Супруга верезжит во всю супругу мочь,
И зделала ему в полудни темну ночь;
Пригоршни отрубей бросает мужу в очи.
Такой не чувствовал он с роду темной ночи.
Возми дубину, муж, возми и не робеи,
Дубиной дурище ты ребры перебей.
Не кушает ни кто глазами отрубей.
Сократа, мнится мне, твой ум не забываетъ;
Ксантиппа бросила кувшин воды в нево,
Крича, шумя; а он не молвил ничево,
Муж пьяница, жена всяк день ево журит
И говорит
Друзьям ево она: я мужа постращаю,
И отъучить от пьянства обещаю.
А какъ?
Вот так.
Когда напьется он и потеряет силу
И помышления, снесу ево в могилу,
И сверьху прикреплю доской,
А не землей; проход дышать ево дам рылу.
И так и сяк, жена с сожителем жила,
Но другом никогда с супругом не была;
И чувствовал супруг колонье злое шила:
Досады новыя она вседневно шила:
Ево крушила,
И изсушила.
Но что бы злобу всю в последок совершила,
И скончала бы супруговой судьбой,
Зовет пойдем купаться мы с тобой;
И больше на тебя дружечик не сержуся;
Был некто Ияким во Вавилоне граде,
Имущий множество и злата и сребра,
Скота во стаде
И в доме всякаго добра.
В жену себе поял девицу он прекрасну,
Богобоязливу, к нему любовью страсну:
Во добродетели отец ея блистал
И в истинном ее законе воспитал,
Страх Божий в ней посея
И научил ее закону Моисея.