Как вылез Ной из сундука,
Явился Бог ему, слегка
Понюхал жертву — и сказал;
«Тебя всегда я отличал
За смирный нрав твой. Честь тебе!
Проси же милости себе!»
«Вот, — Ной сказал, — моя беда…
Противна стала мне вода
С тех самых пор, как в ней гниют
И грешный скот и грешный люд, —
И мне хотелось бы, господь,
Иным питьем потешить плоть!»
Пошел Господь в свой рай — и вот
Пук виноградных лоз несет…
И говорит: «Возьми, старик!
Смотри, за ним уход велик.
Вот так и так». Все рассказал
И скрылся. Ной наш ликовал.
Он со́звал всех — детей, жену…
Все сбились в кучку тут одну.
К работе! Садят по холмам —
И рассадили все, — а там
И погреб строят, жмут вино —
И в бочки ро́злито оно.
Ной был муж кроткий и святой…
Сначала — к бочке, там — к другой…
И в честь господню пил да пил —
И вечно здрав и весел был.
Так по потопе, говорят,
Он жил лет триста пятьдесят.
Отсюда истина видна,
Что нет греха в питье вина.
Коль христианин ты прямой,
Вина не смешивай с водой:
Еще с потопа в ней гниют
И грешный скот и грешный люд.
О безпокойная! ты шлешь меня к покою…
Устал я; но мне нет ни отдыха, ни сна.
Куда в грозу пловец приляжет головою?
О Боже, Боже мой! как зта ночь длинна!
Я камень пламенный, жерлом горы суровой
Высоко-взброшенный с клокочущаго дна…
Он падает назад; но вдруг извержен снова.
О Боже, Боже мой! как эта ночь длинна!
Я муравейный рой, прохожим разоренный…
Все, все во мне, вся жизнь — разбита, смущена…
Средь неба ход светил — мне хаос беззаконный.
О Боже, Боже мой! как эта ночь длинна!
Я бедный перепел над бурным океаном…
Он бьется, он кричит… Кругом — лишь тьма одна;
Под ним — могилы глубь, одетая туманом.
О Боже, Боже мой! как эта ночь длинна!
О беспокойная! ты шлешь меня к покою…
Устал я; но мне нет ни отдыха, ни сна.
Куда в грозу пловец приляжет головою?
О боже, боже мой! как зта ночь длинна!
Я камень пламенный, жерлом горы суровой
Высоко взброшенный с клокочущего дна…
Он падает назад; но вдруг извержен снова.
О боже, боже мой! как эта ночь длинна!
Я муравейный рой, прохожим разоренный…
Все, все во мне, вся жизнь — разбита, смущена…
Средь неба ход светил — мне хаос беззаконный.
О боже, боже мой! как эта ночь длинна!
Я бедный перепел над бурным океаном…
Он бьется, он кричит… Кругом — лишь тьма одна;
Под ним — могилы глубь, одетая туманом.
О боже, боже мой! как эта ночь длинна!