Люблю мой камень драгоценный:
В его огне заключено —
Знак искупленья сокровенный —
В кровь претворенное вино.
О сердце, будь как этот камень:
Своей судьбе не прекословь
И претворяй в бессмертный пламень
Всех мук своих живую кровь.
Порой умолкнет завыванье
Косматых ведьм, декабрьских вьюг,
И солнца бледное сиянье
Сквозь тучи робко вспыхнет вдруг…
Тогда мой сад гостеприимней,
Он полон чуткой тишины,
И в краткой песне птички зимней
Есть обаяние весны!..
Покоя, забвенья!.. Уснуть, позабыть
Тоску и желанья,
Уснуть — и не видеть, не думать, не жить,
Уйти от сознанья!
Но тихо ползут бесконечной чредой
Пустые мгновенья,
И маятник мерно стучит надо мной…
Ни сна, ни забвенья!..
Я всех любил, и всех забыли
Мои неверные мечты.
Всегда я спрашивал: не ты ли?
И отвечал всегда: не ты.
Так дольних роз благоуханье,
Увядших в краткий миг земной,
Не есть ли мне напоминанье
О вечной Розе, об Одной?
О дитя, живое сердце
Ты за мячик приняла:
Этим мячиком играешь,
Беззаботно весела.
Ты, резвясь, кидаешь сердце
То к лазури, то во прах
С тем же хохотом беспечным
На пленительных устах.
Ужель мою святыню
Ты не поймешь вовек,
И я люблю рабыню,
Свободный человек?
Ужели тщетны муки, —
Цепей не разорвать,
И скованные руки
Могу ли целовать?
Ты ушла, но поздно:
Нам не разлюбить.
Будем вечно розно,
Вечно вместе жить.
Как же мне, и зная,
Что не буду твой,
Сделать, чтоб родная
Не была родной?
Как наполняет храм благоуханье
Сожженных смол,
Так вересков наполнило дыханье
Вечерний дол,
И сладостно, как бред любви, жужжанье
Декабрьских пчел.
Без веры давно, без надежд, без любви,
О странно веселые думы мои!
Во мраке и сырости старых садов —
Унылая яркость последних цветов.