Прижаться к милому плечу,
И замереть в истоме сладкой.
Поцеловать его украдкой,
Прижавшись к милому плечу.
Шепнуть лукавое: — Хочу! —
И что ж останется загадкой?
Прижаться к милому плечу,
И замереть в истоме сладкой.
Тщетное томление моей жизни,
Ты возникло в недобрый час,
Но власти не дам укоризне,
? Доколе мой свет не угас.
Покорно всё в себя претворяю,
Ни жизни, ни смерти не зову,
Медленно каждый день умираю,
? И всё ещё живу.
Быть с людьми — какое бремя!
О, зачем же надо с ними жить!
Отчего нельзя всё время
Чары деять, тихо ворожить,
Погружаться в созерцанье
Облаков, и неба, и земли,
Быть, как ясное молчанье
Тихих звёзд, мерцающих вдали!
Оболью горячей кровью,
Обовью моей любовью
Лилию мою.
В злом краю ночной порою
Утаю тебя, укрою
Бледную мою.
Ты моя, и отнимая
У ручья любимца мая,
Лилия моя,
Я пою в ночах зимовья
Соловьём у изголовья,
Бледная моя.
Березка над морем
На высокой скале
Улыбается зорям,
Потонувшим во мгле.
Широко, широко
Тишина, тишина.
Под скалою глубоко
Закипает волна.
О волны! о зори!
Тихо тающий сон
В вашем вечном просторе
Над скалой вознесен.
Надутый ветром серый парус,
Как рьяный конь, лодчонку мчит.
Вода от вёсел, как стеклярус
Сверкая брызгами, летит.
Ты приумолкла. Пышет зноем
Твоё лицо, глаза горят.
Каким пленительным покоем
Нас лес и берег подарят!
Сверкайте, миги строгих дней!
Склонился я в железном иге.
Да будут вместо жизни книги
Наградою железных дней.
Пусть режут тело мне больней
Мои железные вериги.
Сверкайте, миги стройных дней
Покорен я в железном иге.
Покоя мёртвых не смущай, —
Засыпь цветами всю гробницу,
Но в равнодушную слезницу
Туманных взоров не склоняй.
Из замогильной мрачной дали
Не долетит, как ни зови,
Ответный стон её любви
На дикий вопль твоей печали.
Никого и ни в чем не стыжусь, -
Я один, безнадежно один,
Для чего ж я стыдливо замкнусь
В тишину полуночных долин? Небеса и земля — это я,
Непонятен и чужд я себе,
Но великой красой бытия
В роковой побеждаю борьбе.
Солнце в тучу село, —
Завтра будет дождь,
Но пойду я смело
Под навесы рощ.
Стану для забавы
У седой ольхи,
Где посуше травы
И помягче мхи.
Хорошо, что дождик
Вымочит весь луг, —
Раньше или позже
К роще выйдет друг.
Увидишь мир многообразный
И многоцветный, — и умри.
В огнях и в зареве зари
Приветствуй мир многообразный,
Пройди чрез все его соблазны,
На всех кострах его гори,
Отвергни мир многообразный
И многоцветный — и умри.
Я верю, верю, верю, верю
В себя, в тебя, в мою звезду.
От жизни ничего не жду,
Но все же верю, верю, верю,
Все в жизни верою измерю,
И смело в темный путь иду.
Я верю, верю, верю, верю
В себя, в тебя, в мою звезду.
Я — бог таинственного мира,
Весь мир в одних моих мечтах.
Не сотворю себе кумира
Ни на земле, ни в небесах.
Моей божественной природы
Я не открою никому.
Тружусь, как раб, а для свободы
Зову я ночь, покой и тьму.
Венок из роз и гиацинтов
Мне сплел великодушный маг,
Чтоб светел был мой путь и благ.
В венок из роз и гиацинтов
Цветы болот и лабиринтов
Вплести пытался хитрый враг.
Венок из роз и гиацинтов
Оберегает мудрый маг.
Ты ничего не говорила, —
Но уж и то мне был укор.
К смиренным травам ты склонила
Твоё лицо и кроткий взор,
И от меня ушла неспешно,
Вдыхая слабый запах трав.
Твоя печаль была безгрешна,
И тихий путь твой нелукав.
Лиловый очерк снежных гор
В тумане тонет на закате.
Душа тоскует об утрате.
Лиловый очерк снежных гор
Замкнул пленительный простор
Стеной в мечтательной палате.
Лиловый очерк снежных гор
В тумане тонет на закате.
В иных веках, в иной отчизне,
О, если б столько людям я
Дал чародейного питья!
В иных веках, в иной отчизне
Моей трудолюбивой жизни
Дивился б строгий судия.
В иных веках, в иной отчизне
Как нежно славим был бы я!
Не увлекайтесь созерцаньем
Луж голубых и белых хат,
Что мимо вас назад скользят.
Не увлекайтесь созерцаньем,
И не любуйтеся мельканьем
Кустов, колодцев и ребят.
Не увлекайтесь созерцаньем
Луж голубых и белых хат.
Он промечтал всю ночь, пока в его окно
Не бросил мутный день рассеянные взоры
Сквозь полотно
Дырявой шторы.
Он промечтал всю ночь о счастьи неземном,
О счастии вовеки невозможном
Здесь, в этом крае злом
И ложном.
Спасибо, милый мой ручей!
Ко мне один ты ласков был, —
Ты в зной холодною водой
Меня, скитальца, напоил.
Полдневной жаждой утомлён,
Я рад был шуму светлых струй,
И думы скорбные прогнал
Твой тихоструйный поцелуй.