Не люблю, не обольщаюсь,
Не привязываюсь к ним,
К этим горько-преходящим
Наслаждениям земным.Как ребенок, развлекаюсь
Мимолетною игрой,
И доволен настоящим —
Полднем радостным и тьмой.
Верю в счастье, верю снова
Светлым радостям весны,
Но грустнее снов больного
Утомительные сны.
И пугливы, и тоскливы,
Как ленивый плеск волны,
Как поникнувшие ивы,
Сны о бедах старины.
Реет снег. Темна дорога.
На душе моей темно.
Кто-то тёмный смотрит строго
В запотелое окно,
И томит меня тоскою
Неподвижно-тёмный взгляд,
И проходит предо мною
Сожалений поздних ряд.
Благословляю, жизнь моя,
Твои печали.
Как струи тихого ручья,
Мои молитвы зазвучали.
Душевных ран я не таю,
Благословив моё паденье.
Как ива к тихому ручью,
К душе приникло умиленье.
Не поверь лукавой лжи,
Не тужи, не ворожи,
Покоряйся.
Что пропало, не вернёшь,
Ждёшь чего, то, верно, ложь,
Не прельщайся.
Краток праздник бытия.
Жизнь твоя и не твоя, —
Наслаждайся.
Скалы, леса и озёра
В дымке святой тишины.
Радость усталого взора,
Тускпые краски бледны.
Солнце июньское низко,
Северный полдень не жгуч.
Чуется, скрытая, близко
Родина снега и туч.
Грустное слово — конец!
Милое слово — предел!
Молотом скован венец,
Золотом он заблестел.
Ужас царил на пути.
Злобно смеялась нужда.
Злобе не льсти и не мсти, —
Вечная блещет звезда.
Позолотила ноготки
Своей подруге Маргарите.
Вы, проходящие, смотрите
На золотые ноготки,
И от завистливой тоски
В оцепенении замрите,
Иль золотите ноготки,
Как будетлянка Маргарите.
Если б хотел я любить,
Если бы мог я желать, —
В мире кого полюбить,
В жизни чего пожелать?
Только Отец мой да я,
Больше и нет никого.
Жизнь без хотенья — моя,
Воля без жизни — Его.
Ласкою утра светла,
Ты не умедлишь в пустыне,
Ты не уснешь, не остынешь.
Ласкою утра светла,
Ладан росы собрала
Ты несказанной святыне.
Ласкою утра светла,
Ты не умедлишь в пустыне.
У меня сто тысяч теней.
С ними дни я коротал,
И менять их не устал.
Вереницу легких теней
Я гирляндами цветений
Всё по новому сплетал.
У меня сто тысяч теней,
С ними дни я коротал.
Не надейся, не смущайся,
Преходящим не прельщайся,
Без печали дожидайся
Утешительного сна.
Всё, чем жизнь тебя манила,
Обмануло, изменило, —
Неизбежная могила
Не обманет лишь одна.
Та святая красота
Нам являлась по равнинам,
Нам смеялась по долинам.
Та святая красота,
Тайнозвучная мечта,
Нам казала путь к вершинам.
Та святая красота
Нам являлась по равнинам.
Расцветайте, расцветающие,
Увядайте, увядающие,
Догорай, объятое огнём, —
Мы спокойны, не желающие,
Лучших дней не ожидающие,
Жизнь и смерть равно встречающие
С отуманенным лицом.
Рая не знаем, сгорая.
Радость — не наша игра.
Радужны дол и гора,
Рая ж не знаем, сгорая.
Раяли птицы, играя, —
Разве не птичья пора!
Рая не знаем, сгорая.
Радость — не наша игра.
Ни человека, ни зверя
До горизонтной черты, —
Я, и со мною лишь ты.
Ни человека, ни зверя!
Вечно-изменчивой веря,
Силой нетленной мечты
Буду губителем зверя
Я до последней черты.
Уныло плавала луна
В волнах косматых облаков,
Рыдала шумная волна
У мрачных берегов,
Уныло ветер завывал,
Качая ветви гибких ив, —
На мягких крыльях сон летал,
Тревожен и пуглив.
Спозаранку две служанки
Шли цветочки собирать
И веночки завивать.
На полянку две служанки
Принесли четыре банки
Незабудок накопать.
Спозаранку две служанки
Ходят цветики сбирать.
Незабудки вдоль канавки
Возле дома лесника.
Загоревшая слегка,
К незабудкам у канавки
Уронила в зелень травки
Пальцы узкая рука, —
К незабудкам вдоль канавки
Перед хатой лесника.
Огонёк в лесной избушке
За деревьями мелькнул.
Задымился росный луг.
Огонек поник в тумане.
Огороженная мглою,
За холмом стоить луна.
Огонек в лесной избушке
За туманами потух.