Что за окнами волнуется?
Это — воздух, это снег…
И давно уж сердцу чуется
Тихих, быстрых облак бег.Сердце ноет, как безумное,
Внемля жизни в небесах,
И безмолвно, многодумное,
Стоя долго на часах.Вон из груди оно просится,
Внемля ветру, облакам,
В те пространства, где разносится
Зов их к морю и рекам, —От уныний человечества
В жизнь погоды мировой,
В бесконечное отечество
И моей души живой.
Когда явленья бьются и играют,
Когда стремится ветер, вьется дым,
Ужель мой дух тогда не умирает
И он не то, что перед ним? Он тот же, иль себя уж он не знает,
Ни сам себя, ни тверди голубой,
И нет всего, что дух лишь заклинает,
Заворожен собой? В торжественно-обманное мгновенье.
Когда навесы ветхие спадут,
Настанет ли навеки откровенье.
Иль снова дни уйдут?
Нет удержу ветру из степи,
Из края сыпучих песков.
Вблизи все так пусто, как в склепе:
Лишь даль, лишь гряды облаков.
Последние Ру́си оплоты…
Чу, близится вражий обоз!
А нам не уйти от дремоты ―
Так больно в нас солнце впилось.
Ах, полдень, безмерный и рьяный,
Ползет, разевая свой зев.
Стремится в далекие страны
Бессильно-тревожный напев.
Я с жаждой ширины, с полнообразья жаждой
Умом обнять весь мир желал бы в миг один;
Представить себе вдруг род, вид, оттенок каждый
Всех чувств людских, и дел, и мысленных глубин.Всегда иметь тебя перед духовным взором,
Картина дивная народов и веков!
Вот что бы я считал широким кругозором
Ума, вознесшегося вплоть до облаков…
Первозданная свежесть и резкость весны,
Крепкий запах весенней стихии!
Ты впиваешься в нас до нежнейшей струны,
И неистовства едко-сухие
Мы вдыхаем, сильны.Дикий дух мятежа и войны,
Исступленные соки глухие,
Нас мутите вы властно, природы сыны.
Захмелеем же мы,
Словно древние гунны лихие…
Лебедь высот голубых,
Озеро! ввек не встревожено
Дремлешь ты: праздник твой тих.Тих он и ясен, как утренний
Свет вечно юного дня:
Столько в нем радости внутренней,
Чистого столько огня! Ласково духа касаются
Влаг этих млечных струи.
Небо свежо улыбается:
Нега — и в беге ладьи…