Не пытайтесь узнать, оттого ли порой
Я грущу, что подавлен я тяжкой судьбой,
Что бесследно прошла моей жизни весна…
О, душа моя скорби давно уж полна…
Давно неразлучны со мною
Печальные думы и сны…
Тоски были ранние годы
Безрадостной жизни полны.
В стране, где невинного детства
Заветные, лучшие дни
Промчались, как ветра дыханье,
Как сон мимолетный, прошли —
У матери, в домике скромном,
В уютной кроватке моей
Все снилось мне, целые ночи,
Страданье и горе людей…
Я помню, — раз, ночью бессонной,
Я что-то бессвязно шептал,
И часто из уст моих детских
Подавленный вздох вылетал…
Без сна ты сидела, родная…
Ты мирных не ведала грез!
О, мама! как много страданий,
Как много мучительных слез
Ты чуткой душой отгадала
В моей безотрадной судьбе!
И слышались грустные вздохи
В безмолвные ночи тебе…
Иль, буре унылой внимая,
Под ветра томительный вой,
Ты слезы свои осушала
Дрожащею, слабой рукой…
Увидел я влажные очи…
Я тоже, родная, не спал,
И сам свои детские слезы
Я втайне давно утирал!
«О, мама!» теряя терпенье,
Шепнул я, — «скажи мне, открой,
Зачем есть страданья на свете,
И горе… и слезы порой?..»
Вот встала родная, в тревоге,
К кроватке моей подошла,
Нагнулась, — но лепетом сонным
Она мои речи сочла!..
Все тихо в избушке… Лампада
Роняет свой трепетный свет…
Лишь слышатся звуки рыданий
На детское горе в ответ…
«О, мама! заснуть я не в силах!..
Душа моя грусти полна!..»
Но мать мои речи считает
Лишь отзвуком страшного сна…
Зачем же ты горькие слезы
В ту ночь надо мной пролила?!..
О, счастье твое, что мой лепет
Лишь бредом во сне ты сочла!
Но нет! в нем тогда уж таилось
Предчувствие сумрачных дней,
Тяжелых забот и страданий,
И горестной жизни моей!..
Я помню, — всю ночь, до рассвета,
Не мог я тогда задремать,
И молча сидела со мною,
В слезах, моя бедная мать…
По-прежнему мирно лампада
Роняла свой трепетный свет, —
И слышались звуки рыданий
На детское горе в ответ…
Не пытайтесь узнать, оттого ли порой
Я грущу, что подавлен я тяжкой судьбой,
Что бесследно прошла моей жизни весна…
Нет, душа моя скорби давно уж полна!..
О, сын Армении, несчастный, угнетенный!
Ты много горя перенес!..
Как мученик, как раб, в темницу заключенный,
Ты проливаешь море слез.
С согбенною спиной, с понурой головою
Ты трудишься весь день.
Ты землю оросишь кровавою слезою, —
А впереди… хотя бы счастья тень!..
Когда, с косой в руках, ты безоружен в поле,
Тебя терзает курд, мечом своим губя;
И дома, средь семьи, в твоей несчастной доле, —
Злой курд и там преследует тебя!
Кругом — гонения… кругом — грабеж, угрозы…
Ты одинок в страданиях своих;
Другие же тебе приносят скорбь и слезы,
И трудишься ты вечно для других…
Свобода, — этот дар великий и отрадный, —
Не каждому ли он самой природой дан?
Но враг лихой, коварный, беспощадный
Свободу, жизнь отнять стремится у армян…
И не твоя теперь — земля твоя родная!
Твое имение — не ты владеешь им!..
И для других ты трудишься, страдая,
И сам ты — жалкий раб, ограблен и гоним…
День ото дня ты ждешь, страдаешь год от году…
Покоя ты лишен… ты ждешь из века в век,
Когда судьба пошлет желанную свободу,
И скажешь ты тогда: «Я — тоже человек!»
Печальная звезда, небесное светило!
Сияешь грустно ты, вдали от звезд других…
И светом трепетным ты небо озарила,
Как пламя маяка средь бурных волн морских…
О чем твоя печаль, краса волшебной ночи?
На гордой высоте тоскуешь ты одна…
Иль думы грустные тебе туманят очи,
И тайных, жгучих мук душа твоя полна?
Быть может, ты грустишь, подруг себе не зная,
Под гнетом облаков ты молча слезы льешь, —
Иль муки новые шлет грозно тьма ночная,
Для страждущих людей ты утра, света ждешь?
Нет! полюбила ты свой жребий одинокий,
Холодных, горьких слез безмолвную печаль.
Тебя ласкает ночь, лелеет мрак глубокий,
Измученной земли красавице не жаль!..
Но ты скорбишь о том, что вечное движенье
В небесной вышине — удел печальный твой,
Без цели впереди… без веры в избавленье…
И тщетно смерть зовешь ты с пламенной мольбой…
Да, милая, теперь мы счастливы с тобой!
Мы чудных благ любви не лишены судьбой!
Покоем сладостным я упиваюсь жадно;
Нас манит отдых вновь, забвенье так отрадно…
И замерла душа в блаженном, мирном сне,
Как будто ангелам внимая в тишине…
Все предвещает нам чарующие дни,
Все нежно шепчет вновь о жизни и любви!..
Да, милая, вполне мы счастливы теперь!..
… Мы счастливы?! О, нет! то звук пустой, поверь!
В твоих очах слеза в минуту наслажденья
По-прежнему блестит!.. А я… мои мученья
Давно уж начались!.. Взгляни: а там, кругом —
Все сковано нуждой, пороками и злом…
Страдают братья… Нет! средь общих мук, скорбей
На счастье личное нет права у людей!..
Их связала любовь, — и вся жизнь с того дня,
Вся судьба у них общей была.
И в бесстрашной за дело святое борьбе,
Рука об руку, смерть их нашла…
Погубила их смерть беспощадной косой
И в могильную тьму увлекла…
Но в холодной земле они вместе легли, —
Их и смерть разлучить не могла!
А затем… прошли годы… Два красных цветка
Над их общей могилой растут.
Две беспечные птички весенней порой
Сладко песню над ними поют…
А их тяжкая доля и подвиг святой
Неразрывно в народе живут!..
О, край, обреченный на скорбь и страданье!
Что будет с тобою в грядущие дни?..
Куда ты стремишься? Какое призванье
Тебя подкрепляет на трудном пути?
Быть может, гонимый жестокой судьбою,
Об участи светлой забыл ты мечтать,
И, цели не видя вдали пред собою,
Ты смерти спокойно привык ожидать?
О, нет! Ты исполнен надежды прекрасной,
Ты к свету стремишься, готов ты к борьбе…
Но, к тяжким страданьям твоим безучастный,
Твой сын не приходит на помощь к тебе!..