Как! Так и ты лгала, твердя: «люблю тебя!»
К чему ж? Ведь не меня, о, бедное творенье,
Обманывала ты, а самое себя…
Могла найти любовь — нашла одно прощенье.
Бери его таким, каким его даю:
Широким, искренним. Пусть совесть не тревожит
Души твоей: что я любил в тебе, не может
Погибнуть — я любил в тебе мечту свою.
Твой светоч потому лишь ярко так светил,
Что моего огня я дал ему избыток;
И сердца твоего дешевенький напиток
В чистейшее вино я чудом превратил.
Ничтожный инструмент, ты дивно так звучала
Лишь потому, что я, могучий виртуоз,
Касался струн его — и песнь, что вылетала
Оттуда — это песнь моих волшебных грез.
И если было в ней так много обаянья
И гордой мощи — верь, что ты здесь в стороне:
Чтоб дать ничтожеству блеск яркого сиянья,
Любить и веровать довольно было мне.
Ну, а теперь прощай! Тебе — твоя дорога,
Я выпил все до дна из кубка моего —
И пир окончен мой. А ежели немного
Осталось там вина — лакей допьет его.
Как ненавижу я плаксивого поэта,
Что шепчет имена, смотря на строй планет,
Кому является весь мир лишенным света,
Когда он не несет Нинон или Лизет.
Они, забавники, стараются всечасно
Особый интерес всегда придать всему,
То дерево долин украсят юбкой красной,
То шляпкой белою украсят лоб холму.
Им не понять твоих божественных мелодий,
Природа вечная, вся в легких голосах,
Тем, что пустынными тропинками не ходят
И грезят женщиной, заслыша шум в лесах.