Гора сдвигнулась: а место пременя,
И видя своево стояния кончину,
Прешла Бальтийскую пучину,
И пала под ноги Петрова, здесь, коня.
Хотя, Марназов, ты и грешен,
Еще, однако, не повешен.
Но болен ты, лежа при смерти;
Так, видно, не палач возьмет тебя, да черти.
Клеон раскаялся, что грабил он весь светъ;
Однако ни чево назад не отдаетъ;
Так вправду ли Клеон раскаялся, иль нетъ?
Здесь Делий погребен, которой всехь ругал:
Единаго Творца он только не замалъ;
И то лиш для тово, что он ево не зналь.
В павлиньих перьях Филин был
И подлости своей природы позабыл.
Во гордости жестокой
То низкий человек, имущий чин высокой.
Подайте картежникам милостинку:
Черви, бубны, вины, жлуди всех нас разорили
И, лишив нас пропитанья, гладом поморили.
Вспоминай, о человек,
Что твой недолог век!
Минется честь, богатство и забава,
Останется одна твоя на свете слава.
Разбив стакан, точить куски, а по оточке,
На всякомь тут кусочке,
Поставить азъ;
Так будет изь стекла алмазь.
Сего рука Москву освободила
И Тизифону победила;
За то Отечество в нем верна сына зрит,
Москва благодарит.
Во век отеческим языком не гнушайся,
И не вводи в него
Чужого, ничего;
Но собственной своей красою украшайся.
Родившася в сей день,
Ко просвещенью света,
Сложившая с России тень,
Да здравствует на многи лета!