К А. А. ОленинойЛюбви и жизни на расцвете
Вся прелесть радости земной
Тебя пленяет в шумном свете
Своею радужной мечтой; И если звук волнений страстных
И сердца горестный напев
Встревожит мир долин прекрасных
И нежный хор блестящих дев, —Не сетуй; но, услыша пенье
Разбитых бурею пловцов,
Благослови уединенье
Твоих Приютинских лесов!
Заря погасла; ветерки
В поляне дуют меж кустами,
Срывают ландыш, васильки —
И вместе с алыми цветами,
Подобно пестрым мотылькам,
Кружа, разносят по лугам.
Так изумруды, аметисты,
Жемчуг и яхонты огнисты
Небрежно резвою рукой
С лилейных пальцев, в час ночной
Ложася спать, полунагие,
Роняют девы молодые.
Бессонного солнце, в тумане луна!
Горишь ты далеко, грустна и бледна.
При тусклом мерцаньи мрак ночи страшней,
Так в памяти радость утраченных дней.
Минувшее блещет меж горестных туч;
Но сердца не греет томительный луч;
И радость былая, как ночью луна,
Видна — но далеко, ярка — но хладна.
Моим стихам смеешься ты,
Тебя я забавляю
И вздорные мои мечты
От сердца посвящаю.
Вот стансы, в коих толку нет:
Вводи ты правду в белый свет,
Гони порок в изгнанье,
Быть добрым, милым продолжай,
Надеждой будь Совета;
Стихи мои хоть в печь бросай,
Но другом будь поэта.
Я арфа тревоги, ты — арфа любви
И радости мирной, небесной;
Звучу я напевом мятежной тоски, -
Мил сердцу твой голос чудесный.Я здесь омрачаюсь земною судьбой,
Мечтами страстей сокрушенный, -
А ты горишь в небе прекрасной звездой,
Как ангел прекрасный, нетленный!
Ударил час, когда готово измениться
Желание пловца, крушимого таской,
В тот день, как с милыми друзьями он простится.
И любит он нежней, и пальмник молодой,
Услыша дальний звон, который будто плачет
О дни минующем, стремится к ним душой.