Ужель, мой гений быстролетный,
Ужель и ты мне изменил
И думой черной, безотчетной,
Как тучей, сердце омрачил?
Погасла яркая лампада —
Заветный спутник прежних лет,
Моя последняя отрада,
Под свистом бурь, на море бед…
Давно челнок мой одинокой
Скользит по яростной волне,
И я не вижу в тьме глубокой
Звезды приветной в вышине;
Давно могучий ветер носит
Меня вдали от берегов;
Давно душа покоя просит
У благодетельных богов…
Казалось, теплые молитвы
Уже достигли к небесам,
И я, как жрец, на поле битвы
Курил мой светлый фимиам,
И благодетельное слово
В устах правдивого судьи,
Казалось, было уж готово
Изречь: «Воскресни и живи!»
Я оживал… Но ты, мой гений,
Исчез, забыл меня — и я
Теперь один в цепи творений
Пью грустно воздух бытия…
Темнеет ночь, гроза бушует,
Несется быстро мой челнок —
Душа кипит, душа тоскует,
И, мнится, снова торжествует
Над бедным плавателем рок.
Явись же, гений прихотливый!
Явись опять передо мной
И проведи меня счастливо
К стране, знакомой с тишиной!
Когда задумчивый, унылой,
Сижу с тобой наедине,
И непонятной движим силой,
Лью слезы в сладкой тишине;
Когда во мрак густого бора
Тебя влеку я за собой;
Когда в восторгах разговора
В тебя вселяюсь я душой;
Когда одно твое дыханье
Пленяет мой ревнивый слух;
Когда любви очарованье
Волнует грудь мою и дух;
Когда главою на колена
Ко мне ты страстно припадешь
И кудри пышные гебена
С небрежной негой разовьешь,
И я задумчиво покою
Мой взор в огне твоих очей:
Тогда невольною тоскою
Мрачится рай души моей.
Ты окропляешь в умиленьи
Слезой горючею меня;
Но и в сердечном упоеньи,
В восторге чувств страдаю я.
«О мой любезный! ты ли муки
Мне неизвестные таишь?»
Вокруг меня обвивши руки,
Ты мне печально говоришь,
«Прошу за страсть мою награды!
Открой мне, милый скорбь твою!
Бальзам любви, бальзам отрады
Тебе я в сердце излию.»
Не вопрошай меня напрасно
Моя владычица . . . . . . . . . . . !
Люблю тебя сердечно, страстно,
Никто сильней любить не мог!
Люблю — но змий мне сердце гложет,
Везде ношу его с собой,
И в самом счастии тревожит
Меня какой-то гений злой.
Он, он — мечтой непостижимой, —
Меня навек очаровал
И мой покой ненарушимой
И нить блаженства разорвал;
«Пройдет любовь, исчезнет радость»,
Он мне язвительно твердит,
«Как запах роз, как ветер, младость
С ланит цветущих отлетит».
Я погибал…
Мой злобный Гений
Торжествовал!..
Отступник мнений
Своих отцов,
Враг утеснений,
Как Царь духов,
В душе безбожной
Надежды ложной
Я не питал
И из Эреба
Мольбы на небо
Не воссылал.
Мольба и вера
Для Люцифера
Не созданы, —
Гордыне смелой
Они смешны.
Злодей созрелый,
В виду смертей,
В когтях чертей,
Всегда злодей.
Порабощенье,
Как зло за зло,
Всегда влекло
Ожесточенье.
Окаменен,
Как хладный камень,
Ожесточен,
Как серный пламень,
Я погибал
Без сожалений,
Без утешений.
Мой злобный Гений
Торжествовал!
Печать проклятий —
Удел моих
Подземных братий,
Тиранов злых
Себя самих, —
Уже клеймилась
В моем челе,
Душа ко мгле
Уже стремилась…
Я был готов
Без тайной власти
Сорвать покров
С моих несчастий.
Последний день
Сверкал мне в очи,
Последней ночи
Встречал я тень,
И в думе лютой
Все решено,
Еще минута
И… свершено!..
Но вдруг нежданный
Надежды луч,
Как свет багряный,
Блеснул из туч:
Какой-то скрытой,
Но мной забытой
Издавна Бог
Из тьмы открытой
Меня извлек!..
Рукою сильной
Остов могильной
Вдруг оживил, —
И Каин новый
В душе суровой
Творца почтил.
Непостижимый,
Неотразимый,
Он снова влил
В грудь атеиста
И лжесофиста
Огонь любви!
Он снова дни
Тоски печальной
Озолотил
И озарил
Зарей прощальной!
Гори ж, сияй,
Заря святая!
И догорай,
Не померкая!