Мертвое море пустыни безбрежной…
В ней одиноко стоит
Старый угрюмый утес, безнадежной,
Темною грустью грустит.
Там — за песками, где мутною мглою
Стелется знойный туман,
Город, блеснувший крылатой мечтою,
Видел утес-великан.
К синему небу высоко вздымались
Куполы белых дворцов;
Гордыя, стройныя пальмы качались
В зелени пышных садов.
А между ними змеился, сверкая,
Синий хрустальный ручей,
Небо, сады и дворцы отражая
В зеркале ленты своей.
Миг — все растаяло… Мутною мглою
Стелется знойный туман.
В мертвую даль с безысходной тоскою
Смотрит утес-великан.
Дрогнуло сердце его — он впервые
Понял, что он одинок,
Возненавидел он дали немыя,
Знойный туман и песок…
Мертвая тишь… Солнце жадно ла-
[скает
Грудь его полную дум…
Вихрем взметая пески, пролетает
Дышащий смертью самум…
Воздух недвижный разрежет кры-
[лами
Вольный орел — и в туман
Скроется синий… Немыми песками
Шумный пройдет караван…
Мертвая тишь… Одиноко тоскует
В знойной пустыне утес.
В каменной груди безсильно бушует
Море несбыточных грез:
Если бы пальмы над ним разметали
Листья резные свои
И одинокому нежно шептали
Светлыя сказки любви!
Если б молчанье пустыни печальной
Звонкий ручей разбудил,
Звонко журчал-бы и влагой хру-
[стальной
Грудь великана поил!
Нет ничего! Нет исхода печали!
Пусто все… Он — одинок.
Морем уходит в свинцовыя дали
Желтый горячий песок.