Посв. Петерсону.
Колыхается океан ненастный,
Высь небесную кроет сумрак серый,
Удалой пловец держит путь опасный
С твердою верой.
Хоть бы бури злость пронеслась над бездной,
Хоть бы грянул гром и волна завыла, —
Прочен челн его, верен руль железный,
Крепко ветрило.
Он с враждою волн спорит сильным спором,
Не проглянет ли хоть звезда средь мрака,
Не мелькнет ли где, над морским простором,
Отблеск мая́ка?
Высота темна, и пространство глухо,
В небе нет звезды, нет вдали светила.
В грудь тоска легла, онемела духа
Гордая сила.
Не найти пути в этой мгле безбрежной,
Не послать к умам существа живого,
Чрез свирепый шум глубины мятежной,
Тщетного зова.
Он напрасную отложил заботу.
Гуще стелются полуночи тени;
Он улегся в челн, уступая гнету
Тягостной лени.
Волны тешатся и, друг другу вторя,
Злую песнь твердят; все темно и дико.
Челн уносится по разливу моря…
Море велико.
Нет! в этой жизненной пустыне
Хоть пала духом я опять, —
Нет! не пора еще и ныне
Притихнуть мыслью и молчать.
Еще блестят передо мною
Светила правды и добра;
Еще не стыну я душою;
Труда покинуть не пора.
Еще во мне любви довольно,
Чтобы встречать земное зло,
Чтоб все снести, что сердцу больно,
И все забыть, что тяжело.
Пускай солжет мне «завтра» снова,
Как лгало «нынче» и «вчера»:
Страдать и завтра я готова;
Жить бестревожно не пора.
Нет, не пора! Хоть тяжко бремя,
И степь глуха, и труден путь,
И хочется прилечь на время,
Угомониться и заснуть.
Нет! Как бы туча ни гремела,
Как ни томила бы жара,
Еще есть долг, еще есть дело —
Остановиться не пора.
Июнь 1858
Москва