В. Г. Короленко
Река вь угрюмых берегах
Во тьме шумит, бурлит и злится,
И небо звездное вь волнах,
Неотраженное, дробится.
В ладьях усталые пловцы…
Слабееть руль… рука немеет,
И обезсилены борцы…
А ночь зловещей тьмою вееть.
Сь тооскою вдаль глядять они,
Туда, где отблеском востока
Горят желанные огни
Недосягаемо-далеко.
При бодром свете маяка
Пучина больше не пугает.
И ослабевшая рука
Опять на весла налегаеть.
Приветь тебе, художникь благородный,
Желанный светь немеркнущих огней!
Твоя душа—цветокь вь степи безплодной,
В пустыне высохшей—ручей.
Твой дивный дарь сердца заставиль биться,
Дух окрылиль нетленной красотой,
И пусть во тьме река шумит и злится —
Ты с нами, светоч надь рекой!
Так много нас вь борьбе изнемогает,
Так мало их, живительных огней,
Но—есть они…
И вь темноте сильней
Рука на весла налегаеть!
В дороге.
Покинув бедное кочевье,
Вошли мы в хлопчатый туман.
Осиротелыя деревья,
Тоскуя, ропщут на обман.
Берез продрогших сеть сквозная
Белеет смутно за окном
И зелень хвои неживая
Ломится тягостным пятном.
Здесь были жалобы и стоны…
На окнах след недавних слез,
Уныло тянутся вагоны,
Пыхтит устало паровоз.
Метнулась речка… Весь в извивах
Холодный, вздувшийся бугор.
— Скорей от хмурых на простор.
Скорей на воию от тоскливых!