 года, часть ИИ, стр. 11
3.
После каждаго стиха, кроме первого, припев:
Барыня, барыня, сударыня барыня.
Ты, река ли моя, реченька,
Ты, река ли моя быстрая!
Течешь, речка, не колыхнешься,
На крутой берег не взольешься.
На крутой берег не взольешься,
Желтым песком не возмутишься!
«От чего же мне возмутиться?
Ни дождя нету, ни вихорю!».
Ах ты, умная девица,
Ах ты, Марья Михайловна,
Что сидишь ты, не улыбаешься,
Говоришь речи, не усмехаешься?
«Что чему же мне смеятися,
На что глядя, радоватися?
Полон двор у нас подвод стоит,
Полна горница гостей сидит.
Уж как все гости сбиралися,
Одного-то гостя нет как нет.
Уж как нету гостя милого,
Моего батюшки родимого.
Снарядить-то меня есть кому,
Благословить-то меня некому;
Что снарядит меня родная мать,
Благословит меня чужой отец».
Барыня, барыня, сударыня-барыня!
Барыня, барыня, барыня-сударыня!
Пошла плясать по соломочке,
Отойдите рябятеж ка стороночке!
Я пою да все пою, а плясать стесняюся,
Зато в поле за троих! одна управляюся.
Барыня, барыня, с Воронежа барыня!
Ах, кум Пронька, Гармонь тронь-ка.
А я, кума Полька, Пойду полягонька.
У маво у Ванечки да ва кармане прянички.
Да меня Ваня целовать, а я прянечки жевать.
Проводил меня миленок и хотел поцеловать
Мать в окошко увидала: «Гражданин не баловать!»
Полюбила гармонитста, говорит: «Не хороша»
Да какую ж тебе надо, непутевая душа.
А меня муж колотил, под лавочку закатил —
Бил палкою, бил скалкою,
Рогачем, толкачем — ни попал ни по чем.