Всевышний взял росы душистой,
С лучом небес соединил
И искру молнии огнистой
В слиянье это заронил.
Он взял частицу молчаливой,
Живой гармонии планет,
Багряный блеск зари стыдливой,
Зефира сладостный привет.
Он взял цветов благоуханье
И мощный взмах волны морской
И бросил все в свое созданье
Своею творческой рукой.
И животворное дыханье
Вдохнул Господь в него потом,
Но раньше чувство состраданья
С безумием он создал в нем.
Помазал Бог его слезою
И негой окропил его,—
И вот воздушною мечтою
Родилось крошка-существо.
Оно, как бабочка, порхало,
Благоухало, как цветок,
Оно дыханием ласкало,—
Но это не был ветерок.
Оно, как ангел, лучезарно,
То—неземное существо,
Как демон тьмы, оно коварно,—
И „поцелуй“ зовут его.
Над утомившейся землею
Ночь разсыпает чары сна.
Садись со мной, моя голубка,
Ночная мгла нам не страшна.
Поля одеты черной дымкой,
Ни звезд на небе, ни луны,
Не слышно птиц,—и говор ветра
Не нарушает тишины.
Забудь о том, что будет завтра,
Что нам вчерашний день принес,
Забудь о всех минутах горя,
Забот, усталости и слез!
Пускай разсыплется на плечи
Густых кудрей твоих волна,
И в сердце чуткое проникнет
Волшебной ночи тишина!
А мне позволь, к тебе прижавшись,
Мое земное божество,
Внимать, как музыке небесной,
Биенью сердца твоего!
Небо скрылось в тумане от нас;
Льется влажная грусть с вышины;
Слабый луч в моем сердце погас.
Давят грудь безотрадные сны…
Льется влажная грусть с вышины;
Стонут ветер и дождь, как больной;
Давят грудь безотрадные сны.
Я грущу над разбитой мечтой…
Стонут ветер и дождь, как больной;
Ледяная несется струя;
Я грущу над разбитой мечтой.
Меня горе сосет, как змея…
Ледяная несется струя:
Это шествует смерть в вышине!..
Меня горе сосет, как змея,—
И могилу сулит оно мне!..